В группе хронически депривированных юношей наблюдаются обратные компенсаторные связи. В целом такие юноши оценивают себя достаточно низко («Незаконченные предложения»), что, по-видимому, вызвано отсутствием прочного глубинного позитивного отношения к себе, создаваемого отцом. При этом по методике МИС они приписывают себе высокие положительные оценки. Компенсации такого рода создают видимость положительного самоотношения. Компенсаторные механизмы возникают не только при оценке себя, но и при оценке отца. По методике МИС юноши приписывают ему высокие оценки, полагая, что если бы отец отвечал на МИС сам, он бы продемонстрировал высоко положительное самоотношение. При этом, опираясь на сильного отца (по МИС – с высокими показателями по самоуверенности, отраженному самоотношению, самоценности, саморуководству, самопривязанности и самопринятию, а также по самообвинению и внутренней конфликтности), юноши поддерживают положительный образ себя, который конфликтует с глубинно низкой самооценкой и уничижительным отношением к отцу («Незаконченные предложения»).
Подводя итоги, следует сказать, что присутствие отца в жизни ребенка значимо для формирования отношения юношей и девушек к себе и их отношения к отцу. Показано, что периодические расставания с отцом, зафиксированные в виде особого аффективного комплекса, формируют у девушек чувство неполноценности и комплекс вины, которые отражаются на отношении к себе и актуализируют компенсаторные процессы. У юношей ощущение, связанное с временным отсутствием отца, также существенно влияет на отношение юноши к себе и к отцу, при этом оно стабильно негативно. При хроническом отсутствии отца у юношей появляются компенсации.
Представляется, что травматичность события «разлука с отцом» может быть обусловлена отсутствием культуры в общении между родителями и детьми, которая предполагает обязательность соблюдения определенных нормативов, например, ритуалов встреч и расставаний. В большинстве случаев родители не объясняют детям факты внезапного отъезда или приезда кого-нибудь из членов семьи, не обсуждают с ними собственные планы и планы семьи в целом, не говорят о «детских» проблемах. Отрицание серьезности детских переживаний, вызванных разлукой с родителями, приводит к формированию различных комплексов, которые не всегда могут быть удачно компенсированы.
Исследование, проведенное А. В. Соловьевой, посвящено анализу психологических защит подростков с нормальным и аномальным половым развитием (Соловьева, Харламенкова, 2006; Харламенкова, Соловьева, 2007).
В работе показано, что интенсификация психологических защит в период пубертата сопряжена с усилением внутреннего напряжения, вызванного рассогласованием между физическим и психическим статусом подростка. С точки зрения А. В. Соловьевой, доказательством того, что такая зависимость действительно существует, могут выступать, во-первых, различия в уровне напряжения и психологических защит у подростков разного пола, во-вторых, особенности напряжения и защит у подростков с разными темпами полового созревания, и, в-третьих, сопоставление динамики напряжения и психологических защит в течение определенного (наиболее острого) периода подросткового возраста.
Все три аспекта сравнения были представлены в лонгитюдном исследовании, проведенном на одной и той же группе подростков 12–14 лет с нормальным уровнем полового развития: первое тестирование – 53 девочки и 43 мальчика (средний возраст 12 лет); второе тестирование – 52 девочки и 43 мальчика (средний возраст 13 лет); третье тестирование – 50 девочек и 41 мальчик (средний возраст 14 лет). Группу с отсутствием явного пубертатного скачка представляла выборка девочек (n=25) с аномальным половым развитием (синдром Тернера) в возрасте 11–15 лет. Девочки с синдромом Шерешевского-Тернера характеризуются задержкой формирования вторичных половых признаков, вызванной хромосомными аномалиями (отсутствием одной Х-хромосомы в кариотипе).
Для диагностики уровня напряжения и психологических защит применялись проективные методики: тест «Рисунок человека» К. Маховер и Тематический Апперцептивный Тест (ТАТ) Г. Мюррея. Анализ рассказов ТАТ осуществлялся по оригинальной схеме, которая включала в себя целый ряд выделенных и апробированных А. В. Соловьевой критериев, направленных на диагностику защит. Определение уровня психосоматического напряжения осуществлялось с помощью проективной методики «Рисунок человека» К. Маховер. Для этого применялись стандартные диагностические показатели, выделенные при анализе литературы, посвященной рисуночным тестам (Маховер, 1996; Венгер, 2005). Статистический анализ проводился с учетом трех факторов: возраста, биологического пола подростков и наличия или отсутствия у них явного пубертатного скачка.
