– Ты стоишь на их костях! – Она засмеялась громче. – Хочешь я их подниму на поверхность? – Старуха резво шагнула вперед, а Нерисса упрямо замотала головой в разные стороны, надеясь всем сердцем, что сумасшедшая ведьма не сделает этого.
Шипящий смех Удулы стал булькающим и зазвучал еще громче.
– Боишься… – протянула она смакуя.
Вильнув кистью, она подтолкнула кору дерева, и та грубо врезалась в тело Нериссы, доставляя давящую боль. Стало трудно дышать. Ветви, обхватывающие кисти, до крови врезались в кожу и повредили ее. По рукам побежали струйки багряной жидкости.
– Удула, хватит! – еле выдавила из себя Нерисса. Она начала скалиться от боли.
– Почему же сама не выбираешься, ведьма земли? – Удула склонила голову набок и звучно хохотнула. – Глупая, наивная девчонка! Думаешь, маг остается магом, пока может направлять свою стихию? А если бы у тебя не было рук, ты перестала бы быть ведьмой?
– Что за вопросы? – делая между словами паузы, прохрипела Нерисса.
– Ты еще очень многого не знаешь. И не узнаешь, потому что твоя жизнь – ошибка. – Удула щелкнула пальцами, и дерево за спиной Нериссы зашевелилось.
С ужасом она поняла, что дерево разверзается, чтобы поглотить ее. Как жвала насекомого, два боковых пласта коры начали заталкивать Нериссу внутрь ствола. Удула хотела задушить ее и сделать пленницей исполина! Предательская паника выплеснулась за края, и Нерисса начала отчаянно вырываться, пытаясь уйти хоть куда-нибудь, как муха из паутины. Наблюдая за ее жалкими попытками освободиться, Удула хохотала уже во весь голос.
– Остановись! – задушенно простонала Нерисса. – Пожалуйста, прекрати это! Удула, хватит!
Согнувшись, старая ведьма продолжала смеяться, предвкушая ее скорую смерть. От давления, досады или страха, а может быть всего сразу, из глаз Нериссы брызнули слезы и застили взгляд. Она брыкалась из последних сил, ничего не видя, только слышала гогочущий смех.
Но вдруг булькающий хохот старой ведьмы превратился в истошный вопль. Удула завизжала. Что это значит?
Ни на мгновение не прекращая борьбу, Нерисса приставила ногу к основанию дерева и попыталась оттолкнуться, но сапог погряз внутри, будто в болоте. Очередная попытка вырваться дала ей какую-то жалкую секунду. Нерисса сморгнула слезы и увидела Удулу, на смех которой спикировали четыре огромных стрикса. Хлопая крыльями, они стрекотали и щелкали клювами, вгрызаясь в плоть старой ведьмы. С каждым вырванным куском мяса Удула слабела, и ее магия чахла. Дерево не прекратило поглощать Нериссу, но его движения замедлились, давая ей шанс, вот только воспользоваться им было нельзя. Выбравшись, Нерисса рисковала нарваться прямо на плотоядных птиц, к тому же ее левая нога уже стала частью древесины, по икре медленно поднималась кора, стискивая до онемения плоть. Глядя на то, как птицы пожирают Удулу, Нерисса затихла и стала молиться духам-защитникам о том, чтобы стриксы сделали свое дело поскорее и убрались прочь.
Время утратило свою ценность. Пусть и расплывчато, но Нерисса видела, как птицы снимают с костей последние остатки плоти и оставляют обглоданный скелет Удулы прямо на холодной земле. Груда костей тут же потонула в снегу; пройдут годы, и они упокоятся под землей, как останки Селмы и Кордетта. Нерисса хотела плакать от осознания, что эта же участь постигла ее родителей. С задания Ниорин они пытались вернуться на Клык через Когтистый лес, возможно, их даже преследовали. Они скрылись в магическом бору, хозяева которого забрали их жизни. Это было неправильно.
Горло сжалось. Нерисса хотела уронить голову на грудь и выдавить из себя последние оставшиеся слезы, но на это не было сил. Древесная кора почти полностью поглотила ее, а стриксы все не улетали.
Она проиграла. Сколько бы ни сражалась, в результате ее ждал крах. Нерисса потеряла надежду, силу, всех близких, Лорана. Она теряла саму себя, становясь частью дерева. Это была точно не та участь, о которой следует мечтать ведьме земли. Стало невозможно дышать, и Нерисса смирилась с этим. Она не просто проиграла, но сдалась. Участи страшнее невозможно представить.
