время ни разу не выдавали замуж за одного маньяка-колдуна в то время, как дома у него хозяйничал второй!
Все.Я так больше не могу.Надо бежать.Бежать, бежать, бежать, бежать. И еще раз бежать. Пока не поздно.Но как?И куда?С этим посудным магазином в Пауке, или как там эта дурацкая башня у них называется, дальше пары километров от замка не убежишь – мигом выследят и догонят. Убить-то, может, и не убьют, а вот той микроскопической свободы и доверия, которыми пользуюсь сейчас, можно лишиться. И вот тогда – точно конец. Посадят под арест в самую высокую неприступную башню, и всего-то и останется, что выглядывать в окошко, утирать нос платочком и ждать добра молодца – освободителя, злодея победителя… Только это вам не сказка, ни один дурак не придет. А придет – так тут и останется. Потому что дурак…Да что это я все о веселом, да о веселом?Спать пора.Но спать расхотелось.Она по привычке нахмурилась, невесело хмыкнула, вспоминая разговор со Змеей, достала из шкафа шубу, завернулась в нее поплотнее и, как обычно, втиснулась в любимое кресло перед камином, вытянув к хищно-красным, пышущим жаром углям озябшие ноги.В голове назойливой осой жужжала одна и та же мысль.Надо что-то делать.Надо что-то делать.Надо.Что-то.Делать.Но что?!..Даже после получаса напряженного мучения мозгов ничего не придумывалось.И сон не шел.Темнели, догорая, угли в камине.Упала задремавшая у камина кочерга.Отодвинув занавеску туч, заглянула в окошко и тут же снова спряталась нелюбопытная луна.Может, еще раз попытать счастья с кольцом?За неимением лучших идей, Серафима пожала плечами, извлекла трофейное украшение из коробочки, надела на палец, покрутила-повертела, осмотрелась, прислушалась к своим ощущениям, пошевелила пальцами…«Лучше пошевели мозгами».Ага. Внутренний голос. Опять явился.Сам дурак.Она состроила рожу воображаемому критику и принялась в полумраке при свете одинокого светильника еще раз разглядывать кольцо, надеясь углядеть что-то, пропущенное ей ранее, из-за чего кольцо наотрез отказывалось проявлять какие бы то ни было магические свойства.Ведь на что-то оно должно быть пригодным? Если только, конечно, в куче всяких штучек на пыльной полке не был свален какой-нибудь магический брак, приготовленный для выбрасывания на помойку? А интересно все-таки, что делаютмаги с волшебными предметами, которые перестают работать как надо? Наверное, как мы – копят-копят, думают, что пригодятся, а потом, когда складывать новыенеисправные артефакты уже некуда, завязывают все в дырявую скатерть-самобранку с пятнами от соуса или складывают на прогрызенный молью ковер-самолет, отвозят куда-нибудь подальше в лес, и выкидывают. А другие маги видят это, и туда же свой волшебный хлам начинают свозить. И получается там в конце концов не это… как его Иванушка называл.. симбиоз?.. анабиоз?.. геоценоз?.. не большая толпа деревьев со зверюшками и насекомыми между ними, короче, а гиблое место. А самыерисковые люди потом ходят там, как по зыбучим пескам среди болота, собирают, что найдут, и продают… Если, конечно, предметы их поиска не находят их раньше…По комнате пронесся вздох невидимого ветра, пламя светильника на полке камина заколебалось, задрожало и захлебнулось.Царевна вздохнула тоже.И верно, свечка. Хватит дурью маяться. Пора спать. Сейчас зажгу тебя от уголька, чтобы в потемках не ходить, углы не счита……Ть.Потемок не было.Вернее, все вокруг было, безусловно, темно, но не настолько, чтобы не различить самый маленький предмет в самом дальнем углу. Скорее, сумеречно, чем темно, определила царевна и закрутила головой в поисках окон – не начался ли там в третьем часу октябрьской ночи внеплановый рассвет или закат на «бис».«Посмотри на свою переносицу,» – посоветовал ей неотступный внутренний голос.«Это еще зачем?» – хотела ответить она, но быстро решила, что оспаривать предложение, которое сама себе и сделала – первый шаг к сумасшествию, и просто скосила глаза.Сумрак наполнился маленькими белесыми полупрозрачными фигурками, не больше крестьянской куклы из мочала.Они толпились вокруг нее группками, перешептываясь, как будто договариваясь очем-то, некоторые толкались бестелесными локтями, выстраиваясь в подобие очереди,разглядывая ладони свои и соседей. Некоторые неприкаянно бродили туда-сюда, то и дело исчезая в стенах, проходя друг через друга и, время от времени, через нее.
– Кыш, кыш! – замахала она на них руками. – Смотреть надо, куды прете! Ишь, расшастались!
Шепот моментально смолк.
– Она нас видит!!! – раздался торжествующий беззвучный визг десяток глоток, как комары на рок-концерте, и бесцветные существа завыли, заверещали, завопили и кинулись со всех сторон то ли на нее, то ли просто навстречу друг другу.
– Я первый пугаю!
– Нет, я!
– Нет, я!
– По записи, по записи выстраиваемся!
– Стой! Стой! Ты куда? Ты откуда?
– Я уже третий день в очереди стою! Мой номер тридцать два!
– А у меня тридцать один! И я тебя не помню!
– Это я тебя не помню!
– Его тут не было!
– Его тут было!
– А вас тут вообще не стояло!
– Хам!
– От хама слышу!
– Меня! Пустите меня! Я второй! Я второй! Первый, ответь второму!
– Р-разойди-и-ись!!!
– Куды прешь?!..
– Между первой и второй перерывчик небольшой…
– Клоун!
– Истеричка!
– Женчину аб-бзывать!
– Нахал! Я не женчина! Я дама!..
В районе ее коленок завязалась драка.
– Кыш! Кыш! Кыш! – только успевала отмахиваться она, но с таким же успехом она могла отмахнуться от воздуха.
– У-у-у-у-у!!! – запищало сзади, как свисток очень маленького паровозика.
– Ох-х-х-х!!! – тоненько завздыхало сбоку.
И тут призраков как прорвало:
– А-а-а-а-а!!!..
– Ух-ух-ух-ух-ух!!!..
– Уо-уо-уо-уо-уо-уо-о-о-о-о!!!..
Белесая туча, презрев, в конце концов, номера, налетела на нее мгновенно, закружилась, облепила и завыла-запричитала на все голоса, пронзительно и
отчаянно перекрикивая сама себя вариациями на все гласные лукоморского алфавита.
– И-и-и-и-и-и!!!..
– О-го-го-го-го-го-го!!!..
– Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!!!..
Казалось, вытаращенный глаза, отверстые рты, вздыбленные руки и растопыренные пальцы занимали вокруг все пространство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
