— Учти, ты еще с артефакторами не общался, — просветила я остроухого.
А потом по дороге к дому пояснила, чем эти ребята так опасны: своими преподавателями. Один профессор Мрот чего только стоил. Ну, представьте себе адептов, лекции которым читал лич — существо крайне въедливое, с абсолютной памятью, имеющее презабавное хобби: выводить своих учеников из себя. Причем настолько, чтобы душа отлетала от тела.
В итоге адепты-артефакторы каждый день на лекциях Мрота ходили практически по минному полю. Тут волей-неволей станешь не то что дипломатом, но и — о ужас! — высококлассным мастером своего дела.
За нехитрым разговором мы и дошли до дома. В холле нас встретил Генри с фингалом, видимо, соседка таки отомстила за поруганный куст.
Перехватив мой заинтересованный взгляд, кузен, предвосхищая ехидный комментарий, произнес:
— Нари, вот только не надо говорить свою любимую фразу.
— Какую же? — тут же заинтересовался альв.
— Все, что дается нам даром, лучше брать деньгами, — отозвалась я. — В случае Генри форинт был бы гораздо симпатичнее гематомы.
Еще раз посмотрела на мину Генри и спросила:
— Что, опять проблема с регенерирующим заклинанием?
— Эта троллиха ударила кастетом из стаурина, — нехотя признался кузен. — Магия больше суток будет бессильна.
— Ладно, страдалец. Сейчас принесу тебе абсолютно немагическую настойку с бодяком. Фингал к утру сойдет.
Пока ходила в комнату за настойкой, Вир поднялся к себе. Вспомнив, как альв говорил про поврежденную руку, я решила, что ему тоже не помешает помощь. Правда, эликсиры с магическим компонентом эффективнее. И у меня как раз имелась парочка подходящих.
— Можно? — крикнула я из-за двери и стукнула в нее коленом: руки были заняты склянками с эликсирами.
Дверь оказалась не заперта и распахнулась, а я смогла лицезреть весьма интересную картину: Вир поливал плечо зельем. И все бы ничего. Вот только там был свежий шов. Игла с ниткой, лежавшие на столе, без слов говорили, кто только что штопал сам себя.
Но не это удивило меня больше всего. А то, как заживала рана, облитая зельем: очень быстро образовывался рубец. И, судя по скорости, через пару часов на месте свежей раны будет застарелый шрам.
Я никогда не видела ничего подобного. Да нам даже о зельях с таким эффектом преподаватели не заикались. И учебники молчали. Это я могла утверждать точно, потому что перелопатила чуть ли не всю университетскую библиотеку.
— Нари? — изумленно выдохнул альв.
— Ты сам готовил? — Я восхищенно кивнула на склянку, которую он держал в руках. И нахмурилась, глядя на внушительный рубец на плече. — Ты же говорил, что слегка повредил руку?
Вир поставил зелье на стол и поспешил пояснить:
— Ну да, слегка. Когда я пошел за книгой, то выяснилось, что сосед снизу — оборотень. Весьма нервный оборотень. То ли фаза луны у него была не та…
— При чем тут фаза-противофаза? — Я решительно зашла в комнату Вира.
Альв сделал непроизвольный шаг назад.
— При том, что когда он замахнулся на меня, это была еще мужская рука, а вот удар вышел уже когтистой лапой.
До меня тут же дошла и причина «промерзания» альва, когда из общежития он вышел в куртке. Значит, просто не хотел мне ничего говорить.
— Если у тебя возникнут проблемы, обязательно расскажи мне о них… — передразнила я Вира, напомнив о недавнем разговоре. Даже его тон в точности скопировала.
— Нари, это не проблема, это просто царапина.
— Такая, что зашивать пришлось? — прищурилась я.
— Заживляющий эликсир не терпит иной магии, кроме той, что заключена в нем самом. Поэтому соединить края раны с помощью чар было нельзя. А вот шелковой нитью — запросто. Зато назавтра не останется и следа.
И почему же мне показалось, что остроухий хитрец пытается меня отвлечь?
— А что до эликсира, — между тем вещал Вир, — то это альвийская разработка. В военной академии, где я раньше учился, он был самым ходовым зельем у целителей…
Альв говорил отрывисто и сухо, словно монеты чеканил. М-да… Судя по всему, воспоминания родом из его юности — не самые приятные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я на миг даже смутилась. Но потом жгучее любопытство, которое идет в обязательной комплектации к дару алхимика, взяло верх.
