Алексей вышел из палаты. Он увидел, что коридор заполнен сотрудниками милиции. Кто-то в гражданской одежде, кто-то – в форме. Ребят-охранников развели в разные кабинеты, там уже проходили допросы. Вероятно, в гражданском были следователи прокуратуры.
К нему подошел мужчина в темном костюме:
– Вы не стойте здесь, отойдите в сторону. Посидите пока на стуле.
Алексей опустился на стул. Коридор опустел, посторонних не было, а милиционеры контролировали выходы из кабинетов.
Вскоре дверь палаты Сергея открылась, оттуда вышел следователь Столяров. Он тут же подошел к Алексею.
– Ваша фамилия Синицын?
– Да.
– Мне нужно допросить вас как свидетеля. Поедем в прокуратуру. По-моему, вы вполне транспортабельны.
– А что мой друг?
– Ему стало плохо. Он отказался давать какие-либо показания, поэтому мне необходимо допросить вас. Если вам станет хуже, мы вас привезем назад.
Они спустились вниз и сели в черную «Волгу». Справа и слева от Алексея сели милиционеры.
Ехали молча. Первым заговорил Алексей:
– Я что, арестован?
– Зачем же? Вы задержаны.
– А почему такая охрана?
– Это на всякий случай – меры предосторожности, чтобы вы не сбежали.
– Значит, я все-таки подозреваюсь в чем-то?
– Я же сказал вам – пока рано об этом говорить. Все покажут следственные действия, допросы свидетелей. Пока вы лишь свидетель…
– А что означает слово «пока»? – спросил Алексей.
– Значит, в настоящее время. А что будет дальше – никто не знает.
– То есть, возможно, я стану подозреваемым?
– Конечно, – ответил следователь.
– В таком случае мне необходим адвокат.
– Пока адвокат вам не нужен. Вы только свидетель. Когда будете подозреваемым – если будете, конечно, – поправился Столяров, – тогда пожалуйста, мы организуем вам адвоката.
Наконец они подъехали к зданию прокуратуры. Никакой вывески не было. При входе в стеклянной будке сидел милиционер. Районная прокуратура занимала первый этаж большого жилого дома на набережной Москвы-реки. Все проходившие по коридору были в гражданском. У некоторых под мышками виднелись пистолеты.
Через несколько минут Алексей и Столяров вошли в небольшой кабинет. Там стояли два стола, заваленные бумагами и папками. Сбоку на небольшом столике стоял компьютер, рядом лежали бланки протоколов допроса, выемки, задержания и другие, необходимые для любого следователя.
Столяров открыл журнал, взял бланк допроса и начал заполнять его.
– Итак, – обратился он к Алексею, – опишите, пожалуйста, весь день, с утра до вечера, когда произошло покушение на известного вам Сергея Михеева.
Алексей начал рассказывать, как они проводили время, естественно, опуская главные моменты – встречу с Отари, другие имена. Он стал строить свою версию, аналогичную той, какую выработал сам Сергей, – дескать, спутали с кем-то.
По выражению лица следователя Алексей видел, что тот не верит ему, но все равно кропотливо записывает все показания, уточняет детали, стараясь выяснить – был ли конфликт, был ли человек, который мог мстить. На все это Алексей отвечал одно и то же:
– Конфликта не было. В нас стреляли по ошибке.
В дверь постучали. Вошли два человека в гражданском. По их внешнему виду нетрудно было догадаться, что это оперативные работники. Один из них тут же взял листок показаний Алексея и стал внимательно читать их. Прочтя, он сказал:
– Значит, с твоих слов, Синицын, выходит, что ты не в курсе и, как говорится, не при делах?
Алексей спросил:
– А с кем я разговариваю? Кто вы?
– Мы-то кто? А то ты нас не узнаешь! – сказал один из них, пристально глядя ему в глаза. – Мы с Петровки. С тобой, Синицын, мы хотим отдельно поговорить. Вы разрешите нам? – обратился он к следователю.
– Хорошо, – ответил Столяров и вышел из кабинета.
– В общем, так, – сказал один из оперативников, – мы хотели переговорить с твоим шефом, но врачи нам запретили в связи с ухудшением состояния его здоровья. Поскольку из окружения Михеева ты – более-менее сведущий человек, мы решили поговорить с тобой. Мы обладаем информацией, кто организовал покушение на Михеева.
Алексей удивленно посмотрел на него:
– И кто же?
– Погоди, не торопи! – сказал второй оперативник.
Алексей знал, что менты иногда кидают такие понты – мы знаем, мы можем найти и так далее, естественно, в обмен на определенную информацию, которую они хотят получить. Алексей решил никакой информации не давать и придерживаться той же тактики, что и при допросе у следователя.
