— Яйцо! Яйцо! — радостно запрыгала я, словно увидела невероятную диковинку, начисто забыв про субординацию. Яйцо впечатляло своими размерами и больше подошло бы страусу. Его скорлупа рябила серыми и бурыми пятнами, что вполне подходило пестрой раскраске родителей. — И что же я должна сделать? — вопрос родился сам собой. Подумав, я нахмурилась. — Опять резать будете? Кровь нужна?
— Нет, — раздался мягкий голос Ратмира сзади. — Они просят, чтобы ты потрогала яйцо. Просто прикоснись к нему… Ладонями. Почувствуй его.
Решив вопросы задать потом, я медленно подошла, присела и обхватила скорлупу ладонями. Яйцо было… невероятно приятное на ощупь: мягко-бархатистое, теплое и, очевидно, живое. Да-да, я сразу почувствовала, как кто-то шевельнулся внутри. Это лёгкое касание всколыхнуло сильные эмоции. Дыхание перехватило, я восторженно погладила находку.
— Потрясающе!.. — выдохнула я.
— Клоххи перестали приносить потомство, — разрезал трогательную тишину, будто ножом, голос мужа. У меня пробежали мурашки по спине. — За последний год это всего лишь второе живое яйцо. Как ни печально, но они вырождаются. Если и дальше так пойдет, то клоххи покинут нас. А сейчас они просто верят, что твои прикосновения смогут что-то изменить…
Внутри меня что-то оборвалось.
— Но что я могу?! — с дрожью в голосе молвила я, пытаясь подавить подступившие к глазам слезы. — Я всего лишь человек… Я не знаю… — помотала головой. — Я не могу. И для меня это будет больно… не оправдать надежды. Ты же понимаешь!
— Я все понимаю, милая, все. И даже больше, — теплые ладони легли мне на плечи. — Мы справимся. Обязательно справимся, кому как не нам?..
Я промолчала и лишь прижалась к его ладони щекой. Некоторое время мы пребывали в робкой и по-особенному таинственной тишине. По бокам пещеры за нами беззвучно наблюдали клоххи царских кровей, словно в надежде склонив головы. Я же припала к яйцу с особым трепетом. Оно было дороже всех драгоценностей мира, эта хрупкая разумная жизнь, что могла так несправедливо исчезнуть.
Мне было тревожно за клохх, какая-то неутолимая тоска змеей стянула грудь, и я почувствовала, что готова разрыдаться от всего — трогательного момента и жалости к этим необычным созданиям, восторга от сов и той надежды, с которой на меня смотрели глаза-блюдца… Я все-таки не удержала слез, в горле защекотало, я шмыгнула носом. Решив, что надо успокоиться и вернуть трезвый взгляд на вещи, необходимый для исследователя, я перестала распускать сопли, выдохнула, лукаво улыбнулась и потянулась к своему наплечному мешку, который до пещеры донес Ратмир.
— Итак! Я выполнила ваше задание, уважаемые птицы! Я преодолела себя и забралась на скалу, несмотря на страх! А теперь извольте выполнить мою просьбу!
Ратмир бросил на меня беглый взгляд и, ничего не спрашивая, нарисовал символы на листе для клохх.
— Говори! Они готовы! — улыбнулся он. — Что ты хочешь, Алёна?
— А вот что! — мигом достала я бумаги для тестирования визуального интеллекта. — Не соизволят ли Царь с Царицей ответить мне на несколько вопросов! Не удивляйтесь, здесь могут быть неизвестные вам задачи, и даже довольно странные… Но мне бы хотелось узнать о вас гораздо больше! Я всего лишь хочу понять, как вы привыкли размышлять…
Ратмир усмехнулся и набросал еще несколько символов.
— Приступай! — скомандовал он мне и похлопал по листве рядом с собой. — Можешь присесть, только не двигайся далеко, здесь есть скальные пустоты.
