где встретит. Что ученицы станут заложницами и помогут открыть ворота башен – в обмен на жизнь обитателей башен. И тогда наступит всем щасте.
– Снова ерничаешь? – До сих пор кивавшее лицо Деметрии ожесточилось. – Не надо. Мы говорим о вещах, которыми не шутят. Высмеять можно все, и оно утратит смысл. Нельзя смеяться над Великим Освобождением.
Еще одна фанатичка. Или еще один прожженный политик на манер наследницы-покойницы. В споре на любые мои доводы у нее всегда найдутся противоположные свои, привычной логикой непробиваемые. Оппоненты заранее неправы, потому что она самая умная. Никому не верит, только себе. С такими нужно действовать исподволь. Проявлять интерес и подкидывать мелкие контраргументы, пока они не наберут в ее мозге критическую массу. Затем случится перекос, извилины заклинит, она засомневается во всем… Тогда и возможен разговор на равных. А до тех пор – что с бульдозером бодаться.
– Какие новые законы вы собрались установить? – начал я с логичного любопытства миром, который царевна собирается нести людям.
– Свобода. Равенство, – отчеканила она.
– Братство, – машинально закончил я вдолбленное на уроках истории.
– Что?
– У нас призывали к братанию всех со всеми, – объяснил я. – Чтобы жили как одна семья.
Деметрия поморщилась.
– Этот мужской мир… Нашли же слово – братство. Не зря мы на месте уничтожаем падших, этот закон нужно сохранить – единственный из прежних. Остальное сложится из лелеемых веками чаяний народа.
– Каких, кроме «грабь награбленное» и «работа не волк, в лес не убежит»?
– Повторяю: не святотатствуй, – вновь посерьезнела Деметрия. – Люди хотят жить с удовольствием.
Знаем, проходили: не работать, жить на пособие и ругать власти, что мало дают. Обычно это кончается большой кровью как самих паразитов, так и бывших благодетелей. На месте цветущих стран возникают руины, и долгое время главенствует пещерное право сильного.
– Нужно, чтобы работали все, – стала перечислять Деметрия, – чтобы каждый был уверен в завтрашнем дне, а не как сейчас, когда хозяйки у крестьян и земли у хозяек меняются ежегодно. Земля должна принадлежать тем, кто на ней работает. От каждой деревни мы выберем по представителю в башню, где будет коллективное управление. Все решения – большинством голосов.
И наступит золотой век. Аха, щщаз. Если б в России голосовали, осваивать ли Сибирь и космос, до сих пор ходили бы в лаптях где-нибудь в центре маленькой компактной Руси, услужливо кланяющейся всем восхотевшим соседям и заморцам. Причем, в момент поклона обращаясь к лесу передом, дабы восхотевшим сподручней было. Увы. Поступательное движение вперед свершается исключительно пинком ленивого большинства зрящим вдаль меньшинством. Не я придумал, а доказала наука история: все великие государства созданы кровавыми диктаторами и разрушены демократами. Без исключений. Если вопреки этому правилу кажется, что где-то сошлись вместе понятия «Великое государство» и «Демократия», значит, одно из них собой притворяется. Либо великость фальшива, либо народовластие.
– Представитель коллективного управления каждой башни будет заседателем в крепости. Назовем это заседательное собрание… Заседательным Собранием. Или, к примеру, Думой, ведь там будут думать. Будут принимать новые законы на благо новых людей. За исполнением законов станет следить особая группа специально подготовленных советников. Это для вас ниша, ангелы. – Деметрия подмигнула. – Потребуются грамотные кадры. Не этих же брать.
Царевнин взор презрительно скользнул по бредущим поодаль разбойникам. Грязные, немытые, плохо пахнущие, они являли разительный контраст с Деметрией и ее дружиной. Я давно заметил, что царевна и ее дружинники относятся к вынужденным союзникам высокомерно. Несомненно, что это заметил не только я. Долго ли протянется такое «плодотворное сотрудничество»?
– Еще нужна мощная армия, – продолжила Деметрия строить свои Нью-Васюки, – способная не только защищаться, но и нападать на агрессоров, заблаговременно принуждая их к миру. До того, как погибнут наши люди.
– Каких агрессоров? – огорошено спросил я.
– Пожирателей, которые живут на той стороне Большой воды. Или тех, кто живет за горами. Там же кто-то живет. Мы даже не знаем. Законы Аллы связали нас по рукам и ногам.
– Пожиратели перешли границу, – сообщил я, стараясь не отставать от упрямо прущей вперед мечтательницы. – Верховная царица разослала послания, чтобы цариссы отправили на границу дополнительных воинов.
Я думал, что расстрою какие-то планы. Глупый юнец, не знающий жизни. Сколько можно считать правдой то, что за правду выдают? Мне объяснили с презрительным прищуром:
– Никаких пожирателей там нет, ложным слухом я отвлекла немалую часть войск и связала их ненужным ожиданием на границе. Пока поймут и очухаются…
Интриган на интригане и интриганом погоняет. Ну и мирок.
– Традиционную семью тоже затронете? – осведомился я.
– Естественно. Кому-то трех мужей мало, другим даже три не нужны, как, скажем, Грозне Святой.
– Можно о ней поподробнее? – попросил я. – Обожаю такие истории.
Не то, чтобы обожаю, но перейти от общих слов к чему-то конкретному всегда полезно. Окружающий мир состоит из жизней людей, а не из описывающих его слов. Слова врут. Всегда. Даже если говорят правду. Это самый трудный вывод, однажды сделанный мною и весьма облегчивший жизнь. Самым сложным было помнить о нем всегда, а не от случая к случаю, когда уже бьют.
– Ей навязали стандартную семью. В ответ на отказ устранили любимого человека. Она ушла в сестричество, но и там не нашла утешения. Точнее, утешение храмов еще больше настроило ее против насилия, которое именуется устоявшимся порядком. Теперь она глава рыкцарского отряда.
– Кто был никем, тот станет всем, – согласно резюмировал я. – Пример молодым. А не боитесь, что бравые союзнички однажды перережут во сне вашу глотку и объявят мир только своим?
Задел больную струну. На кулаках Деметрии резко очертились костяшки, скулы заострились, а ноздри раздулись, как у породистого коня.
– Они ничего не смыслят в управлении страной. Развалят на следующий же день. Разграбят. Передерутся.
– Думаете, они вот прямо-таки понимают, что ничего не понимают?
Деметрия мотнула головой:
– Не важно. Они мне нужны. На сегодня рыкцари – единственная сила, способная свергнуть деградирующую власть. Сломать закостеневшее мироустройство в пользу разных стилей жизни и равенства. Только так мы сможем сделать жизнь лучше.
Окончание речи звучало великолепно. Но я догадывался о недосказанном. Сейчас она обещает разбойникам златые горы, чтобы помогали. Потому что в действующей системе ей нет места. Родной дочке царицы законом запрещено быть царицей. В новом мире, который она предлагает как президентскую республику или конституционную монархию, нарушительнице равновесия опять светит трон, как бы он ни назывался.
– После неудачи у школы ваши планы рухнули? – Я состроил на лице чудовищное огорчение. – Прошу прощения, поменялись?
– Планы не поменялись, – мертво глядя вперед, заявила Деметрия. – Грозна озвучила перед школой мой Большой План. Теперь сказанное выполняется частями. Штурм школы
