Брезент дернулся, высунулась пара ступней в сандалиях, за которой последовали обнаженные ноги и округлые бедра, выступавшие под сбившейся материей платья. Маврсал задумчиво поджал губы, когда девушка вылезла и встала перед ним. В глазах, встретивших его взгляд, не было слез. Аристократичное лицо казалось вызывающим, хотя расширенные ноздри и крепко стиснутые губы намекали на то, что ее бравада была напускной. Девушка нервно разгладила шелковое платье и поправила плащ из темно-коричневой шерсти.
— В каюту. — Маврсал указал саблей на освещенное помещение.
— Я ничего не делала, — возразила девушка.
— Подыскивала, что бы украсть.
— Я не воровка.
— Мы поговорим в каюте. — Он подтолкнул ее вперед, и она хмуро повиновалась.
Войдя внутрь следом за ней, Маврсал запер дверь и поставил на место фонарь. Вернув саблю в ножны, он развалился в кресле, созерцая свою «находку».
— Я не воровка, — повторила она, теребя застежки плаща.
Возможно, так оно и есть, решил он, да и что могло заинтересовать вора на дряхлой каравелле вроде «Туаба»? Однако зачем она пробралась на борт? Она шлюха, предположил он, — какое иное дело заставило столь красивую девушку в одиночку бродить по ночной пристани Карсультьяла? Она и в самом деле красива, заметил он с растущим удивлением. Рассыпавшиеся по плечам небрежно подвязанные рыжие волосы обрамляли лицо, классическую красоту которого скорее усиливала, нежели умаляла россыпь мельчайших веснушек на тонкой переносице. Зеленые глаза смотрели на него с вызовом, в котором читалась какая-то обреченность. Девушка была высокой, гибкой. Прежде чем она накинула на плечи темный плащ, он успел заметить под плотно облегающим тело платьем зеленого шелка высокие острые груди и мягко очерченную фигуру. Ее руку украшал изумруд достойного качества, а широкий ворот платья стягивала застежка, и тоже с изумрудом, куда больше первого.
Нет, решил Маврсал, она слишком красива, а ее одежда слишком дорога для заурядной уличной девки, «бороздящей» эти воды. Его изумление усилилось.
— Чем же ты занималась на борту? — осведомился он вежливее.
Ее взгляд скользнул по каюте.
— Не знаю, — ответила девушка.
Маврсал раздраженно хмыкнул:
— Ты пыталась незаметно уплыть?
— Наверное, да. — Она чуть пожала плечами.
Морской волк фыркнул и выпрямился.
— Тогда ты чертовски глупа — либо принимаешь за глупца меня! Пытаться тайком уплыть на побитом старом вояке вроде «Туаба», когда он не везет груз и когда любому видно, что проклятый корабль обновляет такелаж! Да это кольцо, которое ты носишь, может купить тебе место до любого порта, к тому же на первоклассном судне! И бродить по этим улицам ночью! Допустим, это твое дело, и, допустим, ты не слишком осторожна, но в притонах на пристани обитает всякий сброд. Тебе просто глотку перережут… Я наслушался достаточно историй о зверских убийствах хорошеньких девушек вроде тебя, чтобы…
— Перестань об этом! — напряженно выдохнула она. Съежившись во втором и последнем из имевшихся в каюте кресел, она положила локти на грубый стол и уткнулась лбом в стиснутые кулаки. Рыжие локоны закрыли ее лицо подобно вуали, так что Маврсал не мог понять, что чувствует девушка. Под распахнувшимся плащом с ударами сердца подрагивали ее груди.
Маврсал со вздохом нацедил остаток вина в свою оловянную кружку и подвинул девушке. В его буфете имелась другая бутыль; он поднялся и вытащил ее заодно со второй кружкой. Когда капитан вновь занял свое место, девушка уже пила маленькими глотками.
— Послушай, как тебя звать? — спросил он.
Она на миг замерла, прежде чем ответить.
— Дессилин.
Это имя ни о чем не говорило Маврсалу, но, судя по тому, что девушка понемногу успокаивалась, он понял: она рассчитывала, что оно покажется ему знакомым.
Маврсал разгладил коротко подстриженную каштановую бороду. Его лицо выдавало бывалого бойца; нельзя было сказать, что он еще не достиг тридцати лет; а женщинам нравилось говорить ему о грубой красоте капитана. Его несколько беспокоило левое ухо, сильно изуродованное в кабацкой драке, но оно было скрыто нечесаной гривой волос.
— Что ж, Дессилин, — ухмыльнулся он. — Меня зовут Маврсал, и это мой корабль. И если ты озабочена поисками места, то можешь провести ночь здесь.
Ее лицо побледнело.
— Я не могу.
