Защитить ее.
Защитить Ванью.
Защитить тайну.
Впрочем, Себастиан не знал, что еще он может предпринять, кроме как продолжать звонить. Он не видел никаких других возможностей, чувствуя себя к тому же совершенно одиноким в своем страхе. Обычно ему никто не требовался. Только он сам. Но он пребывал уже почти на грани.
Чтобы отогнать эти мысли, он стал сосредоточенно думать о предстоящей встрече с Хинде. В данный момент он никакой пользы команде не приносит. Ванья была совершенно права. Необходимо, чтобы новая встреча с Хинде состоялась. Он принялся с раздражением разыскивать Торкеля. Эдвард Хинде – это ключ. Прежнее нежелание как ветром сдуло. Теперь Себастиан действительно мечтал о возможности столкнуться с Хинде один на один, без беспокойства за Ванью. Он выиграет эту встречу. Нокаутом.
В кабинете Торкеля не оказалось. Когда Себастиан справился о нем, секретарша сообщила, что тот занят административными делами. Совещание с руководством полиции на этаже начальника. Себастиан взбежал на один этаж. Подошел к окнам в большой конференц-зал, где они заседали. Торкель сидел там вместе с несколькими другими людьми. Сразу видно, шишки. На некоторых даже эта дурацкая белая форма начальников с золотом на плечах. Себастиан ненавидел полицейских с золотом на плечах. Они безумно далеки от полицейской работы. Никогда не выезжают на место преступления, лишь выступают по телевизору или сидят в комнатах за столами с минеральной водой. Как сейчас. Себастиан демонстративно уселся на стул перед окнами. Торкель его не видел. Или, по крайней мере, притворился, что не видит. Себастиан злился все больше и, просидев четверть часа, не выдержал. Он встал и попросту распахнул дверь.
– Приветствую вас. Вы тут сидите и выясняете, кто убил Пальме[42]?
В зале все стихло, и все уставились на него. Какое-то из лиц показалось Себастиану знакомым по прежним временам, но большинство присутствующих он не знал. Однако единственный, кого он знал хорошо, встал.
– Себастиан, дверь была закрыта не просто так, – сказал Торкель со сдержанным гневом в голосе. – У нас совещание.
– Да, вижу. Но мне необходимо встретиться с Хинде. Сегодня. Ждать больше нельзя.
– Мы еще не получили разрешения на посещение. Я потороплю их, насколько смогу.
– Сделай больше, чем можешь. Организуй это.
– Сейчас мы не будем это обсуждать, Себастиан. – Торкель чуть извиняющимся взглядом обвел присутствующих, а затем снова обратился к Себастиану. – Пожалуйста, уйди.
– Если только получу разрешение, я сразу исчезну. Обещаю.
Себастиан взглянул на сидящих вокруг стола людей. Большинство смотрело на него со смесью удивления и презрения в глазах. Он понимал, что несет полную чушь, но был больше не в силах играть по их дурацким правилам. На кону стоят жизни. Не только его собственная.
– Твои разодетые друзья ведь, наверное, заинтересованы в том, чтобы решить этот вопрос прежде, чем он перережет горло пятой. Я же ключ к этому.
Он увидел, как глаза Торкеля сверкнули. Ясно, что он зашел слишком далеко. Сидевшая справа от Торкеля женщина сдержанно встала. Себастиан узнал в ней начальника Государственного полицейского управления.
– Полагаю, мы не знакомы, – произнесла она голосом, способным вызвать обморожение. Цивилизованный способ спросить: кто ты, черт побери, такой?
– Да, не знакомы, – подтвердил Себастиан, изобразив свою самую победительную улыбку. – Но если вы сможете помочь мне организовать это разрешение, у вас появится шанс.
Торкель быстро подошел к Себастиану и крепко взял его под руку.
– Извините меня. Я сейчас вернусь.
Он вытащил Себастиана из зала и закрыл за собой дверь.
– Что ты, черт подери, творишь? Совсем рехнулся? Хочешь, чтобы я тебя вышвырнул?!
– Почему требуется столько времени? Это что, Харальдссон артачится?
– Не знаю! Это, черт возьми, не важно! Мы обязаны ждать. Ты не полицейский, поэтому требуется некоторое время. Если тебя это не устраивает, можешь сразу убираться.
– Конечно. Можешь угрожать мне этим сколько угодно раз. Я единственный, кто способен остановить убийства. Ты это знаешь.
– Да, твоя экспертиза и твои бесценные соображения действительно нам пока очень помогали.
– Сарказм тебе не идет.
Наступила минутная тишина. Торкель тяжело дышал. Собирался.
– Ладно, тогда слушай: езжай домой. Ты обходишься мне слишком дорого.
– Я работаю бесплатно.
– Я имею в виду не деньги.
Себастиан встретился с Торкелем взглядом и проглотил висевший у него на языке комментарий.
– Когда придет разрешение, я сообщу.
Торкель открыл дверь и вернулся на совещание. Себастиан слышал, как он просит прощения, пока дверь снова не закрылась и его голос не превратился в неотчетливое бормотание.
На секунду Себастиану захотелось вернуться обратно. Оскандалиться еще больше.
Но это означало бы зайти слишком далеко. Чересчур далеко.
Его дела и так обстоят неважно.
В виде исключения он послушался Торкеля и отправился домой.
Это заняло у него довольно много времени. Сначала ему пришлось поискать возможных преследователей. Прежде всего серебристую «Тойоту». Но он с некоторой долей подозрительности всматривался во все проезжавшие мимо или стоявшие вдоль тротуара машины. Заглядывал в каждую. Убийца уже однажды поменял машину, это он знал, и мог поменять еще раз. Себастиан шел домой зигзагами, кругами, не жалея времени. Только окончательно убедившись в том, что его никто не преследует, он зашел в подъезд на Грев-Магнигатан. Поднялся по лестнице до квартиры. Вошел и сел на кровать у себя в комнате.
Постоянная тревога, что его преследуют. Тайны. Двойная игра. Тролле. Женщины. Ванья. Все это терзало его, заставляло действовать иррационально, и если он продолжит двигаться по избранному пути, то ему едва ли вообще разрешат встретиться с Хинде. Он знал, что такая организация, как полиция, допускает только определенный уровень конфликтов без последствий.
Чтобы прочистить мозги, он улегся на кровать. Закрыл глаза и попытался отключиться от этих мыслей. В квартире было тихо и спокойно. Просто лежать оказалось приятно. Он ощущал потребность в этом. Старался дышать спокойно и медитативно, как его когда-то научила Лили.
Глубокие вдохи. Регулярные. Медленные. Обрести покой.
Он так любил Лили. Память о ней находилась сразу за образом Сабины, она была более мягкой, менее рельефной, но постоянно присутствовала, точно тень. Он не знал, почему Лили номер два. Потому что стыдился. Потому что выпустил из рук их дочку. Потерял ее в море.
Ощущения потери нахлынули на него, и он поспешно встал. На смену спокойному дыханию незамедлительно пришли неравномерные вздохи горя. Он чувствовал себя загнанным. Самим собой и своими воспоминаниями. Они нигде не давали ему покоя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
