То, что у нее получилось, было просто поразительно — иного слова и не подобрать. Действительно, книга, обнаруженная ею в библиотеке Рена, оказалась именно той, о которой говорил Робби Макинтош: журналом женщины-врача, которая работала при дворе Карла II. Записки Анны Девлин выходили далеко за пределы чисто медицинских заметок: на страницах дневника день за днем она фиксировала свои размышления, события повседневной жизни, встречи с самыми разными людьми, переживания, надежды и страхи. Дневник ее был не столь обстоятелен, как записки Пипса, но читать его было увлекательно. Когда Эндрю Кент заглянул к ней, чтобы узнать, как успехи, Клер уже вполне освоилась с шифром, и перевод медленно, но уверенно продвигался вперед.
— Это просто поразительно, — радостно сообщила она, — Невероятная находка.
— Находка-то находка, только, к несчастью, потерянная, — ответил он. — Мы с Ходди перерыли всю квартиру Дерека, но оригинал как сквозь землю провалился.
— Хотя его нет там, где говорил Робби Макинтош, дневник именно тот, он сказал правду. Анна Девлин была врачом. Она лечила при дворе Луизу де Керуаль.
— От какой болезни?
Он бросил взгляд на тетрадку Клер и увидел на верху страницы расшифрованную дату.
— Ну конечно, тысяча шестьсот семьдесят второй год. Король наградил ее триппером.
— Вы об этом что-то знаете?
— Это никогда не было тайной, даже в то время.
— И все же это пытались сохранить в тайне.
Клер быстро перелистала свою тетрадку к началу.
— Вот. Один из министров короля, лорд Арлингтон, практически похищает ее и привозит ко двору. Ее отец когда-то был придворным врачом и другом Арлингтона, но что-то там такое случилось… не знаю пока, что именно, она об этом не пишет. Она только упоминает, что отец ее умер и что она совсем не доверяет Арлингтону.
— Умница. А как звали ее отца? Доктор Девлин?
— Ее девичья фамилия Брискоу.
— Доктор Брискоу, — задумчиво повторил Эндрю. — Никогда не слышал. А про Осборна что-нибудь есть?
— Нет, пока ничего.
— А про Генриетту Анну? Про Сент-Клод?
— Ничего.
Эндрю, похоже, разочарован, и Клер захотелось его подбодрить.
— Но ведь я дошла только до восемнадцатого ноября. Осталось еще много.
Эндрю попросил дать ему почитать, что у нее получилось. Она подвинула к нему тетрадку и стала терпеливо ждать. Дойдя уже почти до конца, он слегка побледнел и вздохнул. «Наверное, читает про ампутацию», — подумала она.
Закончив чтение, он подошел к окну и помолчал, глядя на серое небо.
— Робби Макинтош говорил, что, по словам Дерека Гудмена, этот дневник — ключ к разгадке убийства Осборна, — произнес он, размышляя вслух, — Я понял это так, что Анна Девлин была посвящена в подробности этого дела и в дневнике прямо написано, кто именно убил Осборна и за что. Но что, если прямо об этом ничего не сказано? Что, если она касается этого как-нибудь вскользь, неявно или даже случайно?
— Вы хотите сказать, что Анна Девлин сама ничего не знала об убийстве Осборна?
— Вот именно.
— Да-а, — потрясенно протянула она.
Действительно, в таком случае разгадать загадку будет гораздо труднее.
Лицо Эндрю неожиданно просветлело.
— А вы еще не расшифровывали наш листок с ксероксом?
— Нет. Меня так захватил этот дневник, что я про него совсем забыла.
Она достала листок из внутреннего кармашка на обложке тетрадки и принялась за работу. Ей не понадобилось много времени, чтобы представить перед ним всю страницу, переведенную на вполне понятный английский язык.
…она сообщила, что ее зовут Джейн Констейбл и что она беременна от одного из придворных. Я ответила ей, что я не тот врач, который может ей помочь, но ее душевное страдание не могло не тронуть меня. И вопреки своему безошибочному природному чутью, я обещала подумать и, может быть, дать ей нужные травы. Не знаю, права ли я, но, боюсь, ее подослали, чтобы заманить меня в ловушку, впутать в какую-то интригу, которая приведет к моей гибели…
Они озадаченно посмотрели друг на друга.
— И здесь про Осборна ни слова, — сказала Клер, — Возможно, вы правы, может быть разгадка убийства не здесь, не в этом дневнике. Возможно, это просто ориентир, так сказать, руководство.
— Руководство к чему?
— Пока сама не знаю. Но вспомните, сколько книг и бумаг мы нашли в кабинете Гудмена. Совсем недавно нам казалось, что между ними нет ничего общего — я, по крайней мере, и представить себе не могла, какая между ними связь.
Клер возбужденно полистала свою тетрадку.
— Но посмотрите — теперь выходит, что между тем, что написано в этом дневнике, и материалами, которые мы нашли в квартире у Гудмена, существует прямая связь.
— Значит, вы думаете, это только отправная точка, первое звено нашего расследования.
— Возможно.
Эндрю вздохнул и некоторое время смотрел в пол.
— Вы хотите еще раз наведаться в его квартиру, я правильно вас понял?
Клер нетерпеливо кивнула и схватила свой плащ.
— Так что же с ней случилось? — спросила Клер, когда они уже спешили по дорожке к квартире Гудмена. Преподавателям, конечно, разрешалось ходить по траве газонов, и можно было срезать, но она давно обратила внимание, что они нечасто пользовались своей привилегией.
— С кем?
— С Луизой де Керуаль.
— Вы имеете в виду, в результате, мм…
— Да.
— Она выздоровела и прожила долгую жизнь. Дожила до глубокой старости и умерла в тысяча семьсот тридцать четвертом году в возрасте восьмидесяти пяти лет. Почти на пятьдесят лет пережила Карла.
— Это правда? И у нее все было хорошо?
— Не знаю, можно ли сказать, что у нее все было хорошо. Она оставалась любовницей короля еще тринадцать лет, но детей у нее больше не было, нет никаких свидетельств о том, что она еще раз забеременела. Из-за болезни она стала бесплодна. Я бы сказал, что она заплатила большую цену за то, что стала любовницей короля, но и он заплатил немало за свою ошибку.
— Вы имеете в виду ожерелья?
— Это было только начало. Хотя самой алчной из всех любовниц Карла была его первая любовница, Барбара Вильерс, Луиза де Керуаль тоже неплохо себя обеспечила, получая и драгоценности, и золото, и доходы с поместий и пошлин, дома, землю — хотя, похоже, она никогда не хотела жить где-нибудь, кроме двора. Здесь она буквально расцветала, находясь в средоточии власти, будучи центром всеобщего внимания и поклонения.
Эндрю отпер дверь квартиры Дерека, и они вошли внутрь. В целом здесь все оставалось в прежнем виде: стол в столовой был завален книгами и бумагами. Если полиция и приходила сюда еще раз, то поживиться ей было нечем. Хотя Клер не терпелось вернуться к своей работе, история Анны не выходила у нее из головы. Какой это странный, какой диковинный мир, в котором жили придворные!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
