В этот раз он добавил к обычному набору одну фразу «я буду скучать, фея». Эстер чуть было не ответила: «я тоже», но что-то ее удержало. Она просто кивнула… А он исчез на месяц, и та странная ночь осталась с ней, как нечто уже безусловно случившееся, но по какой-то посторонней причине, пока еще не завершенное. Видимо, ее поведение как-то изменилось, и это не осталось незамеченным окружающими. Когда три недели назад в Макасо приехала группа военно-технических экспертов, Нонг представил им Эстер, как «Faahine de fare-expedicion». Она нашла в меганезийско-английском словаре: «Faahine: housewife, in punalua family - major woman, main householders wife, by the kanaka-law - concubine-majordomo». Пока Эстер размышляла о том, следует ли сделать лейтенанту мягкое замечание, нарисовалась Пума и бестактно ляпнула: «Не грусти, твой мужчина скоро вернется». Эстер попыталась (дернул черт) втолковать этой прямой, как стрела, девчонке тонкости психологии. Та цокнула языком, сняла со своей шеи какой-то амулет на шнурке и протянула Эстер, пояснив: «Это клык гиены. Против дурного глаза». В ее понимании, «психологические проблемы» могли возникнуть только от вредоносного колдовства и, соответственно, нейтрализовывать их следовало путем контр-колдовства.
Отказываться от такого подарка было неудобно, и Эстер повесила клык на шею, рядом с серебряным крестиком. Пума удовлетворенно кивнула, полагая проблему решенной, и спросила: «Ты сваришь мне фито-чай»? Получив утвердительный ответ, она устроилась на парапете террасы. Маленький черный сфинкс – загадочный, как и положено сфинксу.
Потребность в фито-чае была следствием истории с львиной печенью. Пума слопала ее полностью – примерно пять фунтов сырой львятины, насыщенной витаминами группы «B», всякими гормонами и множеством других биологически-активных веществ. Ясно, что девчонка заработала сильнейший гипервитаминоз с аллергической сыпью и другими сопутствующими радостями метаболизма. Керк только разводил руками (Пума, горе ты ходячее, как в тебя столько влезло?), а Эстер вспомнила про фито-рецепт, вычитанный в популярном натуристическом журнале. После первой же пробы, Пума заявила, что фито-чай очень помогает (хотя, было подозрение, что чай – это еще один повод поболтать).
Болтала Пума очень необычно. Она или что-то спрашивала и молча выслушивала ответ, каким бы длинным он не был, или кратко излагала свое мнение о чем-либо, чтобы потом так же молча, выслушать поправки или замечания. Ее интересовали самые разные вещи, но всегда только в одном ракурсе: для чего их можно использовать в жизни. Как-то раз Наллэ подарил ей специфическую игрушку, которую специально привез из очередной командировки: тренинговое пневматическое ружье «Ktesi» производства «Atomic Bikini Fuego». Игрушкой эту тяжелую короткоствольную машинку можно было назвать лишь условно. Для взвода пружинного поршня требовалось с усилие, значительное даже для здорового мужчины, а 8-мм картечина вылетала из ствола со скоростью 300 метров в секунду, и пробивала навылет пустые жестянки, служившие мишенями.
Подарок привел Пуму в полный восторг, и (что характерно) она тут же захотела узнать: как это оружие устроено. Наллэ часа 2 рассказывал историю развития гидравлических и пневматических устройств, начиная с Ктесибия - Александрийца, который жил во II веке до н.э., и в честь которого была названа данная модель оружия. После этой лекции, Пума получила дополнительный подарок: распечатанный из интернета меганезийский учебник по физике для 4-го класса. Африканка (которая читала по слогам, а считала, в основном, на пальцах), быстро пролистала учебник, задерживая взгляд только на цветных схемах, и радостно объявила: «У меня есть мужчина, он поможет мне понять все эти значки!».
Эстер тогда ни на миг не поверила, что сержант-инструктор Рон Батчер будет заниматься с девчонкой школьной физикой - и напрасно. На следующий же день, под навесом кают-компании маленького «военного городка», можно было наблюдать, как Рон, с помощью целой кучи подручных предметов, объясняет Пуме что-то из основ механики. Наллэ, не без некоторой иронии, сообщил удивленной Эстер: «Это в западной культуре солдата принято превращать в дебила. А у нас, некультурных, унтер-офицер обязан сделать так, чтобы его солдаты понимали, как работает матчасть, а если не сделает - то вылетит из армии. Батчер - хороший унтер-офицер, следовательно, он умеет выполнять эту работу». Наверное, именно эта сцена (повторявшаяся затем почти каждый день) привела Эстер к мысли о том, как огромна пропасть между представлениями о жизни между ней и Наллэ Шуангом. Это и пугало, и привлекало одновременно…
После той охоты на львов, они с Наллэ впервые заговорили об этой разнице не как о чем-то абстрактном, а как о ситуации, которая касается их двоих. Короткий, неоконченный разговор. Странная ночь. Внезапный отъезд Наллэ. Болтовня с Пумой. Клык гиены, для защиты от сглаза. Сегодняшнее утро, когда, спустившись на террасу, Эстер обнаружила, что Наллэ вернулся. Оказывается, он прилетел поздно ночью. «Привет, - сказал он, как будто они расстались только вчера, - Если ты не очень занята, можно вместе слетать…». Разумеется, она согласилась, и вот теперь… Теперь его рука, полежав некоторое время у нее на плечах, переместилась обратно на штурвал.
