зелёный свет. С тихим гулом станция приподнялась на невидимых опорах — и пошла вниз.
— Вверх, — он хлопнул по стальной пластине. Рыба запыхтела, плавниками отмахиваясь от облаков и мельтешащих вокруг пожирателей энергии. Клоа, почуяв новый излучатель, стаями слетелись к нему.
— Пусть. Они помогут остыть, — Древний неловко погладил странное существо по боку. Оно на миг замерло — и рванулось вверх.
Дозиметр пискнул, и Гедимин изумлённо уставился на его экран. То, что показывал прибор…
— Вот оно что, — еле слышно сказал Древний, поднимая над головой руку с передатчиком. Ветвистые «усы» защёлкали, экран замигал. Картинка строилась быстро — и когда «усы» дозиметра воткнулись в коробку передатчика, прибор завершил расчёты, и мелькание цифр прекратилось. Опустив руку, Древний взглянул на экран.
Внизу станция уже утонула в облаке неровного зеленоватого свечения, и над ней вставали, возвращаясь из небытия, здания разрушенного завода. Гедимин смотрел не на них. Здесь, в этой точке, смыкались два пучка излучения — и один шёл, как могло бы показаться, прямо от солнца, пронзая атмосферу, а второй, исходящий из-за восточной кромки неба, смыкался на нём, как петля аркана. «Вот направляющий,» — сощурился Гедимин. «А вот и направление…»
Первый пучок излучения, от которого зашкаливало дозиметры, исходил вовсе не от солнца. Его источник был здесь, к востоку от Реки — и, достигнув светила, он возвращался обратно к поверхности планеты. Оба пучка исходили из одной точки — и Гедимин видел её на экране передатчика, на неточной зноркской карте, изъятой у Гвеннона.
Вода снова вскипела — несовершенная система охлаждения не справлялась с потоком энергии. Туча, пронизанная молниями, уплотнилась и брызнула дождевыми каплями. Древний, уже не обращая внимания ни на какие странности, пробил ещё одну дыру в груде железок.
— Медленно смещайся к востоку, — прошептал он. — Вот так…
Невидимая петля, сжимающая лучевой поток, разомкнулась. Рыба захлопала плавниками. От них валил пар.
— Этот луч слабее, — кивнул Гедимин. — Не сходи с него. Значит, источник всего один…
Внизу, под нестихающим ливнем, зелёный свет медленно угасал под развалинами древних цехов. Станция скрылась под землёй.
— Пяти лет не прошло, — судорожно вздохнул Древний. Его рука, помедлив, отодвинула пластины брони, извлекая из ниши маленький, но тяжёлый снаряд.
«Не успел испытать,» — досадливо покачал головой сармат. За восточной кромкой неба «горел» источник сильнейшего ЭСТ-излучения, и ЭМИА-излучение вплеталось в его потоки. Значит, пришло время для испытаний.
«Испарения Квайи взрываются в ЭМИА-лучах,» — мысли Гедимина были сейчас спокойными, как гладь Реки, текущей далеко внизу. «Рассчитать интенсивность излучения… нет, не получится. Придётся наугад. Так или иначе, эффект быть должен.»
— Чуть-чуть на юг, — прошептал он, снимая с плеча бывший подствольник и упирая его в стальную чешую. — А теперь замри.
Спина рыбы дрогнула от мягкого толчка. С тихим свистом маленький снаряд ушёл на восток. Отложив оружие, Древний выпрямился, задумчиво глядя вслед.
«Интересно, какой именно будет эффект,» — успел подумать он. И ещё успел запоздало удивиться — откуда на востоке, в зноркских землях, такой мощный источник излучения — и к тому же управляемый?
Луч погас. Перистые «усы» дозиметра зашевелились, поворачиваясь в разные стороны. Больше прибор ничего не чувствовал. Рыба шумно вздохнула, выплюнув фонтанчик воды из проломленной брони. Гедимин хмыкнул и погладил её между глаз.
