Я вспомнил, что так и не поговорил ни с Билкнэпом, ни с Марчмаунтом.
– Увы, это невозможно. Мы и так потеряли непростительно много времени. В нашем распоряжении осталось всего пять дней. Я должен как можно скорее отправиться в Линкольнс-Инн.
– Вы можете сильно повредить себе, – покачал головой Гай.
– Прошу вас, Гай, перевяжите мне руку, и я пойду.
– Я обжег плечо, и оно ужасно болит, – подал голос Барак. – Не могли бы вы посмотреть ожог?
Гай кивнул, и Барак стащил через голову рубашку, обнажив мускулистый торс, испещренный многочисленными шрамами от ножевых ранений. Кожа на обожженном плече покраснела и покрылась волдырями. Осматривая ожог, Гай заметил золотой медальон, висевший на груди Барака.
– Можно узнать, что это? – спросил он.
– Старинный иудейский талисман. Во время нашей первой встречи вы верно подметили, что имя у меня еврейское.
– Полное название этого талисмана – мезуза, – сообщил Гай. – Евреи обычно вставляли в него крошечный свиток Торы и вешали на дверях своих домов, дабы привлечь в дом добрых людей. Именно так они делали в Гранаде в дни моего детства.
Судя по удивленному виду Барака, столь глубокая осведомленность произвела на него сильное впечатление.
– А я все время думал, зачем эту штуковину вешали на двери. Вы образованный человек, аптекарь. Ох, больно!
Гай смазал ожог каким-то маслом, распространявшим сильный, но довольно приятный запах. Затем он перевязал Барака и, отослав его вниз, занялся моей рукой. Сморщившись от боли, я наблюдал, как он снял старую повязку, обнажив ярко-красную плоть, лишенную кожи. Гай смазал рану тем же самым маслом, что и плечо Барака, и я почувствовал, что жжение немного утихло.
– Что это за снадобье?
– Лавандовое масло. Оно обладает смягчающими и увлажняющими качествами, вытягивает жар из ожогов.
– Я помню, вы использовали его в Скарнси. – Я внимательно посмотрел на Гая. – Гай, сейчас я должен отыскать огонь, жар которого не способны потушить бочки лавандового масла. Мне необходимо поговорить с вами, задать несколько вопросов, на которые только вы можете дать ответ. Речь идет о некоем веществе, ставшем причиной всех этих смертей и разрушений. Как я уже говорил, дело, которым я занимаюсь, связано с алхимией, и потому нередко я ощущаю полное свое невежество. Если вы согласитесь выслушать меня, я расскажу вам обо всем.
– Насколько я понял, если я узнаю вашу тайну, над моей жизнью нависнет опасность?
– Нет, ведь о нашем разговоре никто не узнает. Но если вы предпочитаете оставаться в неведении, я не буду настаивать.
– Вряд ли Кромвель будет доволен, узнав, что вы сообщили о своем расследовании бывшему монаху. Не случайно вы ждали, пока ваш друг Барак выйдет из комнаты.
– Гай, ваши советы так важны для меня, что я готов рискнуть и навлечь на себя гнев Кромвеля.
Пока Гай перевязывал мою руку, я сообщил ему все, что сам знал о греческом огне, начиная с первого разговора с Кромвелем и заканчивая вчерашним пожаром. Друг мой слушал, не проронив ни слова, и лицо его становилось все более серьезным и печальным.
– Вы намерены поймать убийц? – спросил он наконец.
– Да. На их счету уже пять жизней. Братья Гриствуды, сторож, Бэтшеба и ее брат. Вполне вероятно, есть и шестая жертва – литейщик по имени Лейтон.
– Я помню, вы расспрашивали о литейщиках.
– Мы нашли того, кто был нам нужен. Но подоспели слишком поздно и не смогли его спасти. Еще три человека вынуждены скрываться, так как в противном случае убийцы незамедлительно с ними разделаются. Я хочу поймать этих мерзавцев и положить конец череде их кровавых деяний.
– Если вам удастся обнаружить формулу греческого огня, вы передадите ее Кромвелю, не так ли?
– Да, – ответил я после недолгого колебания.
– Мэтью, вы отдаете себе отчет в том, какие страшные разрушения способно произвести это вещество, превратившись в могущественное оружие? С его помощью можно уничтожать целые флотилии. С его помощью можно сжигать дотла города, как мы убедились прошлой ночью.
– Вы совершенно правы, Гай, – едва слышно произнес я.
Перед моим внутренним взором вновь предстало знакомое видение: огромный корабль, охваченный смертоносным огнем.
– Но поймите, если эту формулу не получит Кромвель, она достанется другим. Вполне вероятно, ею завладеют враждебные нам державы и используют ее против Англии!