Посветил фонариком, клоххи пристроились рядом. Я бросила любопытный взгляд на спокойные сосредоточенные лица… птиц. Кто бы мог подумать, что после свадьбы меня ждет столько приключений! Луч высветил тщательно срисованные из умной книги задания. На логику, сравнение, счет… Я выставила вперед вопрос на группировку чисел и клохх почти моментально клюнул один из вариантов. На удивление быстро особы царских кровей сориентировались и стали давать правильные ответы. Поражен был даже Ратмир. Я же изумленно записывала результаты — выходило, что милые создания с клацающими клювами не просто разумны, а весьма интеллектуально одарены. Так, что соображали куда быстрее меня, а по озадаченно-задумчивому лицу Ратмира стало понятно — что и его…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что же это значит? Неужели у клохх интеллектуальное превосходство перед людьми? Подсчитав в очередной раз ошеломительный результат, я так воодушевилась открытием, что закричала:
— Ура! — и радостно совершила попытку подпрыгнуть на месте, заелозив и резко отодвинувшись назад, но неожиданно левая нога куда-то провалилась. Меня качнуло, я ощутила, что теряю равновесие и падаю. Попа легко съехала в скользкий лаз, утянув за собой все остальные части тела. Ухнув, я заскользила в небольшой грот, не замеченный ранее в свете фонаря. Тут же рядом проскользнуло тело Ратмира, бросившегося за мной, но успевшего схватить лишь мой ботинок.
— Тьфу ты! — сказала я, приглядевшись в свете фонаря к тому, на чем мы сидели. — Похоже на… Это что же мы, по помету прокатились?!
Сверху над спуском на нас недоуменно глазели глаза-блюдца, словно не понимая, как мы могли оказаться такими неловкими и тяжелыми, чтобы не распознать выгребную яму, или чем иным являлось это место… Ратмир поднял руку, показывая, что с нами все в порядке. Выгребная яма? Хотя… На первый взгляд казалось, что грот был небольшим, но приглядевшись, я поняла, что он внушительно расширяется прямо за нами, как тогда, у озера. Стоп, что было у озера? Я подняла глаза наверх.
Застыла. Словно как в прошлый раз, когда мы изучали природу с Кловесом, сверху, поддерживая почти правильный купол удивительно округлого пространства, огромной правильной сеткой раскинулась невиданная корневая система. Только на сей раз она была мертвая… Я поняла это сразу. Живые корни не могут быть такими черными, потрескавшимися, сухими и безжизненными. Здесь умер древесный гигант, оставив после себя наследие в виде паутины корней, поддерживающих свод горной пещеры. Но самое удивительное было не это.
— Спрячь фонарь! — скомандовала я. Ратмир послушно прикрыл его полами одежды. И тут я увидела его… светящий камень. Ведь он действительно излучал свет! В глубине грота во все стороны разбегались прожилки, словно тончайшая сеть сосудов, пронизывающих холодные скалы. Свечение было слабым, но почему-то я была уверена, что это только вершина того, что творилось внутри, в недрах скалы. Тончайшие жилки опутывали, мерцали голубым светом и манили… как завороженная, я пересекла пространство и дотронулась до светящейся линии.
— Светящий камень… — выдохнула я. Мерцание скал смотрелось в самом деле изумительно, я поняла тех ювелиров, которые готовы были выложить богатства за крупицу этой красоты. Развернулась.
— Красиво, правда? Если будешь хорошо себя вести, так и быть, раздобуду тебе экземпляр! Подойдет для твоей коллекции? — лениво поинтересовался Ратмир. Я взяла себя в руки, подавив желание огреть мужа тяжелым предметом за насмешку, и потребовала.
— А теперь посвети, на потолок! Вот так! Что это такое? — ткнула пальцем в сторону темной сети корней.
— Корни… — мрачно подтвердил мой спутник. — Черное дерево. Оно умерло… к сожалению. Много веков назад. Дед говорил не трогать его без особой необходимости.
— Что за необходимость?
— Не знаю, — нахмурился Ратмир. — Быть может, он имел в виду, что дерево даже после смерти поддерживает скальные гроты. Остаток дерева до сих пор можно увидеть на верхней площадке Совиной Скалы.
- Ого, прочное! — воскликнула я.
— Да, удивительно, но, похоже, что в прошлом дерево оплетало корнями скалу, проникая прямо сквозь камень… Впрочем, даже самый твердый камень можно сточить, Алёна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я не удержалась и погладила рукой сухой черный корень, такой… безжизненный даже на ощупь. Было немного жаль, что не удастся воочию увидеть гиганта, которому подвластны скалы. Надеюсь, он успел дать семена, и когда-нибудь мы сможем наблюдать еще одно подобное дерево.
— Пошли, Алёнушка, нам пора, — мягко позвал Ратмир, притягивая меня к себе и зарываясь носом в мои волосы. — Уже поздно, на сегодня достаточно знакомства. Признаться, уже мечтаю оказаться с тобой среди подушек и одеял…
