Я представил, как мы выглядим со стороны. Богато и со вкусом одетая девица, обнаженные руки, зовущая улыбка. И нескладный угловатый мужчина за тридцать, готовый на все прямо сейчас и здесь. И – запах амбры.
Я подошел к столу, отодвинул бутылку «Cameron Brig» подальше.
– Пожалуй, у меня есть кое-что поинтереснее. Но для начала давай перейдем на «ты».
Ее тщательно подкрашенные глаза блеснули.
– Давай! А как мне тебя называть? Джонас? Джона?
– Норби, – вздохнул я. – Будто не знаешь?
Я открыл буфет, откуда вынырнула вторая бутылка, темная, но уже без пыли. Я поставил ее поближе к краю, присел на стул.
– Объект соблазнения выбалтывает тайны или во время, или после. Облегчу тебе работу, дорогая Люсин. Оно тебе надо? А вдруг у меня изо рта пахнет, как у бедняги Ковальски? Кстати, пальчики в комнате – откуда? Те самые, которые с маникюром?
Отреагировала Люсин очень быстро, и я поставил возле ее имени жирный плюс. Подобралась, став сразу очень серьезной, словно я направил ей в лицо электрический фонарь.
– Из морга. Один парень купил по моему поручению. Изо рта у тебя, Норби, не пахнет, я уже заметила. Но даже если бы пахло. Переспать с руководителем Сектора исследований и анализа Государственного департамента – неплохое достижение! Кстати, что тебя удерживает? Ты не женат, твоя невеста, то есть, бывшая невеста.
Я поднял ладонь.
– Стоп! То, что Структура имеет людей в Вашингтоне, я уже знаю. И вычислю их, дай срок. Что мешает? Работа, Люсин, работа. Ты, между прочим, пришла ко мне с неким предложением.
Она быстро кивнула.
– Да! Все остается в силе. Барон Симон Леритье де Шезель.
– Ничего тебе не поручил, – прервал я. – Давно работаешь на Структуру? Похоже, нет, энтузиазм в наличии, но вот с опытом декохт. Ладно, слушай и учись.
Чтобы не прослыть невежливым, плеснул в рюмку виски, немного, на самое дно. Отдал рюмку, налил себе.
– Барон – человек не только умный, но и эксцентричный, поэтому бутылка дорогого вина вполне может заменить трубку мира. Но в Париже вы за мной следили плотно, и наверняка узнали, что французские вина я не пью. Зачем же такое дарить?
Я отхлебнул виски, встал, погладил темную бутыль.
– Ответ простой: именно затем, что я ваших винах совершенно не разбираюсь. «Chateau d'Yquem» винтажа 1787 года? Я проверил по каталогу, оно стоит как два хороших автомобиля.
Наблюдать за ней было очень интересно. Кажется, уже поняла, и пытается найти выход. Способная девочка!
– Вино я тоже проверил. Естественно, оно совсем другое, начала века, хоть и неплохой лозы. Стоит ровно один фунт стерлингов. Интересно, сколько ты заплатила сомелье за этот спектакль? Надеюсь, соблазнять его не пришлось?
Она отвернулась, правая рука сжалась в кулак. Неужели пришлось?
– Барон бы не стал меня обманывать, значит, все это затеяла ты. На этом можно ставить точку, но если хочешь, расскажи, зачем ты это затеяла. Кстати, знаешь, когда я понял, что с тобой не так все просто? Когда ты сказала, что не была в Перпиньяне.
Люсин удивленно моргнула, но объяснять ничего я не стал. Пусть догадается сама! Слишком уж равнодушно отозвалась она о маленьком южном городке, о котором только что со всей душой пела. Мелочь, но царапнуло.
Девушка встала, шагнула ближе. Запах амбры на миг оглушил.
– Да, солгала. Я жила в Перпиньяне, но эта страница давно вырвана. А затеяла я небольшую рокировку. В руководстве Структуры многие недовольны де Шезелем. Нападение на замок Бермон переполнило чашу, со своими так поступать нельзя. Адди заигрался. Пора менять фигуры на доске и начинать новую партию.
И фальшивая бутылка стоимостью в один фунт – это ход Е-2 – Е-4. Я провел пальцем по ее горячей щеке.
