В какой миг мне этого стало мало? Не знаю. Мужской запах, в котором были едва уловимые ноты сандала, кружил голову, заставляя быть смелее, даря жажду и дрожь предвкушения.
Я укусила Вира за нижнюю губу, дразня, играя. Он хрипло выдохнул, прижимая меня к себе. Сильнее. Ближе. Так, что я смогла почувствовать под одеждой стальные мышцы его поджарого тела.
Он с трудом оторвался от моих губ. В его глазах было столько страсти, огня, что я забыла, как дышать. Всего миг, и Вир смежил веки, прислонив свой лоб к моему.
А я вдруг осознала, что мы стоим посреди улицы так близко, что невинность нашего поцелуя под большим вопросом. Под очень большим вопросом. Щеки начал заливать румянец.
Вир, словно поняв причину моего смущения, чуть отстранился, все еще продолжая удерживать меня за талию.
— Нари, ты прекрасна. Невозможно прекрасна.
— И все? — Я, стараясь загнать подальше смущение, решила перевести все в шутку.
— А еще удивительная, чудесная и… — Вир зажал амулет и произнес на едином имперском, старательно выговаривая каждое слово: — Ты мне нравишься. Очень.
— Я догадалась после твоего намека.
— Какого? — Альв отнял руку от переводчика.
— Когда ты меня поцеловал.
— Это было только что, — серьезно и как-то озадаченно возразил Вир.
— Ну, я только что и догадалась…
Лицо альва прояснилось, а потом он улыбнулся.
— А это у вас там колесо преисподней сверкает огнями? — Вир кивнул куда-то за мою спину.
Я обернулась. Действительно, «Око неба», как прозвали гигантский круг с вращающимися на нем кабинками, озарился огнями. Колесо медленно крутилось, поднимая к небесам все новых и новых зрителей, желавших насладиться с высоты видом столицы.
— Да, оно. — Я кивнула, завороженно следя за огнями.
Мне не довелось прокатиться на колесе: все же цена в десять форинтов отпугивала почище смертельного проклятия.
— Ты была на нем? — будто догадавшись, спросил Вир.
Я отрицательно замотала головой и отвернулась от «Ока».
— Тогда чего же мы ждем? Давай прокатимся!
— Не думаю, что это хорошая идея: спустить стипендию за два месяца за четверть часа.
— А ты знаешь, что глупости иногда не только можно, но и нужно совершать. Во всяком случае, там интересно. Идем! — приглашающе кивнул альв и, видя мое сомнение, добавил: — Или ты испугалась?
— Оказаться на высоте птичьего полета в кабинке, вверив свою жизнь фырчащему элементалю, который вращает колесо? Конечно нет, — фыркнула я.
— Значит, нам абсолютно ничто не сможет помешать совершить этот подвиг. — И Вир, схватив меня за руку, потянул в сторону колеса. Но самое удивительное, я согласилась!
А когда мы, запыхавшиеся и смеющиеся, оказались у касс, Вир, поцеловав меня в нос, молниеносно достал из кармана монеты. И их было явно больше десяти.
— Кабинку для двоих, — бросил он.
Билетерша протянула нам два билета и, дежурно улыбнувшись, добавила:
— Приятного вечера.
У входа возникла небольшая очередь. И хотя мы стояли первыми, дух-контролер отчего-то пропустил перед нами шумную и веселую семейку, потом компанию девушек и лишь потом — нас.
Причину такого странного поведения духа я поняла лишь тогда, когда оказалась внутри кабинки. Пол со стеклянным окном посредине, панорамные окна, стол с двумя бокалами игристого вина и ваза с фруктами.
— Мне просто захотелось, чтобы нам никто не мешал… — Вир, как профессиональный провокатор, выдержал паузу, — смотреть на город. Кстати, а ты не знаешь, что это? — И он, поправ все нормы этикета, ткнул пальцем в стекло.
Проследив за направлением, я увидела базилику Святого Лонга, о чем и сообщила. А затем Вир указал на здание биржи брокеров, и на башню Непокорных стихий, и на… Я сама не заметила, как оказалась стоящей лицом к стеклу, а сзади — Вир. Я чувствовала его дыхание на своей макушке. И от него по моей коже бежали мурашки, а сердце так и норовило пуститься вскачь.