Результаты показали, что у девочек с нормальным половым развитием самый высокий уровень напряжения приходится на 12-13-летний возраст (med=4), а у мальчиков – на 13-14-летний возраст (med=4,5). Уровень напряжения у девочек с синдромом Тернера одинаково низок во всех трех возрастах (med=3). В результате сравнения трех групп подростков оказалось, что значимые различия наблюдаются между девочками с синдромом Тернера, с одной стороны, и 12-летними девочками и 14-летними мальчиками с нормальным половым развитием, с другой стороны.
Анализ психологических защит проводился по двум критериям: уровень профиля защит (высокий, средний, низкий) и их специфика.
Для проверки предположения об изменении профиля защит в зависимости от пола, возраста и полового созревания подростков отдельно сравнивали профиль защит у девочек, мальчиков и подростков с синдромом Тернера в разных возрастных группах. С помощью кластерного анализа вся выборка в каждом возрасте делилась на три кластера (с высоким, средним и низким уровнем профиля защит). После этого определяли процент девочек (с нормальным и аномальным половым развитием) и мальчиков в каждом кластере. Оказалось, что у девочек высокий уровень защит приходится на возраст 12 и 13 лет, между которыми не наблюдается различий (φ=1,01 при α>0,05), средний – на 13 лет, а низкий – на 14 лет. Безусловно, речь идет об усредненных данных по выборке девочек, в которой отмечаются случаи с разными темпами полового созревания. Однако в целом общая тенденция представляется достаточно ясной и очевидной.
У мальчиков явно выраженная связь между возрастом и высоким уровнем профиля защит отсутствует. Основная динамика наблюдается по среднему и низкому уровню защитного профиля. Значительное число мальчиков со средним профилем защит приходится на возраст 12 и 14 лет. Низкий уровень защит отмечается во всех трех группах, имеет наибольший вес по сравнению с высоким и средним уровнем защит и, по всей видимости, характеризует мужское поведение в период пубертата. Наибольший процент мальчиков с низким уровнем защит отмечается в возрасте 13 и 14 лет, между которыми отсутствуют значимые различия (φ=1 при α>0,05).
Сравнение девочек/мальчиков с нормальным половым развитием и девочек с синдромом Тернера показало, что во всех трех возрастных группах девочки с отклонением в половом развитии (в 90 % случаев от всего объема этой части выборки) представляют кластер с низким уровнем профиля защит.
Для определения специфики психологических защит сопоставлялись профили конкретных механизмов: отрицания, проекции, рационализации, реактивного образования, регрессии, компенсации, подавления, замещения и изоляции у мальчиков и девочек в трех изучаемых кластерах.
Особый интерес представляют результаты сравнения девочек и мальчиков, раскрывающие особенности мужского и женского поведения в ответ на возрастание уровня психического напряжения. У девочек снижение напряжения сопряжено со снижением профиля психологических защит, в котором наиболее выражены изоляция, проекция и отрицание. В 12 лет половые различия выявлены по проекции, реактивному образованию, компенсации и подавлению. Во всех четырех случаях уровень защит девочек выше, чем у мальчиков. Самые высокие показатели по механизму изоляции остаются стабильно независимыми от пола подростка на протяжении периода 12–14 лет. В 13 лет различия между мальчиками и девочками становятся слабее и обнаруживаются только по проекции и реактивному образованию. В 14 лет, т. е. в период наибольшего психосоматического напряжения у мальчиков, половые различия в защитах стираются. Обсуждая полученные результаты, следует отметить, что динамика напряжения и психологических защит у девочек довольно естественна: она отражает функциональную направленность защитных возможностей, которая выражается в снятии лишнего напряжения и чувства тревоги. Однако у мальчиков подобная тенденция не прослеживается, а связь напряжения и психологических защит инвертируется. Оказалось, что у них изменение уровня напряжения существенно не отражается на динамике психологических защит. Она относительно стабильна. Обсуждая и комментируя полученные данные, мы пришли к выводу, что психическое функционирование девочки связано со стремлением к редукции напряжения и к установлению относительного комфорта. Напротив, поведение мальчика сопровождается кумуляцией и удержанием напряжения, переживанием состояния дискомфорта. В профиле защит, так же как и у девочек, доминируют изоляция, проекция и отрицание. Думается, что такое соотношение напряжения и защит у мальчиков характеризует особенности прохождения ими пубертатного возраста. У юношей и мужчин, по предварительным предположениям, характер связи должен меняться и представлять собой типично защитную редукцию напряжения в сочетании с копинг-стратегиями.
