Позади, в ночном мраке, раздался хруст ломающегося под чьими-то ногами гнилого валежника, и один из беглецов судорожным движением рванул болтающийся за спиной автомат. Человек попытался приготовиться вести огонь одной рукой, не отпуская раненого, но никогда прежде ему не доводилось так стрелять, и он понял, что только потратит зря скудные остатки боекомплекта. А без патронов шансов не будет уже никаких.
— Надо залечь! — задыхаясь от тяжёлого бега, прохрипел он. — Они совсем близко! Застрелим тех, кто выскочит первыми, может, отобьемся!
— Затопчут! — сипло выдохнул второй. Его заходящееся свистящее дыхание сливалось с треском и шипением эфира. — Их слишком много! К лесу надо!
— За… лечь… — мучительно прошептал раненый. — На спину… бросятся на… бегу… — Он застонал от тряски. — Они… быстрее… их только… распугать можно… — раненый пытался сказать что-то ещё, но его речь стала совсем бессвязной.
— В лесу заляжем! — второй беглец выкрутил на максимум регулятор подачи кислорода из аварийного баллона и жадно хватал ртом воздух. — Они развалины наизусть знают! Окружат нас!
— Они… — первый человек споткнулся и едва не сорвался в неожиданно оказавшийся на пути заросший токсичной растительностью котлован, почти незаметный среди ночных развалин, — лес знают не хуже! — Он отпустил автомат и судорожным движением нашарил регулятор кислородного баллона. — Я больше не могу… — Человек едва держался на ногах. — Кислород кончился… Легкие горят… дыхательный фильтр забился…
В следующую секунду откуда-то сбоку, из-за утопающих в гнилых сорняках остатков кирпичной кладки, вылетела неясная фигура и врезалась в спасающуюся бегством троицу. Людей швырнуло наземь, и из окружающих зарослей на них посыпались четвероногие лиги. Искореженные генетическими мутациями существа с истеричным визгом прыгали прямо на людей, стремясь вцепиться в ненавистных врагов, но сталкивались и мешали друг другу, из-за чего вопли зазвучали ещё сильнее. Раненого, отлетевшего к обломку потемневшей от времени бетонной балки, затоптали сразу. Беснующаяся толпа набросилась на слабо шевелящегося человека, и его крик боли потонул в хрусте ломающихся костей и треске рвущегося скафандра. Первый человек пытался бороться за жизнь, отчаянно отбиваясь от скребущих по лицевому щитку гермошлема уродливых пальцев, кривых ногтей и вгрызающихся в материал скафандра зубов. В какой-то миг ему удалось дотянуться до сбившегося набок автомата, и он не глядя сдавил спусковой крючок. Раздалась длинная очередь, автомат запрыгал по земле, и сильная боль обожгла ногу. Человек закричал, не отпуская оружия, и его крик слился с воплями лигов. Два уродливых мутанта рухнули возле него и забились в конвульсиях. Остальные отпрянули в стороны, но едва автоматный боек с сухим щелчком ударил в пустой патронник, с ещё большим остервенением бросились на человека.
Второй беглец, отброшенный врезавшимся в него лигом на дно котлована, оказался не замечен мутантами. Едва человек понял, что его не видят и толпа яростно рвет на куски его товарищей, он на четвереньках бросился ползти вверх по противоположному склону. Душераздирающие крики своих спутников, звенящие в эфире ещё работающих радиостанций, придали ему сил. Человек выбрался из котлована и изо всех сил рванулся вперед, на бегу сверяясь с встроенным в рукав скафандра компасом. Где-то там заканчиваются руины поселка и начинается лес. Сожранные трансгенами деревья и растительность, густо усыпанная ядовитым грибком и язвами гнили, не защитит его от преследователей, но там беглеца хотя бы не будет видно издалека. Скоро начнет светать, и…
Знакомый до нервного тика протяжный крик донесся со стороны беснующейся толпы, и человек понял, что лиги заметили отсутствие одной из своих жертв. Нюхачи снова встали на его след! Беглец попытался бежать быстрее, но уже через два шага стало ясно, что, если увеличить скорость хоть немного, он либо рухнет от усталости, либо лопнут разрывающиеся от боли легкие. Человек сорвал с себя автомат, схватил его за ствол и принялся, словно костылем, помогать себе бежать. Позади вновь завыл нюхач, и он отчаянно рванулся вперед, желая только одного — спасти свою жизнь. Добраться до леса ему всё-таки удалось. Беглец снова бросил взгляд на компас и взял кратчайшее направление. До Центра восемьдесят километров, преодолеть такое расстояние с лигами за спиной невозможно, но вдруг они испугаются двигаться в ту сторону и повернут назад… Он понимал, что на самом деле вояки не испугаются, но рвущееся на части от отчаяния сознание было готово надеяться на любое чудо.
