Остановившись, старик сунул руку в нишу и вытащил связку факелов. Потрогав намотанную на их концы паклю, Руднев разочарованно протянул:
— Высохла… Вспыхнет, как порох, и погаснет.
— Не погаснет, — высекая огонь, возразил Вок. — Это не пакля, трава такая, хорошо горит, долго.
Чадно дымя, разгорелся первый факел. Подняв его над головой, китаец отдал остальные Рудневу и уверенно двинулся вперед. Свободной рукой он прижимал к груди притихшую обезьянку. Наверное, даже на непоседливого зверька гнетуще подействовали гробовая тишина, все ниже нависавшие тяжелые своды, темнота и легкое потрескивание огня над головой.
— Когда-то были древние храмы. — Старик показал на грубый барельеф, высеченный на стене галереи. Отсветы пламени вырвали из сумрака непонятные фигуры, чью-то огромную ступню, подобие рогов, выпученный глаз с щербинкой зрачка.
Казалось, фигуры жили в вечной темноте своей жизнью и, внезапно освещенные, застыли от неожиданности, не решаясь шевельнуться, чтобы не выдать себя пришельцам из иного мира, где яркий день сменяется ночью, а потом вновь наступает утро.
— Люди ушли, а вслед за ними и боги покинули храмы. — Вздохнув, Вок засеменил дальше.
Вскоре впереди размытым пятном забрезжил серый свет, и через несколько минут кладоискатели очутились в большом круглом зале. Слева, в толще стены, были вырублены неровные отверстия узких окон. Подойдя к одному из них, Лобанов попытался выглянуть, но не удалось — слишком глубока оказалась амбразура. Тогда он вспрыгнул на подобие каменного подоконника и, сделав несколько шагов, поглядел наружу.
— Что там? — спросил Саша и удивился отсутствию эха: голос звучал глухо, словно камень поглощал звук и прятал его глубоко в недрах горы.
— Пропасть, — соскочив, лаконично ответил капитан. — Куда нам теперь?
Напротив импровизированных окон в стене виднелись несколько темных дыр величиной в рост человека. Руднев сосчитал их: девять. Некоторые были расположены чуть выше уровня пола, словно имели порог, другие уходили под углом в глубь горы, а в одной угадывались выкрошившиеся ступеньки лестницы. Куда же она ведет?..
— Там все давно обвалилось, — проследив за его взглядом, сказал китаец. — Ход забит камнями. Нам туда.
Он показал на второе с краю отверстие и обернулся к Лобанову.
— Доставай мел — оставим метки, чтобы не заблудиться. Отсюда-то еще можно выбраться, а дальше будет хуже: там начнется лабиринт. В пещерном городе много галерей, в них не разберешься.
— Не проще ли размотать веревку? — предложил Саша.
— Ее не хватит, — усмехнулся Вок. — Метки сейчас ставим на правой стене, а когда будем возвращаться, нужно помнить, что они окажутся на левой. Значки оставляем через каждые десять шагов. С лабиринтом шутки плохи!
Отбросив догоревший факел, он зажег новый и бесстрашно нырнул в темный ход. Шагавший за ним Лобанов вынужден был сильно пригнуться: его рост не позволял распрямиться в низкой, тесной, похожей на нору галерее. Пробиравшийся последним Руднев подумал, что древние хозяева пещерного города могли устроить в разных местах хитрые ловушки для незваных гостей. Не угодить бы в одну из них.
Впрочем, Вок уже не раз бывал здесь и должен предупредить о возможной опасности. Или все неприятные сюрпризы давно уже ликвидированы самим временем, не щадящим даже камни? Хотя стоят же пирамиды египетских фараонов, сохраняя множество тайн, загадок и сокровищ. И кто скажет, что древнее: пирамиды или этот заброшенный пещерный город.
Тем временем Юрий начертил на стене стрелу — первую метку на их пути по лабиринту. Через несколько шагов ход повернул и раздвоился.
— Сюда, сюда. — Китаец направился к левому рукаву галереи.
…Над головой вновь нависает немыслимая толща камня, пламя факела лижет низкий свод, оставляя на нем черные пятна сажи, поворот, еще поворот. Стук мела, очередная отметина, глухие шаги, колеблющиеся тени, и вдруг… Темнота словно раздвинулась, и кладоискатели очутились в пещере, скудно освещавшейся через прорубленное почти под потолком отверстие.
— Ну вот, — облегченно перевел дух старик. — Почти добрались.
Руднев осмотрелся. Как и в первом зале, в противоположной стене темнеют входы в новые галереи, а почти посередине возвышается некое подобие постамента с двумя вертикальными каменными блоками по бокам. Заинтересовавшись, он подошел ближе.
Ба, да это же колодец! Вместо сруба — грубо вытесанные и плотно пригнанные друг к другу камни, выступающие на полсажени над полом, а между ними квадрат темноты, черным зевом уходящей вниз. Непохоже, чтобы здесь была вода. Значит, это тот самый сухой бездонный колодец, о котором говорил Вок?
— Юра, сюда! — позвал Руднев. Капитан тоже заглянул в темноту и легонько присвистнул.
— Похлеще нашей ямы… Интересно, он действительно не имеет дна?
— Да, да, колодец, — подтвердил сидевший на корточках у стены китаец. — Немного отдохнем и начнем спускаться.
— Как в сказках нянюшки, — ошарашенно пробормотал Саша, пытаясь при свете факела увидеть, что таится в темном зеве колодца. — Вок, у него есть дно?
— Сначала есть, потом опять нет, — загадочно ответил старик. — Сами все увидите, уже скоро. Не надо спешить, пещеры не любят торопливых.
Достав веревку, Лобанов закрепил ее на одном из каменных блоков и начал вязать узлы, чтобы удобнее было спускаться. Конечно, хорошо бы иметь веревочную лестницу, но это лишний груз, а их путь к заброшенному городу пещер и так оказался нелегким. Пожалуй, даже лучше, что Ольга осталась в лазарете у монахинь; ей бы наверняка было жутко в этих мрачных, таинственных подземельях. И как только тут люди жили?
— Ты обратил внимание, какой здесь свежий воздух? — Руднев показал на яркое пламя факела, чуть колебавшееся от почти неощутимого сквозняка. — У входа пахло сыростью и холодом, а внутри совсем сухо. Такое впечатление, будто есть вентиляция.
— Окна, — сбросив в колодец веревку, усмехнулся капитан. — Древние соображали. Наверняка есть другие выходы из пещер, а они еще прорубили в нужных местах окна для вентиляции. В горах всегда ветер, вот тебе и постоянная подача свежего воздуха. Заодно и свет. Ну, ныряем, как кроты в дырку?
— Хватит ли веревки? — обернулся Саша, поглядев на китайца.
— Должно хватить. — Вок подергал узел на каменном блоке и сел на край колодца, свесив ноги в пустоту. — Дайте мне факел, я спущусь и зажгу его.
Вот он скользнул вниз, мелькнула над его плечом мордочка вцепившейся в хозяина Цянь, еще мгновение были видны жилистые руки старика, державшиеся за веревку, потом послышался слабый шорох осыпавшегося со стенок колодца мелкого сора, и все стихло.
