– Короче, – подстегнул Ломаев.
– Если короче, то вам, разумеется, ясны истинные причины готовящейся агрессии. Причины эти геополитические, то есть по большому счету экономические. Дело не только в желании уже сейчас компенсировать будущие убытки от затопления. Дело в том, что разработка природных богатств Антарктиды внезапно стала потенциально рентабельной. Возможно, даже сверхрентабельной. Вы это понимаете?
– Это и ежик понимает, – буркнул Ломаев.
– Пока что ежик одного не может понять: что сила солому ломит, – уколол ван Трек. – Антарктида беззащитна. Информационная война проиграна. Ваши попытки отстоять свою позицию на конференции при всей их неумелости были восхитительно настойчивы – я просто любовался. Вы многих заставили сочувствовать своему делу. К сожалению, не тех, от кого что-то зависит. И вы ведь не достигли своей основной цели, не так ли? Кстати, и не могли достигнуть, потому что такие дела решаются не на конференциях…
– Быть может, вы подскажете мне, где они решаются? – огрызнулся Ломаев.
Слушать такое было просто обидно. Тем более от какого-то сукиного сына. Пришлось без промедления набурлить себе из колбы коньяку и хлопнуть залпом. Помогло.
– Там, где встречаются два умных человека, – польстил ван Трек. – Иногда их бывает больше, но всегда немного. Однако не будем отвлекаться… Итак, шанс избежать вторжения и сохранить государственность у Антарктиды есть. Шанс единственный и далеко не стопроцентный. Вцепиться в него, ей же ей, стоит.
– Короче…
– Заключить соглашение с консорциумом AnSO – «Антарктик шельф ойл».
– Впервые слышу о таком консорциуме, – сказал Ломаев.
– Не только впервые, но и одним из первых. В консорциум войдут крупнейшие сырьевые компании мира… в том числе и России, заметьте. Влияние Штатов в нем будет значительным, но не преобладающим. Поверьте, это было непросто… И тем не менее нам удалось прийти к соглашению.
– Нам? – вскинулся Ломаев. – Кому это «нам»?
– К чисто предварительному соглашению, смею вас уверить. Решающее слово остается за вами. То есть за вашей делегацией. Ведь ваша четверка имеет полномочия подписывать соглашения от имени Свободной Антарктиды?
– Ну, предположим, имеет… А ратификация? Сперва Конгрессом, потом всеантарктическим референдумом…
Ван Трек комично замахал на Ломаева лапкой:
– Не вопрос! Я вам удивляюсь, честное слово. Ну кому охота совать голову в петлю? Согласятся! А для гарантии можно сначала выставить на референдум вопрос о немедленном предоставлении гражданских прав всем иммигрантам. Под соусом демократизации и при поддержке мирового сообщества. Уж иммигранты согласятся наверняка – очень им надо было ехать на край света, чтобы влипнуть в войну!
– Именно поэтому мы никакого соглашения и не подпишем, – отрезал Ломаев.
Глава четвертая
Антресоли реальности
Из записок Ломаева
«Он еще много чего наговорил, уламывая меня, и безумно мне надоел. Что особенно противно, логика была на его стороне. Это обстоятельство моего настроения никак не улучшало.
Я даже признал, что в его построениях присутствует здравый смысл. А он доказал мне как дважды два, что дело наше проигранное и что гораздо выгоднее проиграть по очкам, договорившись до боя с менеджерами противника, нежели получить нокаут на первой же минуте первого раунда.
Как будто я без него это не знал!
Так что же: расслабиться и получить удовольствие?
Он говорил, что ни одна страна мира не успокоится, пока не урвет свою долю компенсаций за уже причиненный, а главное, за будущий ущерб. Я отвечал, что Свободная Антарктида в принципе согласна обсудить лишь вопрос оплаты национализированного нами имущества бывших научных станций – само собой, по остаточной стоимости! Он твердил, что соглашение с AnSO очень скоро избавит нас от смехотворных претензий тех же Нидерландов, к примеру. А я понимал, что так оно и будет, но делал большие наивные глаза и спрашивал: неужели приятнее быть изнасилованными одним слоном, чем сворой шавок?
Тут он начинал сулить мне все блага земные (немедленная передача в руки нашей делегации двух процентов акций AnSO с такой дележкой, какая нам понравится, плюс еще полпроцента лично мне, за содействие). Он спрашивал, понимаю ли я, СКОЛЬКО это будет в денежном выражении? Он упражнялся в психоанализе, пытаясь понять, с какой такой блажи я отказываюсь войти в число богатейших и влиятельнейших людей планеты. Он убеждал меня подойти конструктивно, отринув предрассудки. «Тейлор? Нет, ему ничего не дадим. Он не нужен. Свободной Антарктиде – так и быть, накинем полтора процента. Пусть свободные антаркты стригут купоны. На жизнь хватит, и с долгами понемногу расплатитесь, а уступать вам контрольный пакет, согласитесь, с какой стати?»
Сколько на этой сделке заработает Шимашевич – о том гейдельбергский человек не распространялся. В ответ на мой прямой вопрос он лишь заметил, что я сравниваю несравнимое. Чем могу рискнуть я, Ломаев? Только своей шкурой. Не такая уж ценность, честно говоря. «А чем рискует Денис Игнатьевич, вы себе представляете? Он уже рискнул, и он выиграл. А заодно и Свободная Антарктида. Да поймите вы, миллиардер недоделанный: соглашение с AnSO – выигрыш для всех!..»
Потом ван Трек заподозрил во мне рудимент под названием «совесть» и принялся ублажать его с такой страстью, что меня едва не стошнило. А когда не преуспел в этом – пошел живописать ужасы вторжения по второму разу и не оставил от наших планов обороны камня на камне.
Итак, что мы могли? (Под «мы» я понимаю Свободную Антарктиду, и неважно, что на момент агрессии я находился вне ее пределов.)
Мы могли заблаговременно обратиться к ООН и прочим международным организациям, к организациям общественным, лично к видным политикам и ко всем людям доброй воли с просьбой остановить вторжение.
Мы проделали все это. Не сработало.
Мы могли – по крайней мере теоретически – собрать примитивный ядерный заряд и по частям доставить его на территорию Штатов. Задача сложная, особенно первая ее часть, но решаемая. Взрывать необязательно – достаточно оповестить, что мы МОЖЕМ это сделать, если нас припрут к стенке.
Это означало близкие контакты с теми, кого обоснованно ненавидит весь цивилизованный мир. Через кого еще мы могли бы заполучить расщепляющиеся материалы? К тому же американцев не возьмешь голым шантажом. Их надо бить, но бить так, чтобы они могли объявить себя победителями.
Мы бы не были против – пусть себе тешатся. Но чем их бить?
Затяжной военный конфликт и сотен пять убитых в нем солдат – это, возможно, могло бы сделать позицию наших противников уязвимой до такой степени, что они предпочли бы вывести войска (разумеется, предварительно изобразив, будто те как следует намылили нам холку). Да, но как затянуть конфликт на многие месяцы после захвата наших станций-поселков? В антарктических льдах партизанам делать нечего – либо помирай голодной и холодной смертью, либо иди сдавайся. Не нужны ни облавы, ни каратели. Удобно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
