Услышав, что где-то над ним открылась дверь, Ральф замер. Он точно не знал, с какого этажа донесся звук. Первый он смог исключить сразу, это явно выше, но из-за акустики определить точнее было невозможно. Он усиленно прислушивался, но слышал только жужжание лифта. Стал ждать звука шагов по лестнице. Но нет, тишина. Значит, этот человек, вероятно, ждет лифта. Как и он. Теперь важно проявить хладнокровие. Он поднял букет повыше, так что представлял собой тело, лицо которого скрыто розами, и крепче сжал нож. Наконец лифт прибыл и остановился с небольшим глухим хлопком, сопровождавшимся более резким металлическим щелчком, когда открылся запирающий механизм. Ральф максимально тихо открыл дверь, толком не зная, что предпринять. Имелось два варианта: прервать операцию или поехать наверх.
Он выбрал последний. Прервать всегда можно на более поздней стадии. Сперва надо вынудить действовать человека наверху. Ральф держал дверь открытой, чтобы лифт не мог уехать. В доме стояла тишина. Мертвая тишина.
Прошла минута. Ральф успел обдумать варианты много раз. Слишком много. Возможно, лучше все-таки прервать. Вернуться через некоторое время и начать с начала. Он как раз собирался отпустить дверь лифта и уйти, когда услышал, как человек наверху начал спускаться по лестнице. Шаги были довольно поспешными, и казалось, будто они быстро приближаются. Решение было принято молниеносно. Пути назад нет. Он вошел в лифт.
Эллинор злилась. Как типично! Вообще-то она ничего не имела против того, чтобы воспользоваться лестницей. Подвигаться даже хорошо, но все дело в чемодане. Он казался слишком тяжелым для того, чтобы нести его всю дорогу. А потом прочитанная статья, которая четко проинформировала ее о том, что ходить вниз по лестнице вредно. Это слишком напрягает колени. Ходить вверх полезно. Вниз же лучше избегать. Но у нее нет выбора. Ждать дольше нет сил. К ее досаде, лифт начал двигаться, когда она уже прошла половину пути до третьего этажа. Хотя можно с таким же успехом пойти дальше и сесть в лифт этажом ниже, если он остановится там. Она спустилась ниже и стала ждать. Хотелось бы надеяться, что это поднимается Роберт Андерссон с третьего этажа. Он обычно приходит в это время. Лифт, наконец, поднялся, и она отошла в сторону, чтобы пропустить Роберта, если это он. Но это оказался не Роберт, а какой-то высокий парень. Она увидела только бежевые брюки, голубую тенниску и большую охапку роз, закрывавшую лицо. Лифт проехал вверх, не остановившись. Эллинор улыбнулась про себя. Кто-то на верхних этажах получит прекрасный букет. Любовь придала ей энергии, и она решила идти вниз пешком. Стоять и ждать лифта она не могла.
Только не снова. Только не снова. Только не снова.
Он инстинктивно собрался нажать на кнопку аварийной остановки. Но пока мысль превращалась в действие, он уже находился на полметра выше двери третьего этажа и просто застрял бы. Между этажами. Через решетку он видел, как Эллинор побежала дальше. Вниз. Прочь от него. Он слишком изменил ритуал. Она ускользнула. Сильный сладковатый запах роз вдруг показался удушающим. Доехав до четвертого этажа, он распахнул дверь и бросился бежать. Наплевав на осторожность. На этот раз упустить никак нельзя. Если это сопряжено со слишком большим риском, значит, так тому и быть. Как выполнить ритуал, он решит позже. Сперва необходимо ее поймать. Он сразу сообразил, что из-за звука от собственных ног больше не слышит ее шагов. На секунду приостановившись, он вскоре услыхал ее. Особенно далеко она находиться не могла. Примерно этажом ниже. Максимум. Он снова помчался.
Второй этаж остался позади. На следующем марше лестницы Ральф попытался перескакивать через ступеньку, но стало трудно удерживать равновесие. Мешали сумка, пакет и цветы. Он чуть не поскользнулся, ухватился за перила и вновь обрел контроль над ситуацией. Бросил на первом этаже розы и побежал дальше. Добрался, наконец, до стильного вестибюля, в котором только что стоял.
Пусто.
Дверь на улицу еще открыта, значит, она только что вышла. Спрятав нож в ладони, он выскочил из парадного. Она должна быть поблизости. Очень близко.
И действительно. Она шла в направлении площади Норра-Банторгет. В восьми или десяти метрах от него. Одна на тротуаре, но мимо регулярно проезжали машины. Чуть поодаль шли несколько молодых мамаш с колясками. Сразу предпринять ничего было нельзя. Ему пришлось перейти к преследованию. Пытаться найти более удобный случай, не теряя ее из виду.
Дыхание едва поспевало за ним, он чувствовал, что весь вспотел. Сбавил скорость и осторожно сложил нож. Убрал его в карман. Отпустил ее еще на несколько метров.
Терпение. Решительность.
Вот что ему сейчас требовалось.
Он видит ее. И не выпустит.
Она – его.
Эллинор искала такси. Обычно несколько свободных машин стояло перед гостиницей на Норра-Банторгет, поэтому она двинулась туда. Не потому, что часто ездила на такси. Ей нравилось ходить пешком. Особенно когда погода бывала хорошей и Стокгольм представал во всей летней красе. Будь это обычный день, она бы наверняка прошла всю дорогу пешком. Но сегодняшний день – особый, сегодня у нее есть цель, которую хочется поскорее достичь. День промелькнул быстрее, чем ей хотелось. Странная вещь время. Как нечто столь постоянное может тем не менее быть таким относительным? Если действительно требуется что-либо сделать, то время летит быстро. Если же стоишь на месте и ищешь смысл, оно тянется. Лучше бы наоборот, чтобы важным мгновениям отводилось больше времени, чем бездействию. Навстречу ей показалось такси, вроде бы свободное, и она поспешно подняла руку, чтобы его остановить. К ее радости, такси затормозило и остановилось прямо перед ней. Подхватив чемодан, она забралась на заднее сиденье. Она заметила, как высокий парень чуть поодаль пристально смотрел на нее, а когда машина проехала мимо, выскочил на мостовую. «Наверное, тоже искал такси», – подумала она, увидев, как он машет машине, которая ехала в противоположном направлении, но не остановилась. Эллинор улыбнулась. Какая удача, что она поймала такси.
Вероятно, сегодня у нее все-таки удачный день.
Она попросила шофера ехать в направлении района Эстермальм.
Навстречу любви.
* * *
Себастиан Бергман звонил Тролле весь день. С каждым неотвеченным звонком у него возрастало неприятное чувство. Прошло уже более шестнадцати часов с тех пор, как они расстались перед домом Анны Эрикссон. Они никогда не были более близки, чем в тот миг, и близость, которую Себастиан тогда ощутил, только усиливала его беспокойство. Особенно, поскольку Анна теперь должна была находиться в безопасности. О чем Тролле и следовало бы ему сообщить. Весь смысл присутствия бывшего полицейского перед ее домом заключался именно в этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