– Хочешь возглавить Структуру, девочка? Ты рискуешь – и сильно.
Ее глаза плеснули живым злым огнем.
– Не больше, чем Ильза Веспер. Эта портовая шлюха смогла, смогу и я! Надоело ублажать на чужих простынях уродов и извращенцев! Между прочим, наблюдала за «Одинокой Звездой» именно я, тебя с Ковальски вычислила тоже я. Кое-что умею! А барон так и не смог взять под контроль объект в Польше. Стареет, даже таблетки для повышения потенции не помогают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь Люсин не лгала и не играла. Да, такая и в горло вцепиться может, если заснешь рядом на чужой простыне. Только вот амбиции зашкаливают. И я не фигура на чужой доске.
Ее плечи тоже были горячими, словно я вынул девушку из паровозной топки. Не знаю, чего ожидала Люсин, но я мягко усадил ее обратно в кресло. Налил в рюмку виски, вставил в ладонь.
– Тебе нужна голова Адди? А что получу я – и правительство Соединенных Штатов Америки?
Она отхлебнула из рюмки, явно не почувствовав ни вкуса, ни крепости.
– Договоримся, Норби!
Я придвинул стул ближе, наполнил свою рюмку. «Cameron Brig» – не восторг, однако неплохо, совсем неплохо.
– Начинай!
* * *
Я уложил ее на край кровати, предварительно сняв туфли. Все прочее, включая платьекоктейль, трогать не стал. Укрыл одеялом, подложил под голову подушку.
Спи, девочка! Пусть тебе приснится барон Симон Леритье де Шезель – в петле и с высунутым синим языком. А вот с виски шутить не стоит, пьется, конечно, мягко, и нервы успокаивает.
Кстати!
В бутылке еще немного осталось, и я наполнил свою рюмку. Теперь можно сесть в кресло и спокойно поразмышлять о том, что с этим всем делать дальше. В нашей работе нет отбросов – есть кадры. Люсин, конечно, изрядная сукина дочь, вопрос в том, чьей сукиной дочерью она станет. Иметь своего человека в руководстве Структуры. Какой соблазн для истинного урода и извращенца!..
Ах, Перпиньян, Перпиньян! Пусть пройдут года, Он со мной всегда, Перпиньян! Край чужой Никогда не сравнится с тобой!
6
Ступени двух цветов: нижняя черная, красная за ней, и так до самого верха, вперемежку. За ними – тяжелая дубовая дверь, наверняка еще помнящая последних французских королей. Только кнопка электрического звонка выпадает из стиля, дверной молоток был бы тут куда уместней.
Антек отступил на шаг. Странное дело! Ему почему-то казалось, что барон Симон Леритье де Шезель обитает где-нибудь вдали от глаз людских, допустим, в подземном бункере под метрами бетона. А дорогу даже искать не пришлось, таксист вспомнил сразу. «Hotel De Claire? Oui, bien sur!»[67] Оказывается, сюда даже экскурсии водят, пусть и не слишком часто. История!
Глухие серые стены, окна-бойницы под самой крышей, ворота литого чугуна с узорными украшениями, и двухцветное крыльцо, шестнадцать ступеней. Предместье Сен-Жермен, улица Гренель. На улице почти пусто, словно здесь и не Париж. А в безоблачном летнем небе – острокрылые ласточки.
Антек взбежал по ступеням, взглянул на кнопку звонка. Если нажмет, пути назад не будет. И ладно!
Эй, эй, уланы, Балованные дети, Сладким поцелуем Смерть в бою вас метит.
Звонка он не услышал, но дверь открыли почти сразу. За ней разверзлась, как показалось ему, черная темень. И только через несколько мгновений бывший гимназист смог разглядеть чье-то бледное, словно прямиком из склепа, лицо.
– Monsieur? Qui veux-tu?[68]
Коверкать язык он не стал, ответил по-немецки. Поймут!
– Я из Польши. Передайте барону Леритье де Шезель, что у меня есть новости про объект «Плутон-1».
Темнота долго молчала, но затем дверь медленно, с глухим скрипом, распахнулась.
* * *
– Здравствуйте, господин Гжегож Бженческикевич!