— Точное попадание, — прошептал он. — Жаль, но изучать там уже нечего. Теперь снижайся. Вспомнить бы ещё, где я тебя ви…
Договорить он не успел. Резкий писк дозиметра утонул в громком шипении испаряющейся воды и разлетающегося брызгами фрила. Накопитель, нанизанный на поток сильнейшего излучения, вздулся и взорвался мельчайшей раскалённой пылью, разбрасывая обломки стальной чешуи. Облако клубящихся осколков пропустило сквозь себя сармата и сомкнулось над ним. Земля рванулась навстречу. «Гедимин, болван ты, а не учёный,» — промелькнуло в голове Древнего за миг до того, как он провалился в багровый мрак. «Какой же ты болван…»
Глава 16. Тулуг
— Чинья-а-а-ан! — протяжно крикнул Кытугьин, выпрямившись на краю повозки и раскручивая над головой гуделку. Чёрной Речнице казалось, что сами льды дрожат и визгливо завывают, отзываясь на пронзительные стоны костяного лезвия. Вдалеке, за стеной из снежных глыб, что-то взвыло в ответ. Хагван, раздувая щёки, прижимал речной рог к губам, но даже немелодичный рёв раковины не мог заглушить отчаянные вопли гуделки. Речник Яцек опустил капюшон и прижал руки к ушам, болезненно морщась.
— А хийкиммигу хоть бы хны, — тихо подумала вслух Кесса, с сочувствием прижимая к себе Речника. Повозка ускоряла бег, белоснежный зверь мчался по едва заметной тропе в два следа от полозьев, и вопли за спиной ему ничуть не мешали.
— Две гуделки — это много, — вздохнул Икымту, неохотно привстал с лежанки, дотянулся до тюка с жиром и спрятал голову под ним. — Чересчур.
Вой смолк, и Хагван, стряхивая с волос иней, ввалился под полог и со счастливой улыбкой растянулся на шкурах рядом с Икымту. Солмик молча подвинулся и вернул тюк на место.
— Всё, Койя, можно выходить, — прошептала Речница, оттягивая ворот меховой накидки. Сегон с жалобным писком высунул голову и затряс ушами. Речник Яцек снял капюшон и покачал головой.
— Икымту, у тебя ничего не болит? — тихонько спросила Кесса. — Ты всё время лежишь…
— И я так ему говорю, — выразительно хмыкнула Аса. — Говорю — скоро ты, Икымту, забудешь, как сидеть!
— Много ты говоришь, Аса, — пробормотал солмик, переворачиваясь на другой бок.
Гуделка снова вскрикнула, и другая отозвалась ей — мимо Уджуга пронеслась чужая повозка. Она стрелой летела к Ильнайтоту, и Уджуг, громко фыркнув, побежал ещё быстрей.
— Пока там затишье, пойду к Кытугьину, — сказал Речник Яцек, перешагивая через тела у порога. — Кесса, сиди здесь. Ветер холодный.
Сквозь узкое оконце в меховом пологе Речница видела сверкающий снег, зубцы обледеневших острых камней — или, может, расколотых льдин — склон длинного холма и тёмные, окутанные тучами вершины на горизонте. Едва заметная тропа вилась, петляя, вдоль южного склона Хельских Гор, и Кесса смотрела на покрытые льдом громады с опаской.
— Кто там живёт? — тихо спросила она. Икымту вздрогнул и привстал на лежанке.
— Вверху? Никто из тех, с кем хорошо было бы встретиться, — поёжился он. — Там плохое место.
— Вверху есть дикие ниххики, — пожала плечами Аса. — И духи-хранители. Икымту ходит в горы иногда, с охотниками. Никогда не приходит без добычи.
— Ты охотишься? — оживился Хагван, хватая солмика за руку. — Ты хороший стрелок? А можно посмотреть твой лук?
Речница подползла к оконцу, открыла его пошире — под пологом нечем было дышать от чадящего жирника. Холодный ветер ударил ей