Маврсал нахмурился, принимая это за оскорбление, и начал было сердито возражать.
— Я не смею… оставаться здесь надолго, — перебила Дессилин со страхом в глазах.
Маврсал с досадой скривился:
— Девушка, ты пробралась на мой корабль, как воровка, но я намерен простить тебе твой проступок. Моя каюта уютна, девицы считают меня приятным компаньоном, и я не скуп. К чему уходить туда, где в первом же грязном переулке отмеченный оспой пьянчуга возьмет задаром то, за что я желаю заплатить?
— Ты не понимаешь!
— Конечно не понимаю. — Глядя, как она нервно крутит в руках оловянную кружку, он многозначительно добавил: — Вдобавок ты можешь здесь спрятаться.
— О боги, если бы я могла спрятаться! — вскричала она. — Если бы я только могла от него спрятаться!
Озадаченно сведя брови, Маврсал слушал сдавленные всхлипывания, доносившиеся из-под спутанных рыжеватых локонов. Он не ожидал столь обезоруживающего отпора. Думая о том, что каждая новая попытка проникнуть в тайну, окружающую Дессилин, оставляет его в еще большем неведении, капитан отмерил себе очередную порцию вина и прикинул, не извиниться ли ему за что-либо.
— Наверное, потому я это и сделала, — бормотала девушка. — Я смогла ненадолго ускользнуть. Потом пошла по берегу, увидела вдоль всей гавани корабли, готовые к отплытию, и подумала: как прекрасно быть такой же свободной! Взойти на борт чужого корабля и отплыть в ночь, к неведомой земле, где он никогда не найдет меня! Быть свободной! О, я знала, что никогда не сумею сбежать от него так просто, но, проходя мимо твоего корабля, я захотела попытаться! Мне показалось, что я смогу хотя бы притвориться, что убегаю от него! Но только я знаю, что от Кейна не убежишь!
— Кейн! — Маврсал беззвучно выругался. Разгорающийся в нем гнев вдруг погас, сменяясь страхом.
Даже чужаку в Карсультьяле, величайшем из городов, это имя внушало ужас. О Кейне рассказывали тысячи легенд; даже в этом городе чародейства, где утерянное знание доисторической Земли было вновь открыто, Кейн сделался личностью, окутанной благоговейным страхом и тайной. Несмотря на бессчетные истории, странные и завораживающие, почти ничего не было точно известно об этом человеке, кроме того, что его башня уже столетия высилась над Карсультьялом. Там он следовал тайными путями, которыми вел его собственный темный гений, и руку Кейна редко видели (хотя и часто ощущали) в делах Карсультьяла. Братья колдуны и властители мирских дел единогласно произносили его имя со страхом, а тем, кто осмеливался враждовать с ним, редко отводилось время раскаяться в собственной наглости.
— Ты женщина Кейна? — вырвалось у Маврсала.
В ее голосе сквозила горечь.
— Так считает Кейн. Его любовница. Его собственность. Хотя когда-то я принадлежала себе самой — прежде чем оказалась настолько глупа, что позволила Кейну увлечь меня в свою паутину!
— Ты можешь покинуть его — покинуть город?
— Тебе невдомек, какими силами управляет Кейн! Кто рискнет навлечь на себя его гнев, чтобы помочь мне?
Маврсал распрямил плечи:
— Я не присягал на верность ни Кейну, ни кому-либо в Карсультьяле. Возможно, этот корабль стар и непрочен, но он мой, и я плаваю на нем, где хочу. Если ты решилась…
Ее лицо исказил страх.
— Не вздумай! — выдохнула она. — Даже не намекай мне на это! Ты не в силах осознать, какой силой Кейн…
— Что это?!
Маврсал напрягся. В ночи звучали мягкие хлопки огромных кожистых крыльев. Когти заскребли по доскам палубы снаружи. Внезапно пламя в фонаре затрепетало и съежилось, в каюте сгустились тени.
— Он вспомнил обо мне! — простонала Дессилин. — Он послал его, чтобы вернуть меня!
Ощутив холод в животе, Маврсал вынул саблю и с трудом повернулся к двери. Пламя светильника превратилось в умирающий голубой отблеск. За дверью глухо простонала расшатавшаяся доска.
— Нет! Пожалуйста! — в отчаянии вскрикнула девушка. — Ты ничего не сможешь сделать. Отойди от двери!
Маврсал огрызнулся, на его лице отражались охватившие его ярость и страх. Дессилин потянула его за руку, оттаскивая от двери.
Ранее он запер массивную дверь каюты на тяжелый железный засов. Теперь невидимая рука потянула засов вбок. Медленно и тихо железный штырь повернулся и пополз вдоль удерживающих скоб. Замок со щелчком открылся. С кошмарной быстротой дверь широко распахнулась.