– А с какой целью они станут использовать оружие против Англии? – вскинув брови, осведомился Гай. – Уж не для того ли, чтобы вернуть эту заблудшую страну в лоно Римско-католической церкви?
Я с запозданием вспомнил, что, в отличие от меня, собеседник мой не является ни англичанином, ни протестантом. На несколько мгновений Гай погрузился в раздумье.
– Так какие вопросы вы хотели мне задать, Мэтью? – наконец спросил он.
– Если вы не пожелаете отвечать на эти вопросы, я не буду в претензии, – заметил я, – но, кроме вас, просветить мое невежество некому. Мне известно, что бочонок с греческим огнем в течение столетия хранился в монастыре Святого Варфоломея. Скорее всего, в период между прошлым октябрем, когда Гриствуды нашли бочонок и документы, и мартом, когда они обратились к Кромвелю, был построен аппарат для метания огня. Я располагаю свидетельствами, подтверждающими это предположение. Более того, используя формулу, братья попытались самостоятельно получить это вещество.
– Как видно, они понимали, что содержимого бочонка хватит ненадолго.
– Именно так. После того как Гриствуды сожгли два корабля, в бочонке, вероятно, ничего не осталось. И то, что прошлой ночью при помощи этого вещества был устроен пожар, доказывает, что опыты братьев увенчались успехом. Но как они это сделали, Гай? Каким образом алхимики получают новое вещество?
– Они находят новое соединение четырех основных элементов: земли, воздуха, огня и воды.
– Да, из этих четырех элементов состоит все сущее. Но найти новое соединение, в результате которого появится доселе неведомое вещество, – сложная задача.
– Не всегда. Например, получить железо, используя для этого минералы, которые Господь сокрыл в земных недрах, не столь уж сложно. А вот получить золото куда труднее – иначе мы все ели бы с золотых тарелок и этот металл утратил бы всякую ценность.
– А как по-вашему, насколько трудно произвести греческий огонь?
– На этот вопрос невозможно ответить, не зная формулы.
– Вы только что упомянули про золото и железо, – сказал я, усаживаясь на кровати. – Существуют ископаемые, залежи которых легко обнаружить, подобно залежам железной руды. И существуют редкие минералы, подобные золоту.
– Разумеется. Это очевидно.
– Я ознакомился с трудами, посвященными истории огненного оружия на Востоке. Согласно утверждениям древних авторов, византийцы без труда находили элементы, необходимые для получения воспламеняющейся жидкости. Мне встречались упоминания о том, что римляне также умели производить горючую жидкость. Однако, в отличие от византийцев, они не использовали ее в качестве оружия. Полагаю, в их распоряжении не было некоей важной составляющей, благодаря которой горючая жидкость становится греческим огнем. Возможно, Гриствуды подыскивали замену этому недостающему веществу. И тут они услышали о польской огненной воде, из-за которой вспыхнул стол в таверне.
– Вы думаете, при помощи этой огненной воды Гриствуды и получили греческий огонь? – спросил Гай, задумчиво потирая подбородок.
– Я далеко не уверен в этом. Это всего лишь предположение.
– Из ваших слов я понял, что вместе со своими сообщниками, которые впоследствии от них избавились, братья Гриствуды задумали заговор против Кромвеля?
– Да, если верить словам Бэтшебы.
Честно говоря, я совершенно во всем этом запутался. Гай, многое прояснилось бы, сумей я только отыскать на разрытом монастырском кладбище немного подлинного греческого огня и…
Лицо Гая исказила гримаса отвращения.
– Осквернение могил – это великий грех.
– Да, да, я полностью согласен с вами. Но кладбище в монастыре Святого Варфоломея так или иначе будет уничтожено. Если мне все-таки повезет и я добуду греческий огонь, я рассчитываю на вашу помощь. Вы сможете исследовать его и определить, из каких элементов он состоит?
– Я всего лишь аптекарь, а не алхимик.
– Уверен, вы проникли в тайны алхимической науки куда глубже, чем большинство тех, кто именует себя алхимиками.
Гай испустил тяжкий вздох и скрестил руки на груди.
– А для чего вам все это, Мэтью? – спросил он.
– Если мне будет известна природа вещества, я смогу понять, что…
– Мэтью, не пытайтесь ввести меня в заблуждение, – резко перебил Гай. – Вы сами сказали, что в раскрытии тайны греческого огня весьма заинтересован Томас Кромвель.
Мой друг широкими шагами пересек комнату, на смуглом лице его застыло суровое выражение, которого я никогда прежде не видел. Наконец он повернулся ко мне.