- У тебя сейчас такое сосредоточенное лицо, как будто ты решаешь в обобщенном виде задачу о коммивояжере, - весело сообщил он.
- Это про коммерсанта, которому надо по кратчайшему маршруту объехать N пунктов и вернуться назад? – уточнила она.
- Да. По кратчайшему, или по самому дешевому в каком-то смысле. Например, с учетом пробок на трассах, цены проезда, или даже времени, которое надо потратить на решение самой задачи. Существенный момент, между прочим – иногда выгоднее быстро принять посредственное решение, чем долго искать оптимальный вариант и упустить время.
- Последним смеется тот, кто стреляет первым? – пошутила Эстер.
- Бывает и так, - согласился он, а затем, глянув в сторону, сообщил, - В Мпулу пришла НТР. Воздушному пространству деревни Макасо угрожают транспортные пробки.
Эстер проследила направление его взгляда, и увидела «жука», летящего в миле от них.
- Это Рон и Уфти, - предположила она, - Опять торговали в Танзании самогоном.
- Опять? – переспросил он, - у них там что, бизнес?
- А как ты думаешь, Наллэ, откуда в углу террасы фаре-дюро взялись мешки «Arabica Kilimanjaro»? Спорим, на них нет ни одной таможенной отметки? А ты заметил, что на рыночной площади появилась таверна? Там варят только контрабандный кофе.
- Если я тебя туда приглашу, ты из-за этого с негодованием откажешься?
- Ничего подобного, - возразила она, - Разве я сторож танзанийскому бюджету? Другое дело, что таверна на закате закрывается, так что с кофе придется ждать до завтра.
- Ну, уж нет. Я куплю у этих типов один мешок и сварю тебе кофе прямо в фаре-дюро.
- Звучит заманчиво. Только покупать совершенно ни к чему. Ребята специально оставили один открытый мешок для «нашей банды» (как они это называют). Ты главное, сейчас не подерись с ними за посадочную полосу.
- Я просто приземлюсь веритикально, рядом с террасой, - сказал он, - Пусть завидуют.
- Только не задави свиней, - предупредила Эстер, - там их любимая купальная лужа.
31 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ.
Дата/Время: 3 сентября 22 года Хартии.
Место: Меганезия, округ Туамоту. Элаусестере.
Остров поли-бридинга на атолле Тепи.
Первая мысль Жанны по прибытии в «детский» сектор атолла Тепи была: «Что-то мне здесь везет на голых арабов». Из четверки, азартно рубившейся в эксцентрик-теннис в двадцати шагах от пирса, один имел настолько типичную арабскую внешность, что его могли бы легко пригласить на роль молодого воина-сарацина в псевдо-историческом фильме о крестовых походах. Противник по диагонали от него имел бы шанс получить роль рыцаря - крестоносца из свиты Ричарда Львиное Сердце в том же фильме. Но двое остальных игроков оказались бы в этом фильме не пришей селедке хвост. Напарницей «сарацина» была очень изящная юная девушка – утафоа, а напарником «крестоносца» - креоло-малайский метис лет 50, невысокий и худощавый. Жанна не очень разбиралась в этой игре, и знала только, что из-за груза, подвешенного на эластичных нитях внутри пустотелого шарика, упомянутый шарик может летать по невообразимым траекториям, описывать виражи, полу-петли, горки и змейки. Полдюжины местных ребят - зрителей при каждом удачном ударе взрывались визгом, хлопками и улюлюканием. Все четыре игрока (не только араб), были совершенно голыми, как и большинство зрителей. По обычаям Элаусестере, одеждой пользуются только если это для чего-то нужно (тот же принцип действует в отношении любых предметов быта, включая и жилище). Несмотря на отсутствие одежды, игроков сразу можно было опознать, как не местных. Жанна уже знала (от шкипера Эрче): любой элаусестерец, каждое утро, сразу после гигиенических процедур и физзарядки, исследует свой внутренний мир и быстро рисует у себя на теле свое настроение. Это может быть просто яркий смайлик на животе, узор на плече или на груди, условное сердечко на попе, или какая-то стилизованная зверушка, изображенная несколькими линиями, но очень выразительно, или фантастический цветок… Иногда, в течение дня рисуется что-то еще (типа: настроение изменилось). Так или иначе, любой местный житель хоть как-то разрисован, а на телах игроков не было нарисовано ничего.