— Значит, альвийская разработка… А рецепт дашь?
— Нари-и-и! — простонал Вир.
Видимо, он узрел фанатичный исследовательский блеск в моих глазах и понял: попал.
— Она самая. Так как насчет рецептика?
— Дам-дам, — заверил Вир и уже было шагнул к кровати, чтобы взять рубашку, как я, подойдя к столу, сгрузила свою ношу и приблизилась к нему.
— Что еще? — настороженно уточнил подселенец.
— Подожди, дай понаблюдать. — Я сосредоточенно взирала, как корочка рубца на глазах начинает осыпаться, а под ней обнаруживается розовая тонкая кожа.
Взгляд невольно скользнул выше. По плечу, потом переместился на грудь. Паутина тонких линий. Только сейчас я догадалась, сколько раз этот упрямец был ранен. Да не у всякого выпускника боевого факультета столько шрамов наберется.
— Откуда это? — Я дотронулась до груди Вира и почувствовала под пальцами рваные толчки. Хотя об ответе уже догадывалась: из того оплота, где из магов готовили лучших воинов альвийской империи.
— Нари…
Его хриплый выдох, от которого по позвоночнику прошел разряд, растворившись в теле волной жара… Я сама поразилась своей реакции. Всего лишь на прикосновение. Всего лишь на его голос. На миг я будто увидела себя со стороны с затуманенным взглядом, расширенными зрачками, с бешено бьющейся жилкой на шее. Вот Вир склоняется к моим приоткрытым губам, его язык касается моего, дразня, возбуждая. Его ладонь сжимает мою грудь, вырывая стон удовольствия. Мы ловим дыхание друг друга, чувствуем вкус друг друга, касаемся, не в силах остановиться. Я выгибаюсь ему навстречу.
Это было видение-вспышка, длившаяся секунду. Но меня бросило в жар. Вир так и стоял напротив. Замерший, напряженный, не сводящий с меня взгляда. И я поняла: если останусь в его комнате хоть на секунду, то картина, которую мне только что подкинуло разыгравшееся воображение, станет реальностью.
Хотела ли я этого? Да. Боялась ли я этого? Да. Жизнь меня научила доверять осторожно. А Вир… Он мне нравился. Именно поэтому я боялась разочароваться. В нем, в своих чувствах, в решении.
И я отступила. Произнесла какую-то ерунду в духе «зайду попозже» и быстро вышла из комнаты. Отчего-то возникло ощущение, что не только я особо не вникла в смысл сказанного, но и альв. Дверь за моей спиной закрылась, и едва я прошла несколько шагов по коридору, как услышала глухой звук, будто с размаху кулаком ударили в стену.
Оказавшись в своей комнате, я выдохнула. Прислонилась к шкафу и, задрав голову к потолку, произнесла вслух:
— Это какое-то безумие…
Но кристалл связи напомнил, что специалист по сумасшествию тут вовсе не я: Алекс жаждала моих ушей.
— Скотина! — Раздавшийся крик был способен стать причиной инфаркта.
Рев Алекс сопровождала ее уменьшенная иллюзия, благодаря которой я поняла, что вопль адресован не мне, а водителю магомобиля. Тот только что окатил подругу грязью с ног до головы и рванул дальше по улице. Я могла видеть удаляющуюся красную точку сбоку от Алекс.
— Да чтоб тебе пусто было, да чтобы у тебя из-под капота элементаль сбежал, да чтоб тебя на каждом углу жандармы останавливали, а в тещи досталась черная ведьма!
Даже я прониклась таким перечнем проклятий. Но самое удивительное произошло спустя секунду. Такого быстрого исполнения проклятия я еще не встречала. В обидчика подруги на полном ходу врезался другой магомобиль, который вырулил из-за угла на бешеной скорости и буквально протаранил любителя окатывать грязью.
Грохот, вой обережных заклинаний и… удирающий из-под капота элементаль. Алекс, лицезревшая эту картину вполоборота, удовлетворенно хмыкнула и отлепила от щеки мокрую, напоминавшую щупальце прядь.
М-да… И это еще у подруги нет дара чернокнижника. А если бы в мире граней она ухватила его? Страшно даже представить.
