– Дорогая мисс Фокс, безмерно рад вас видеть! – Мистер Маллиган оказался розовощеким коротышкой лет шестидесяти, во внешности которого не было ровным счетом ничего зловещего. – Простите за столь эксцентричный способ приглашения, но мне показалось, что слова брата вернее и быстрее приведут вас ко мне. Так и вышло.
– Лесли сказал, у вас есть новости о пропавших девочках. – Санда не испытывала ни малейшего желания задерживаться здесь дольше необходимого.
– Все верно. – Мистер Маллиган кивнул служанке, велев принести чаю. – Мне следовало вмешаться раньше, – заявил он, подведя гостью к двум огромным темно-бордовым «каплям», стоящим у камина. Да, «каплям», потому что иначе эти штуки назвать не получалось. Они были сшиты из плюша и чем-то отдаленно напоминали бесформенные кресла. – Садитесь, не бойтесь, – подбодрил девушку хозяин дома. – Это очень удобно.
Санда с некоторой опаской села на одну из «капель» и буквально провалилась в ее мягкую теплую глубину. Непривычное ощущение. Но, пожалуй, приятное. Да и сидеть было вполне комфортно.
Мистер Маллиган устроился напротив.
– Так вот, мне следовало встретиться с вами раньше, но, признаться, я не испытывал ни малейшего желания общаться с орденом Золотого луча, а вы по-прежнему находитесь под их опекой. Однако ваш брат убедил меня в необходимости рассказать вам кое-что полезное.
Служанка придвинула к ним низкий круглый столик, сервировала чай и удалилась бесшумно, словно призрак.
– Много лет назад, мисс Фокс, я был не последним лицом в «Золотом луче» и хорошо знал вашего деда, – произнес Маллиган, взяв чашку с ароматным напитком. – Он искал способ вернуть миру утраченную магию, восстанавливая по крупицам древний ритуал. Увы, накануне дня, когда Мэттью Фокс хотел сообщить ордену о своей победе, он скоропостижно скончался. Коронер никаких признаков убийства не нашел, но духи сказали мне правду. У вашего деда было слабое сердце, и оно не выдержало, когда ночью, в личной библиотеке, где не могло оказаться никого постороннего, на Мэттью набросился человек в черном. Тут любой бы испугался. Ваш дед умер, а убийца вырвал из его дневника все записи, касающиеся ритуала.
– Вы сами это видели?
– Духи показали мне почти все, – пояснил Маллиган. – Но я никому и ничего не сказал. Убийца и пальцем не тронул вашего деда – только напугал, – как в таком случае доказать его вину? А если бы я начал говорить лишнее, он заставил бы меня замолчать.
– У вас есть догадки, кем был тот человек? Какие-нибудь подозрения? – предположила Санда.
– Есть. Почти уверенность. – Маллиган беспокойно поерзал. – У вашего деда был ученик. Некий Коннор О’Брайен. Внешне он больше напоминал пирата, чем искателя тайн, но они с Мэттью понимали друг друга с полуслова и оба были одержимы магией и ритуалом. Когда ваш дед умер, Коннор исчез. Уверен, произошедшее – его рук дело.
– После этого вы никогда его не видели?
– Не видел.
– А как он выглядел?
– Высокий рост. Широкие плечи. Он брился наголо, зато носил окладистую бороду и усы.
– Какого они были цвета?
– Темные. Почти черные.
– Еще что-нибудь помните?
– Пожалуй, нет.
– Жаль, – расстроилась Санда, но тотчас сообразила, что появление Коннора О’Брайена означает, что ее отец точно ни в чем не виноват: он не имел ни малейшей возможности прочитать про ритуал, раз ко времени его приезда из дневника уже были вырваны страницы. – Может, мистер О’Брайен что-нибудь говорил о своей семье? Знакомых?
– Он никогда о них не упоминал. Мне показалось, что у него никого нет.
– Вы говорите, будто записи о ритуале украдены, а что тогда проводят в святилище на Самайн и Бельтайн?
– Удача снова нам улыбнулась, – ответил ей Маллиган. – Недалеко от моего дома есть лавка старьевщика, а в ней целый шкаф с тетрадями, ветхими книгами, альбомами… в общем, всем тем, чем не интересуются книжные магазины. А зря, потому что порой там попадаются любопытные вещи. Двадцать лет назад я нашел в этой лавке альбом. Кому он принадлежал – теперь не сказать. Мое внимание привлекли оккультные символы на обложке. Открыв альбом, я нашел между страниц пергамент с описанием загадочного ритуала возвращения. Кого или чего – непонятно. Я тотчас отнес находку в орден. Мы долгое время ее изучали и поняли, что это очень похоже на утраченный ритуал прохождения границы. Тот самый, который может создать дыру на границе между мирами. Мы рассчитывали воспользоваться близостью к такому почти неисчерпаемому источнику. «Золотой луч» должен был стать величайшим из магических орденов. Но…
– Для этого нужны были человеческие жертвы? – напряглась Санда.
– Нет, – медиум покачал головой, – только кровь, данная добровольно. Именно в такой формулировке. Про жизнь ничего не было. Мы решили, что достаточно жертвовать каждый раз по малому количеству крови от каждого из братьев. – Маллиган показал мисс Фокс покрытые шрамами ладонь и запястье. – В Самайн к этой жертве добавлялся черный петух. В Бельтайн мы клали на алтарь только розы.
– Верховный сказал, что ритуалы совершаются и сейчас, – подала голос Санда. – И как? Что-нибудь получилось?
– Кое-что – да. Но главное, что получилось, – это заросли роз на холме. С каждым проведенным ритуалом они становятся все гуще. Необычные цветы, не так ли?
– Очень, – подтвердила Санда, отставляя чашку.
– На тот момент мы проводили ритуалы уже в течение десяти лет, но единственное настоящее чудо, которое видели, – яркое свечение кустов и раз в три года появление новой призрачной розы рядом со священным камнем. Во время таинств дивные растения озаряли округу своим неземным холодным сиянием. Братья впадали в экстаз и верили, что вот-вот распахнутся двери в волшебный мир… Но ничего не происходило. За исключением небольшого количества странностей, которые можно было списать на случайность. И я начал подозревать, что мы где-то допускаем ошибку. Однажды в ночь на Самайн мне пришло в голову сказаться больным и не пойти со всеми. Вместо этого я прокрался к розовым кущам и спрятался в терновнике неподалеку. Исцарапался страшно, но стал свидетелем, как в Самайн ровно в полночь к холму подошел высокий человек в черном плаще. Незнакомец порезал руку и кровью окропил розы. Кусты расступились перед ним, словно в страхе. Вспыхнув, открылся холм, и человек пропал. Он вышел обратно лишь тогда, когда братья покинули святилище. В руках он держал чашу, с которой