– Так вот, Алексей, – продолжил оперативник, – нам известно, кто покушался на Михеева.
– Так скажите!
– Нет, мы тебе этого не скажем, потому что тут же начнется криминальная война, а этого мы допустить не можем. Убийцу, покушавшегося на жизнь твоего шефа, мы будем искать сами. И мы найдем его, не сомневайся! Но если с вашей стороны возникнут какие-либо движения…
– Что вы имеете в виду?
– Ответные шаги. Грохнете кого-нибудь и тому подобное. Ты передай, Синицын, своим коллегам, – оперативник сделал паузу, – что тогда пощады от нас не будет. Мы всех вас повяжем – по более серьезным преступлениям. Да, и еще, – добавил он в заключение, – скажи своим, чтобы сняли охрану в больнице. Мы милицейскую поставим, более надежную.
– Да уж, конечно! – с иронией отозвался Алексей. – Знаем мы вашу охрану!
Дверь кабинета открылась, и вошел следователь Столяров.
– Ну что, Синицын, продолжим допрос? – И обратился к оперативникам: – Прокурор требует сегодня закончить.
Те вышли из кабинета.
Минут двадцать Алексей давал все те же показания следователю. Вскоре допрос был окончен, и Алексей покинул кабинет – свободным. В больницу он решил не возвращаться.
Вечером он узнал, что действительно их охрана была снята и милиционеры поставили свою.
Через неделю Сергей выписался из больницы. Он сразу же уехал в хороший подмосковный санаторий.
Пока Сергей отдыхал, Алексей, Виталик и Константин не переставали гадать, кто мог организовать покушение на Сергея. В конце концов, наведя справки через дворовые источники, сошлись на мнении, что к этому делу причастен Гвоздь: через дворовую шпану он неоднократно высказывал угрозы в адрес Сергея и Алексея.
В один из дней Алексея на улице как бы случайно встретил Угрюмов.
– Тебя недавно подстрелили. Ну хоть легко отделался. Прокуратура возбудила по факту огнестрельных ранений уголовное дело, но, думаю, скоро закроет, так как нападавших вряд ли разыщут, а в еще одном «висяке» она не заинтересована. Я не сомневаюсь, что это дело рук Гвоздя, хотя стрелял, конечно, не он. Интересно, организовав нападение до проведения стрелки, о которой он с вами договорился, Гвоздь нарушил неписаные правила и поставил себя вне воровского закона. Так что вряд ли кто-нибудь будет теперь за него заступаться. По моим данным, он уже начал скрываться – дома не живет, я проверял. Есть сведения, что недавно он взял под себя продуктовый магазинчик и там показывается.
– А где этот магазин?
– Да вон, прямо на нас смотрит, – и Угрюмов указал на противоположную сторону улицы. – Ну, бывай.
Алексей пришел домой и позвонил Виталику, чтобы поделиться информацией, полученной от Угрюмова. Секретарша ответила, что тот занят и просит сказать, что к Алексею заедет Костя, которому и надо все передать.
Костя появился быстро и, выслушав Алексея, попросил показать магазинчик. Они вышли на улицу. Костя что-то прикидывал, настроение его на глазах улучшалось. Наконец они дошли до магазинчика и там распрощались.
Через три дня Константин снова приехал к Алексею. Он был очень радостный.
– Леша, похоже, наши дела скоро будут о’кей! – сказал он. – Поехали! Навестим врага Гвоздя. Помнишь, я достал его адресок?
Ребята двинулись в сторону Сокольников. Миновав несколько перекрестков, машина оказалась в районе Ростокина и подъехала к старому пятиэтажному дому сталинской постройки. Они не стали выходить из машины, чего-то ждали. Алексей спросил Константина:
– Что мы сидим?
– Сейчас один человек подойдет.
Минут через десять к машине подошел худощавый парень лет двадцати пяти.
– Ну как, Хохол? – обратился к нему Костя.
– Он дома, водку пьет с каким-то корешем.
– Идите, – сказал Костя. – Подниметесь на этаж, Хохол текст скажет, а ты постарайся лицо свое не показывать, а хмыря того блатного запомни на всякий случай. Понял?
– Конечно, – ответил Алексей.
Хохол поднялся на четвертый этаж. Алексей остановился этажом ниже и стал так, чтобы хорошо была видна дверь. Хохол подошел к двери и позвонил. Через несколько секунд послышался какой-то шум, загремело, видимо, ведро и раздалась ругань. Наконец дверь открылась, и Алексей увидел худощавого человека лет пятидесяти, внешне чем-то похожего на Гвоздя, с очень злым лицом. Тот посмотрел на Хохла. Парень спросил:
– Кирьян?