Внезапно его нога ступила в пустоту, человек панически закричал, пытаясь ухватиться руками за гнилые стебли гигантских сорняков, и рухнул вниз. Пролетев пару метров, он упал в мутную водянистую жижу и на короткий миг потерял сознание от сильного удара. Почти сразу придя в себя, беглец подскочил, отталкиваясь от грязи руками, и тут же упал обратно со сдавленным криком. В руку словно вгрызлась бензопила, от боли потемнело в глазах. Видимо, перелом… Он лихорадочными рывками перевернулся на спину и вновь попытался встать. Лиги настигают, надо бежать! Но темнота в глазах не проходила, растекаясь по окружающему миру грязными разводами, и человек схватился за лицевой щиток гермошлема уцелевшей рукой. Это мокрая грязь, он упал в мокрую жижу, надо закрыть заслонку дыхательного фильтра! Фильтрующие мембраны не пропускают воду, их размер много меньше молекулы воды, но они могут забиться грязью, и фильтр откажет. Беглец на ощупь задвинул крышку фильтра и принялся торопливо тереть правым рукавом лицевой щиток. Участок нарукавной поверхности имел резиново-губчатое покрытие, специально предназначенное для очистки гермошлема, и оно, к счастью, оказалось повреждено незначительно.
Вернув себе обзор, человек вновь предпринял попытку встать. На этот раз она ему удалась, и он замер, оказавшись на ногах. Это же ручей! Достаточно широкий, уходящий в лес через заросли ядовитой растительности. Вода, конечно, смертельно опасна, а жижа, покрывающая дно, наверняка агрессивна и со временем проест резинопластик скафандра, но всё это мелочи. Лучше быть живым инвазивным, чем мертвым чистым. Человек вспомнил инструктаж, который проводили военные с его поисковым отрядом перед выходом из Центра. От погони мутафауны и агрессивно настроенных лигов эффективнее всего уходить по руслу ручьев или небольших речушек. Тогда зверьё не может идти по следу при помощи обоняния, да и самих следов в воде не видно, а токсичная грязь способна перебивать запах…
Беглец вновь рухнул в мутный ручей и принялся торопливо ворочаться в нем, стремясь вымазаться в грязи как можно сильнее. Кислород в аварийном баллоне ещё есть, минут на сорок-пятьдесят хватит, за это время грязь успеет высохнуть, можно будет открыть воздушную заслонку и сменить дыхательный фильтр. Где-то в подсумках скафандра должен быть запасной… Вскоре человек решил, что вымазался достаточно. Он с трудом поднялся на ноги, неуклюже прижимая к груди пылающую болью руку, и, пошатываясь, побрел по ручью, переставляя ноги настолько быстро, насколько хватало почти полностью покинувших его сил. Ручей быстро углубился в почти сплошную стену растительности, и двигаться стало совсем тяжело. Беглец успел пройти едва сотню метров, когда зловещий заунывный крик нюхача вновь завибрировал в предрассветных сумерках. Человек инстинктивно потянулся к автомату и понял, что потерял оружие при падении. Он схватился за рукоять укрепленного на бедре мачете, но не рискнул им воспользоваться. Военные на инструктаже предупреждали, что прорубать себе дорогу есть самый простой способ передвигаться через заросли, но образовавшаяся просека представляет собой четкий и долго сохраняющийся след, а сок некоторых сорняков способен разъесть резинопластик скафандра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
