– В любую минуту, пока мы вместе, тебе стоит только сказать «перестань», и я перестану. Может быть, я буду ругаться, может быть, даже заплачу, – сказал Диллон, слегка улыбаясь. – Но перестану.
Джейд не хотела, чтобы он переставал ласкать ее ладонь. Когда он говорил, то держал ее у своих губ, и Джейд чувствовала его теплое дыхание. Он повернул ее ладонь и слегка прикусил подушечку под большим пальцем.
Закрыв глаза, Диллон целовал центр ладошки, зарываясь в нее ртом. Его губы были теплыми и серьезными, в то время как язык был игрив и шаловлив. Указательным пальцем Джейд он водил по своим усам, от одного изгиба губ до другого, обводя кончиком пальца свою верхнюю губу.
Он слегка покусал зубами ее указательный палец. Джейд почувствовала щекотание и в пальце, и где-то в низу живота. Покусывая, лаская языком, он проделал это по очереди с каждым ее пальцем.
Джейд наслаждалась не только своими ощущениями от его ласк, но и видом Диллона. Огонь свечей падал на светлые пряди его волос, темные прямые ресницы отбрасывали тень на щеки, на которых были чуть заметны тонкие морщинки. Его рот с пухлой нижней губой под густыми усами выглядел чрезвычайно мужественным и привлекательным. Когда она смотрела на него, то где-то внутри у нее возникало ощущение, какое, наверное, бывает у кошки, удовлетворенно потягивающейся после долгого сна. Диллон поцеловал ее запястье, затем его губы двинулись вверх по руке до сгиба локтя. Джейд чувствовала влажность его языка и гладкую поверхность его зубов, когда он слегка втягивал ее кожу. Голова коснулась ее груди. Она испугалась, что былой страх вернется. Но чувство, постепенно идущее изнутри, из ее тела, сказало ей, что это хорошо и приятно.
– Говорят, они должны напрячься.
Джейд не осознавала, что произнесла эти слова вслух, пока Диллон не поднял голову.
– Что?
– Ничего.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что… что говорят, они должны напрячься.
– Кто они?
– Соски.
Он взглянул на ее грудь.
– Ну и как?
Она кивнула.
– Когда ты коснулся их головой.
– Тебе было приятно?
– Да.
– Я сделал что-нибудь, что тебе было неприятно?
– Да.
– Что?
– Много болтаешь.
Он тихо засмеялся.
– Вот видишь. Старая привычка. Я всегда жду чего-нибудь плохого, когда больше всего на свете желаю, чтобы все было хорошо.
Диллон положил ее руки себе на плечи, как будто этот медленный ритуал они проделывали каждый вечер. Слегка придерживая за талию, он привлек ее к себе, ближе, пока их тела не соприкоснулись. Когда они тесно прижались друг к другу, Джейд не могла скрыть своего удивления.
– Не только твои соски напряглись, Джейд, – напомнил он ей громким шепотом. Прижав свой лоб к ее лбу, Диллон продолжал тем же спокойным голосом: – Это лишь плоть, это я. Ведь ты не боишься меня, правда?
Он ждал ее ответа. Наконец она покачала головой, не отрывая свою голову от него.
– Пожалуйста, не бойся меня.
– Я не боюсь.
– Тогда поцелуй меня. – Диллон откинул голову и посмотрел на нее. – Поцелуй меня, Джейд.
– Я уже целовала.
– Нет, это я тебя целовал. А это не одно и тоже.
Джейд хотела доказать ему, что не струсит. И что еще важнее, хотела доказать это себе самой. Она запустила пальцы ему в волосы и притянула его голову к себе, встав на цыпочки. Потом прижалась к его губам.
Однако его реакция была более чем спокойной. Это задело ее.
– Было бы легче, если бы ты ответил на мой поцелуй.
– Ты меня не целуешь. Мы просто касаемся друг друга губами. Это не считается.
Ее страх перед близостью боролся с желанием преодолеть его. Опять встав на цыпочки, Джейд провела языком по его твердым губам. Губы разомкнулись, и неожиданно для себя она почувствовала, что ее язык ласкает внутреннюю поверхность его рта, трется о его язык, чувствует его вкус. Она еще сильнее притянула к себе его голову. Его рот сомкнулся на ее губах.
