Глум перестал кричать. Вэланд вытер нос, набрал в легкие воздуха, придвинулся к краю карниза, согнул левое колено и прыгнул. Два быстрых шага и рывок к острому ребру камня. Крепко схватившись за камень, он уберег себя от падения. Осознав, что положение его достаточно надежно, он занес правую ногу за камень и стал нащупывать там точку опоры. Сначала он ничего не мог найти, но потом наткнулся на небольшой выступ. Вэланд не дал себе времени подумать. Он перенес весь свой вес на опору и бросился вперед, распластавшись вокруг камня. До надежного места оставался один шаг. Над собой он увидел покрытые трещинами и забрызганные птичьим пометом выступы, которые вели к карнизу наподобие лестницы, — именно там находилось гнездо. Он подтянулся, упираясь локтями в выступ, и влез в гнездо.
Три шипящих птенца попадали на бок и выставили когти. Эти похожие на жаб уродцы только-только начали обрастать перьями, проклевывающимися сквозь грязно-серый пух. Их мать продолжала кружить над гнездом, не имея возможности кинуться в атаку из-за нависающего карниза. В гнезде лежала недавно убитая чайка, куски ее темно-красной плоти налипли к восковым клювам птенцов. Останки предыдущих жертв устилали гнездо, а выступы под ним были покрыты перьями. Вэланд уселся в этой мусорной куче, словно на троне, наслаждаясь открывшимся видом. Он заметил золотистый лишайник на камнях, серебряные прожилки гранита, маленький розовый цветок, качающийся на ветру.
Сильное чувство озноба вывело его из задумчивости. Ему показалось, что он слышал звавшие его голоса. Птенцы по-прежнему лежали на боку, отпугивая его своими когтями. Он дрожал. Небо затянулось облаками, и поверхность воды во фьорде потемнела до свинцово-серого цвета. Пора идти. Он взялся за веревку и дернул три раза.
Возвращаясь, он обогнул каменный нос без задержки и без спешки. С моря накатывалась туча, щупальца тумана ползли вверх по скале. Как только он вернулся на карниз, кречет возобновил свои нападения. Не обращая внимания на птицу, сокольник продолжал свой путь до места, где, как ему казалось, он спускался на карниз. Вэланд немного отдохнул и запрокинул голову, чтобы проверить положение веревок. И тут же получил чудовищный удар в лоб. Он даже не понял, что слетел с карниза, пока не обнаружил себя висящим над пропастью на режущих грудь веревках. Боль была настолько пронзительной, как будто ему в череп вогнали тупой гвоздь. Сквозь накатывающие красные волны Вэланд смог разобрать, что его вывернуло и он болтается на веревке спиной к скале. Липкая теплая жидкость заливала лицо, ослепляя и наполняя рот соленым. Вэланд вытер кровь с глаз и поднес руку пощупать повреждение, причиненное ударом. Череп был цел, но кожа вокруг раны свисала двумя ошметками.
Боль немного утихла, превратившись в дурманящую слабость. Кровь струилась по шее и ниже. Он оттолкнулся ладонью от скалы, пытаясь развернуться. Каким-то образом веревки обвились вокруг спины, и теперь он висел, отклонившись от скалы и не имея больше точки опоры. Положение ухудшала корзина, мешающая приблизиться к скале. Он нащупал лямки и, стащив их с себя, скинул корзину вниз. Кровь по-прежнему заливала глаза. Вэланд взялся за веревки и тут обнаружил, что одна из двух оборвалась.
Из-за того, что его руки стали скользкими от крови, Вэланду не удавалось ухватиться за уцелевшую веревку. Он вытер ладони о бока и собрался попробовать снова, когда веревка дернула его под ребра и Вэланд ощутил, что его протащило вверх по скале на фут или около того. Радульф предпринимал попытки поднять его. Еще один мощный рывок, и сокольник услышал, что веревка трется о камень.
— Нет!
Движение прекратилось. Он еще раз вытер руки и снова постарался подтянуть себя. Нужно было как-то развернуться. Это не удавалось. Он пробовал с десяток раз, пока не бросил попытки. Силы покидали его. Шея болела от напряжения, он с трудом удерживал голову, чтобы не упасть вперед. Начал подниматься ледяной туман. Благодаря холоду кровотечение наконец остановилось, лицо постепенно превратилось в онемевшую маску. Веревка так туго стягивала грудь, что он мог делать только неглубокие вдохи.
— Ничего не предпринимай, я спускаюсь.
Это был голос Глума, прозвучавший где-то недалеко над ним.
— Вэланд, я на карнизе. Ты ниже меня примерно на десять футов. Сейчас я скину тебе другую веревку. Ты сможешь держаться за нее?
Сокольник вытянул руку насколько смог.
— Спускаю.
Веревка со свистом упала ему на плечо. Он ухватился за нее только со второй попытки. Негнущиеся пальцы не могли завязать надежный узел. Он дважды намотал веревку на запястье правой руки.
— Перенеси вес на нее. Тогда ты сможешь развернуться и все пойдет легче.
Вэланд взялся обеими руками и напрягся. Повиснув на этой веревке, он ослабил натяжение той, что обхватывала его грудь, и воздух хлынул ему в легкие.
— Разворачивайся лицом к скале.
Он продышался, прежде чем оттолкнуться ногами. Вэланд обернулся вокруг оси и хлопнулся грудью о камень. Он поморгал, сгоняя кровавую завесу с глаз, и над собой увидел Глума, выглядывающего вниз с карниза.
— У тебя нет сил, чтобы лезть. Ты должен дать Радульфу подтянуть себя ко мне.
Глум дал наверх знак, дернув за свою веревку. Сокольник почувствовал, как его повлекло вверх. Глум склонился, схватил его за рубаху и втащил на карниз.
— Все хорошо. Теперь отдохни и наберись сил, чтобы подняться наверх.
Эти слова утешения от юнца, еще не познавшего бритвы, заставили Вэланда рассмеяться, но этот смех был не вполне нормальным. Он стоял, удерживая равновесие на выступе, пока дыхание не выровнялось, затем поглядел вверх сквозь поднимающуюся снизу сырую мглу.
— Я готов.
Радульф мощно потянул его вверх. Перевалившись через край скалы, он увидел германца, упершегося ногами в торчащий из камней прут. Как только сокольник очутился на ровной поверхности, Радульф подбежал и схватил его. Он опустил Вэланда на землю и обхватил голову обеими руками.
— Что случилось? В тебя попал камень?
— Нет, это сокол. Не ожидал, что он ударит меня. Отклонился в неподходящий момент и…
Вэланда стошнило. Радульф опустился на колени и осмотрел рану.
— Нужно доставить тебя вниз.
— Серьезная рана?
— Скажем так, теперь ты уже не будешь таким симпатягой, как был.
Радульф заметил, что при Вэланде нет корзины.
— А что соколы, ты потерял их?
Вэланд помотал головой.
— Только не говори, что гнездо было пустым.
Сокольник выставил три негнущихся пальца.
— Слишком молодые. Не готовы.
Его кости, казалось, размякли, и он повис на руках германца.