Я рассказывала и любовалась огнями города, погружавшегося в объятия пряной ночи. Когда кабинка опустилась на землю, мне показалось, что я словно сошла с облака.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо за чудесный вечер. — Я чуть запрокинула голову, чтобы посмотреть в глаза Вира. — За все двенадцать лет, что здесь живу, я ни разу не видела столицу с такой высоты.
— Ты выглядишь чуть старше тринадцати, — возразил Вир.
— Мои родители погибли в аварии. И дядя взял меня к себе, — сказала я то, что заученно повторяла уже тысячу раз.
Ложь, переплетенная с правдой, завязанная на сотню узелков, как шанойский ковер, образовывала узор, неотличимый от истины. Ведь мама действительно умерла. Отец, наверное, тоже. А то, что не вместе и не в аварии… Но боль, боль от потери была настоящей.
— Извини, — посерьезнел Вир.
— Ничего страшного. Это было давно.
Хроносы на центральной башне пробили девять раз. Я постояла, прислушиваясь и отсчитывая удары. Меня словно озарило.
— Пойдем. — Теперь уже я потянула альва в сторону набережной.
— Куда? — не понял Вир.
— Не куда, а зачем! Ты показал мне нашу столицу с высоты, а сейчас я покажу тебе то, чем она знаменита.
Мы успели как раз вовремя: к моменту исчезновения моста. Он исчезал ночью на несколько часов, давая возможность парусникам проплыть по Кейше.
Зрелище было завораживающим. Сначала с обеих сторон вспыхнули линии огня и света, преграждая путь магомобилям, а затем мост начал растворяться. Исчезли арки, пролеты, стали прозрачными кованые ограждения. А последними, мигнув на прощанье, истаяли фонари-мандарины, освещавшие пешеходам и машинам путь.
Домой мы вернулись поздно, и если альв рассчитывал, что в темной прихожей поцелует меня еще раз, то он наивно ошибался. Я, впрочем, тоже. Дружный филиал психбольницы оглушил, едва мы переступили порог.
Тай пыталась отбить у Морриса зомби. Тот пытался заполучить несчастного мертвяка со словами «дочка, это отличный натурщик для новой статуи!». Но юная некромантка не сдавалась:
— Сам добудь себе натурщика! Могу лопату дать. А этот — мой. Я его сама выкопала.
— Мне некогда, у меня вдохновение! — парировал Моррис.
Я лишь покачала головой. Даже не знаю, что опаснее: становиться между творцом, укушенным музой, и натурщиком для его творения или между некромантом и его зомби.
— Ставлю на Тай, — с верхней ступеньки произнес Генри.
— Проиграешь, — возразил второй близнец, и братья ударили по рукам.
Интересно, на что поспорили? На очередь по уборке или щелбаны?
— Мяу… — Под ногами возник рыжий.
Кажется, кот — единственный, кто заметил наш приход. Привидение Йоко, выплыв из стены, печально глянуло на происходящее и выдохнуло:
— Иногда в этой семье я ощущаю себя свеклой в супе: жизнь вокруг кипит, а я еще не готов…
— Йоко, ты привидение, поэтому все в порядке… — утешила я призрака.
— Все время об этом забываю, — снова печально выдохнул он и уплыл обратно в стену.
А Тай между тем перешла от слов к действиям и отвоевала-таки своего зомби. Моррис лишь на пару секунд огорчился, но потом увидел Вира и, хлопнув в ладоши, азартно произнес:
— А альвов я еще не лепил! — И восхищенно зацокал языком, будто первый раз узрел Вира. — Какой типаж.
— Беги к себе и баррикадируй дверь, — произнесла я, но было поздно.
Увы, я не смогла защитить остроухого: талантами Тай превращать любое бытовое заклинание в боевое оружие я не обладала, а альв, в отличие от зомби, не сопротивлялся. Так что Моррис уволок-таки его в мастерскую, где и заперся со своей жертвой до самого утра.
Я, конечно, попыталась воззвать к совести дяди, хотя и знала наперед, что дело это гиблое. Было легче поверить в оживших драконов или прогноз гидромагцентра, чем в то, что дядя отпустит на волю жертву своего вдохновения, прежде чем изваяет очередную гадос… радость для очей благодарного зрителя.
— Нари, все нормально, — подозрительно уверенно крикнул из-за двери альв. — Не беспокойся, лучше иди отдыхай.
