— Я был уверен в этом тогда, — сказал Уэйд.
— Что ж, очень благородно с твоей стороны, Уэйд. — Она горько усмехнулась. — Так всегда говорят мужчины, чтобы заполучить женщину к себе в постель.
— Я не потому сказал тебе это, Сандрин.
— Какая разница! Теперь-то я знаю, что ты никогда не любил меня и женился только из жалости. — Теперь ее гнев сменился слезами. — Может быть, тебе не дает покоя мысль о том, что сделал со мной Гроза Медведей. Может, тебя воротит от всего этого. — Сандрин встала и пошла прочь.
Уэйд горько качал головой. Зачем он мучает ее? Почему он не может признаться ей и самому себе, что любит ее. Он встал и пошел за Сандрин. Она стояла около ручья и смотрела в воду. Уэйд подошел и положил руки ей на плечи. Сандрин тотчас сбросила их, потом повернулась, чтобы взглянуть на него, и он увидел, что ее глаза покраснели от слез.
— Я ведь не собиралась рассказывать тебе о Грозе Медведей, но ты меня заставил. Ты сам попросил меня все рассказать, помнишь?
— Помню, Сандрин, — сказал Уэйд мягко.
— Я боялась, что если ты будешь все знать, то не захочешь меня. И я оказалась права, разве не так, Уэйд? Я не такая чистенькая, как Салли, наверное, я похожа на тех женщин, которых видела сегодня на улицах…
— Не нужно, Сандрин. — Уэйд крепко прижал ее к груди, хотя она и пыталась освободиться. — Я никогда не думал о тебе плохо, Сандрин. Никогда! Здесь нет твоей вины. Гроза Медведей действовал силой. То, что произошло, не изменило моего отношения к тебе.
Сандрин глядела на него, и по ее лицу струились слезы.
— Тогда почему ты не хочешь меня?
— Я хочу тебя, — сказал Уэйд, не в силах устоять перед ней. Он прижался губами к ее рту, ощущая сладость ее припухлых губ и чувствуя, как забывает обо всем на свете. Сандрин, продолжала плакать даже тогда, когда он целовал ее, и он вобрал в себя этот плач, стараясь успокоить. Ему так хотелось облегчить ее боль.
— Нет, — сказала Сандрин, отворачивая лицо, но не отстраняясь от него. — Я не хочу, чтобы ты меня жалел.
— Я не жалею тебя, — сказал Уэйд, притягивая к себе Сандрин и опускаясь на землю.
Он почувствовал, что нужен ей, когда опять поцеловал ее, и сам удивился тому, как была нужна ему она — не только ее тело, но и ее улыбка, ее смех, ее понимание. Он хотел Сандрин больше, чем какую-нибудь другую женщину.
Он взглянул на нее. Ее темные ресницы слиплись от слез, щеки пылали, губы были припухлыми и влажными. Уэйд опять стал целовать ее, проводя своими губами по ее рту, касаясь языком ее губ. Сандрин обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Сунув руку под ее юбку, Уэйд быстро снял с нее белье. Он гладил ее длинные стройные ноги, и, когда стал ласкать ее бедра, Сандрин слабо застонала. У нее была такая шелковистая кожа, такая мягкая и гладкая. Руки его заскользили выше, его пальцы, казалось, исполняли какой-то нежный чувственный танец. Наконец он услышал, как она стала вскрикивать от удовольствия.
Он обхватил ее за талию, и она раздвинула бедра, впуская его в себя. Он видел, как напряглась ее грудь, как она вся изогнулась, чтобы быть к нему ближе. Сандрин порывисто подняла руки, когда он притянул ее к себе. Ее ноги обвили его бедра, а он с каждым движением все сильнее обнимал ее. Его губы нашли ее, он стал целовать ее шею и грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Сандрин вскрикивала от наслаждения все громче, и Уэйд с трудом мог сдерживаться. Он услышал, как она назвала его по имени. Наконец он полностью вошел в ее лоно, и они стали одним целым. Ему не хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось. Уэйд потерял над собой контроль. Он ощутил, как слился с нею, как оба они задрожали в конвульсиях страсти.
Уэйд долго не отпускал Сандрин.
Затем нехотя разжал руки, поцеловал ее, нежно отстранился и одернул на ней юбку. Он лег на траву, глядя в небо. Он с удовольствием остался бы здесь навсегда.
Потом искоса посмотрел на Сандрин. Она уже заправила рубашку в юбку и сидела спокойно, положив руки на колени. Глаза ее были закрыты. Она казалась ему необыкновенно красивой.
— Спасибо тебе за то счастье, которое ты мне подарила, — сказал он, гладя ее по руке.
— Не благодари меня, — сказала она. — Это долг жены.
В ее голосе слышалась горечь. Уэйд сел.
— Сандрин!
Она взглянула не него, и ее синие глаза наполнились слезами.
— Ничего не говори, Уэйд. Кажется, я наконец начинаю понимать, чего ты от меня хочешь. Ты не хочешь говорить о том, где и как мы будем жить и будут ли у нас когда-нибудь дети. Ты вообще не хочешь со мной говорить. Но я готова выполнять твои желания и давать тебе то, что ты хочешь. Ты будешь доволен! Тебе этого мало?
Уэйд наблюдал за Сандрин, когда она встала и пошла к ручью. Он не пошел за ней. Да и что он мог сказать? Даже он сам не был уверен до конца, чего он хочет от нее. Он вспомнил слезы у нее на глазах и горечь в ее голосе. Единственное, что он знал, это то, что он больше не сможет причинить ей боль…
Сандрин вошла в ресторан и села. Салли увидела ее, помахала рукой и улыбнулась. Как только выдалась свободная минутка, она подошла к ней.
— Я думала, что вы в городе проездом.
— Я тоже так думала, — ответила Сандрин, вспомнив о Фрэнке Лаутере.
— Что вам принести?
— Пирожок и кофе, пожалуйста.
— У вас все в порядке? — спросила Салли, присев напротив. — Здесь я хозяйка, — сказала она, как бы оправдываясь, — и могу сделать перерыв, когда хочу.
Сандрин теребила ремешок сумочки и с трудом подняла глаза на Салли.
— Скажите, у вас есть записка для меня от мистера Лаутера? Меня зовут Сандрин Ренар. — Сандрин увидела, что выражение лица Салли тотчас же переменилось.
— Зачем такой девушке, как вы, связываться с негодяем типа Фрэнка Лаутера? — Салли оглянулась и придвинулась к Сандрин. — Вы должны уехать из города как можно скорее!
— Я не могу, — сказала Сандрин. — Вам передали записку для меня?
Салли неодобрительно покачала головой.
— Он передал, чтобы вы были у него на ранчо сегодня на закате солнца. Играть будете там.
— Спасибо, — сказала Сандрин, оглядывая заведение и избегая пристального взгляда Салли.
— Сандрин, если тебе нужны деньги, я могу тебе немного одолжить. Не играй с Фрэнком Лаутером — ты проиграешь.
Сандрин вновь взглянула на Салли. То, как открыто Салли смотрела на нее и решительно говорила, внушало к ней доверие.
— Спасибо, Салли, но у меня нет выбора.
— Выбор есть. Ты можешь взять у меня деньги и уехать к черту из этого города немедленно. Держись подальше от Фрэнка Лаутера.
— Я делаю это не ради себя, Салли. Если бы дело было во мне, я бы никогда не стала с ним связываться.