Случилось что-то необычайное, что-то возбуждающее. Они оба это почувствовали. Издав гортанный звук, он обеими руками обнял ее за ягодицы, прижимая к себе. Джейд чувствовала, что она еще контролирует ситуацию, и позволила ему это. Ей было приятно чувствовать жар и упругость его тела.
Впервые за пятнадцать лет Джейд дала волю своим ощущениям. Она наслаждалась вкусом и прикосновением его рта. Получала невыразимое и новое для себя удовольствие от прикосновений к его волосам и коже. Ее уши наслаждались гортанными вибрирующими звуками, рождающимися в его горле. Его сила не пугала ее. Было приятно гасить ее своей мягкостью и податливостью. В каждой точке, где соприкасались их тела, она чувствовала жар.
Они целовались не переставая. Возбуждаясь, она все глубже проникала языком в его рот. Он отвечал ей тем же, каждый поцелуй стал актом любви.
Наконец Джейд, еле дыша, оторвалась от его губ и, совершенно ослабев, прислонилась к нему.
– Диллон, может быть, мы сядем?
– Лучше ляжем.
Она отпрянула от него.
В глазах Диллона был огонь и напряженность, но голос звучал спокойно и ободряюще.
– Давай?
Мысль о том, чтобы лечь рядом с ним, заставила сердце Джейд громко и учащенно биться. С опаской она посмотрела на кровать.
Диллон тыльной стороной руки дотронулся до ее щеки и повернул ее лицо к себе.
– Просто ляжем рядышком. Я не буду сверху.
Она облизнула губы. Они имели вкус Диллона – необыкновенный вкус.
– Хорошо. Ляжем рядом. – Диллон кивнул и начал расстегивать свою рубашку. – Я еще не готова снимать свою одежду, – сказала Джейд торопливо.
– Ну и прекрасно.
Однако это не повлияло на него. Он сдернул с себя рубашку и бросил ее на пол. У него не было ремня. Пояс его старых джинсов был вытерт до белизны. Верхняя их часть немного завернулась, отставая от тела. Между ними и его гладким, слегка покрытым волосами торсом был дразнящий зазор. Откинув москитную сетку, Диллон сбросил ботинки, носки.
Он лег на спину. Его загорелая кожа резко выделялась на фоне белых простыней и горы подушек. Сквозь сетку он протянул к ней руку. С некоторой дрожью в теле Джейд прилегла рядом с ним. Сняла босоножки – единственная уступка, которую она сделала, прежде чем задернуть сетку.
Без рубашки он казался еще мужественней. Это испугало ее. И дурманящая эйфория, вызванная его поцелуями, стала понемногу исчезать. Искорки, как бы кружащиеся в ее голове, начали гаснуть одна за другой, как гаснут огни фейерверка. Джейд почувствовала, как погружается в черный страх. Очевидно, Диллон тоже это понял. Он тихо сказал:
– Я сделан из той же материи, что и ты, Джейд. Только слеплен по-другому.
Джейд взглянула на его широкую, волосатую грудь, глубокую впадину живота под грудной клеткой, загадочный пупок и отчетливо различимый бугор в джинсах.
– Да уж, действительно.
Указательным пальцем он чуть тронул ее сведенные брови.
– Ведь не так все плохо, правда?
– Совсем не так плохо, – ответила она чуть охрипшим голосом. – Мне нравится твоя внешность. Ты мне еще тогда понравился, когда я смотрела на тебя в бинокль в первый раз.
Диллон озадаченно нахмурился.
– В бинокль? – Его крупная ладонь от кончика мизинца до большого пальца была шириной с ее спину. Он стал водить ею вверх-вниз по ее спине.
– Помнишь, когда в Лос-Анджелесе я нанимала тебя на работу, я сказала тебе, что в течение нескольких дней наблюдаю за твоей работой. Я смотрела на тебя из окна гостиницы в бинокль. Ты мне очень понравился. – Голубые глаза Джейд встретили его взгляд и не отрывались от него. – У меня просто дух захватило.
Его рука прекратила движение по ее спине и, казалось, своим жаром вот-вот прожжет тонкую ткань блузки.
– Я не знала, как реагировать на те чувства, которые испытывала из-за тебя, – призналась Джейд охрипшим голосом.
– А сейчас?
– Я и сейчас не знаю, как реагировать.
– Постарайся.
– Как?
– Погладь меня. Обещание остается в силе, – добавил Диллон. – Я не буду тебя касаться, если только ты сама этого не захочешь.