В воздухе красиво закружил снег. Глядя на его замысловатое и плавное кружение среди стволов вековых деревьев, Нерисса вдруг поняла, что ее ждет не самая страшная смерть. Она закрыла глаза.
Сердце еще медленно-медленно билось, вот-вот оно должно было остановиться. Вот и все…
Но что-то пошло не так. Нериссе показалось, что перед изменениями прошло мгновение, но когда она из последних сил разлепила глаза, то увидела, что снег уже идет стеной. Вопреки всему, ее сердце начало стучать чаще. Оно стало колотить, затем задрожала кора, и все тело содрогнулось. Нерисса шире раскрыла глаза, пытаясь понять, что потревожило ее сон, и увидела перед собой расплывчатый силуэт. Это был стрикс? Она готова была поклясться, что фигура принадлежит человеку. Более того, до ее слуха больше не доносился жуткий стрекот плотоядных тварей.
Мутный образ человека то наплывал на нее, то отступал в снежную пелену. Присмотревшись, Нерисса увидела у него в руках что-то блестящее, а затем оно вошло в кору и двинулось вбок, отколупывая ее. Нерисса почувствовала холод, когда на открытую кожу подул холодный ветер. Человек продолжал крошить ее броню, снимая пласты коры как чешуйки. Стоило отвалиться давящим растительным доспехам, раскрылись во всю силу легкие. Нерисса шумно вдохнула, чувствуя резь в груди. Раздался очередной приглушенный треск, и последний пласт коры отвалился. Потеряв всякую опору, Нерисса, как спиленный сук, повалилась вперед, но ее вовремя подхватили чьи-то руки.
Ее голова безвольно мотнулась вперед, и наконец к ней вернулось четкое зрение. Прижав руку к виску, Нерисса подняла глаза и всмотрелась в лицо, пересеченное крестообразным шрамом.
– Ты жив, – прохрипела она Ренфриду.
– И ты, слава духам-защитникам, тоже, – с надеждой выдохнул он.
– Не им, а тебе, – заметила Нерисса, с трудом выпрямившись. Ее все еще штормило. – Духи, Ренфрид… – Она готова была запрокинуть голову и завопить, ликуя от своей удачи. – Где тебя держали, как ты выбрался?
– Меня забросили в нору и закрыли корнями. На морозе они обледенели, и пришлось убить почти два дня на то, чтобы распились хоть один…
Кровь в жилах Нериссы похолодела. Выходит, Ренфрид был заперт в такой же подземной клетке, как и она. Если он потратил два дня на то, чтобы выбраться, выходит, Нерисса пролежала без сознания примерно день-полтора. Духи… Что могло произойти за это время?
– Нужно выбираться из этого леса, – решительно сказала она, пошевелившись, чтобы размять затекшие конечности. – Лоран знает о нашем плане и дарует тебе помилование, если ты принесешь ему нужные сведения.
– Я не вернусь в его лагерь, – уверенно сказал Ренфрид, не двинувшись с места, когда Нерисса уже сделала нетвердый шаг в сторону.
Она остановилась и обернулась к Теневому стражу.
Стоя в окружении кружащего снега, Ренфрид взвешивал в ладони кинжал. Приглядевшись к оружию, Нерисса не признала в клинке свой и нахмурилась. Почему Теневой страж отступал, она не понимала.
– О чем ты говоришь? – Нерисса почувствовала очередной несуществующий, но болезненный удар в грудь.
Шагнув вперед, Ренфрид опустил руку ей на плечо и сжал пальцы.
– Скажи Лорану, что Ниорин готовится пробудить легендарного великана, который в прошлом повел за собой орду бестий против людей, – скороговоркой произнес Ренфрид, и Нериссе пришлось сильно напрячься, чтобы ничего не прослушать. – Она хочет повторить конфликт прошлого тысячелетия и стравить стороны, в этот раз ничто не помешает бестиям уничтожить человеческую расу. Для обряда Ниорин понадобятся Сэм и ты, поэтому не вздумай задерживаться, беги отсюда так быстро, как только сможешь.
– Ренфрид, – строго осекла она. – Мы уходим вместе!
– Нет. – Опустив глаза на клинок, он решительно сжал его в ладони. – Беван будет злиться, но…
– Тебя что-то здесь держит, – как вспышка, пришло понимание. Нерисса обо всем догадалась, снова взглянув на клинок в его руках. – Или кто-то.
