— Это первая в мире крупномасштабная система утилизации городских отходов, — ответила доктор Флэнниган. — Она была придумана и разработана Теофилом Равенскрофтом, гением своего времени, к сожалению недооцененным.
Она говорила об этом с гордостью, но и несколько недоверчиво, словно боялась услышать насмешку. Еще бы, она, должно быть, довольно наслушалась их от Дерека Гудмена.
— И как работала эта система, если в двух словах?
— А вы посмотрите сюда, — Фиона шагнула вперед и ткнула пальцем в соответствующие точки на схеме. — Вот эти подвижные створки отфильтровывают плывущие по реке отбросы. Их потом перегружают на баржи и везут вниз по течению.
— Оригинально.
— Да, для своего времени это было очень остроумное решение.
Фиона Флэнниган окинула их взглядом, в котором сияло торжество.
— Тем более что эта система очистки была первая в мире! Ни один ученый во всем Лондоне — даже Рен или Гук — не смог придумать, как избавить город от нечистот, которые ежедневно скапливались в нем в невероятных количествах.
Она говорила, обращаясь главным образом к Клер.
— А вы знаете, в каких ужасных условиях жили люди в то время?
— Догадываюсь, — рискнула заметить Клер.
— Думаю, вы и представить себе этого не можете. Всюду грязь, нечистоты. А в результате высокая смертность, хотя, разумеется, люди не подозревали об этой связи. Уму непостижимо, как они жили! Что мы об этом знаем? Ведь мы знакомы только с причесанной и подчищенной голливудской картинкой нашего прошлого. Вы только представьте, что в семнадцатом веке подвальные этажи городских домов использовались как выгребные ямы, и ассенизаторы по ночам таскали свой отвратительный груз через весь дом. Люди считали нормальным выбрасывать мусор и помои и содержимое ночных горшков из окон прямо на улицу.
— А это устройство мистера Равенскрофта работало?
Но Фиона вдруг сделала шаг назад, и остренькие черты ее личика застыли в недоверчивой гримаске.
— Но вам ведь не это от меня надо, верно?
— Постойте, а разве Равенскрофт не кончил свои дни в Тауэре? — удивился Эндрю. — По-моему, там случилось что-то такое ужасное.
— Равенскрофт был гений, — твердо сказала Фиона, — И я бы это тоже доказала, если бы Дерек Гудмен не похитил материалы, которые мне нужны были для научной работы.
— Как «похитил»? Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу этим сказать, что почти всегда, стоило мне собраться поработать с источниками, книгами или документами, они самым таинственным образом исчезали. И выяснялось, что как раз передо мной их спрашивал, как вы думаете кто? Дерек Гудмен!
— Понятно, — сказал Эндрю, — Возможно, я смогу вам помочь в этом. Фиона, я постараюсь найти вам материалы, которые вам нужны, только расскажите, известно ли вам что-нибудь про убийства, совершенные в то время в районе Флит-дич? Это может иметь отношение к гибели самого Дерека Гудмена.
Фиона подумала немного и вдруг хитро улыбнулась.
— А хотите кое-что получше? — спросила она. — Хотите, я назову вам имя студентки, с которой он спал?
ГЛАВА 38
Ее звали Эшли Темплтон, она училась в Тринити-колледже на третьем курсе. Две недели назад Фиона случайно увидела ее с Дереком Гудменом в лондонской подземке, на линии Пикадилли. Они ее не заметили. Да и как было заметить? По словам Фионы, они как присосались друг к другу, зайдя в вагон на станции Найтс-бридж, так оторваться не могли до самой Лестер-сквер.
Покинув кабинет Фионы, они уже пересекали Уэст-роуд, а Эндрю все качал головой.
— Студентка, — сердито бормотал он — У этого человека не было никаких моральных принципов. Если бы он был еще жив, я придушил бы его собственными руками.
Он остановился и посмотрел на Клер. У него было такое лицо, будто с утра он успел постареть на несколько лет.
— Надо с ней обязательно поговорить. Но что я ей скажу? «Простите, пожалуйста, не было ли у вас с Дереком Гудменом связи сексуального характера?» Так, что ли?
— Ну нет, — усмехнулась Клер, — так прямо не пойдет.
— Сам знаю, но ничего другого в голову не приходит.
— Главное, вызвать ее на разговор, не испугать, чтобы она не замкнулась. Почему бы не начать с того, что задать вопрос, известно ли ей, что случилось той ночью? Даже самая маленькая подробность могла бы помочь нам узнать, кто убил его.
— Им, а не нам, — Он скользнул по ее лицу мрачным взглядом, — Полиции.
— Да, им, конечно, — кивнула Клер.
Они стояли и смотрели, как по реке мимо Куинс-колледжа медленно плывет прогулочная шаланда, битком набитая японскими туристами. Эндрю вздохнул.
— А вы не хотите со мной прогуляться? Мне кажется, у вас это лучше получится.
Она удивилась, как близко к сердцу он принял ее замечание.
— Но я же ее совсем не знаю.
— Я и сам с ней почти не знаком, — пожал плечами Эндрю.
Комнату Эшли Темплтон они нашли на Вевел-корт, поднявшись по лестнице, обозначенной литерой «С». Как только девушка открыла дверь, Клер поняла, что предположения ее в корне неверны и никуда не годятся. Она ожидала увидеть глупенькую вчерашнюю школьницу, еще одну невинную жертву коварного соблазнителя Дерека Гудмена. Пусть даже не «жертву», если это слово звучит слишком сильно, то хотя бы девушку, которая не смогла устоять перед его гипнотическим обаянием; что тут говорить, Клер и сама имела в этом печальный опыт.
Но оказалось, что Эшли ни капли не похожа на девицу, которой легко запудрить мозги. Во-первых, она была исключительно хороша собой, обладая той красотой, которую купишь только за деньги, от корней густых золотистых волос, уложенных в прическу дорогим парикмахером, до изящно отполированных и накрашенных ногтей на ногах. Из-под низко посаженных на стройных бедрах, обесцвеченных по последней моде и расклешенных внизу джинсов, виднелись босые ступни, на одной из которых красовалась чернильно-синего цвета татуировка в виде звезды. Короткая футболка с названием какой-то рок-группы, о которой Клер никогда не слыхивала, — а каким же еще должен быть прикид настоящего металлиста? — открывала соблазнительный животик, и на пупке сияло целое созвездие бриллиантов. То есть Эшли ничем не отличалась от всех остальных своих сверстниц, у нее было все: и пирсинг, и татуировка, и гардероб подходящий, вот только, подумала Клер, все это у нее стоит немалых денег: этакий неохипповый набор, который можно купить только в шикарном бутике. Догадка насчет бутика сразу подтвердилась. За спиной девицы сквозь приоткрытую дверь в комнату Клер увидела на стульях и на полу целую коллекцию разнокалиберных пластиковых сумок из «Харродс», «Харви Николс», «Селфриджес», из которых торчала тонкая оберточная бумага и виднелись ценники. Не вполне типично для Кембриджа, да и для двадцатилетней девушки тоже. От Эшли Темплтон за версту несло запахом больших денег и каких-то особых привилегий. Не говоря о запахе сигарет и парфюмерии. Ароматом и того и другого уже потянуло из комнаты в коридор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
