Айэт понимал, что никуда не денется от этой участи — умирать от голода было бы слишком противно — но пока думать об этом ему не хотелось.
— Каким был их мир… настоящий? — спросил он.
— Я не занимался этим, — сказал Вэру. — Займемся сейчас. Тут есть компьютерные библиотеки. Надеюсь, ты не против, если мы посмотрим их?
— Конечно нет! — Айэт улыбнулся. Воспоминания о его погибших товарищах были уже очень далеко.
* * *
Разобраться в управлении данными оказалось непросто. Архив корабля был невообразимо огромен. Большую его часть, правда, составляли научные и технические сведения, непонятные и неинтересные для знакомого с намного более развитой технологией Файау Вэру.
Оставшееся большей частью представляло собой различные произведения искусства, предназначенные для развлечения экипажа и тоже совершенно непонятные. Наконец, Анмай нашел исторический фильм. Они уютно устроились в креслах и стали смотреть.
* * *
Изначальный мир их народа назывался Эрайа. Прекрасная и теплая планета с двумя большими лунами вращалась в системе двойной звезды, причем очень необычной. Ее главный, наиболее массивный компонент был черной дырой — в высшей степени редкое и необычное сочетание. Природа их родной планеты тоже оказалась странной. Она не знала перемен времен года. Климат был неизменным и повсюду очень жарким и влажным. Почти всю сушу покрывали вечнозеленые леса.
Там были высокие снежные горы и степи у их подножия, бескрайние болота, но не было пустынь. Впрочем, страшные грозы, штормы и тайфуны на морях делали Эрайа отнюдь не тихим миром. Изначально на ней обитало множество народов. У всех были щелевидные зрачки, но цвет глаз, волос, кожи и очертания лиц очень различались. Анмай так и не смог понять, к какому именно народу относились его предки: к основанию Империи Маолайн все расы успели слиться в одну. Она называлась анмайа — широкоглазые. Вэру усмехнулся.
— Я много лет назад выбрал себе это имя. Анмай — Широкоглазый. Я ношу истинное имя всего моего народа — забавно, верно? Ведь это была моя кличка в приюте!
— Оно тебе подходит. А имя нашего народа?
— Файа — дословно «всераса», общность. А просто народ — «айа». «Эр-айа» значит просто «наша земля», «ай» — личность, «я» или «один из», как, например, человек — один из людей. Ай-эт — правильное произношение — Ай-эр — значит «земляной человек», или «человек земли», это уж как сказать.
Юноша неожиданно смутился.
— Давай смотреть дальше, — сказал он.
Хотя разумные и похожие на современных жителей Файау айа появились больше полумиллиона лет назад, их цивилизация насчитывала не больше двадцати тысячелетий, считая от настоящего момента. Все предшествующее время айа жили как дикари. У них просто не было необходимости в цивилизации и она возникла практически случайно. В Файау знали, что не только появление разума, но и создание им цивилизации — явления достаточно редкие. Развитие же цивилизации айа показалось Вэру уже знакомым — примерно так же развивались и файа на Уарке.
* * *
Начало пути к звездам не принесло айа счастья — открытием, позволившим им заложить основы цивилизации, было изобретение рабства. Ее распространение было ознаменовано растянувшимся на тысячелетия почкованием рабовладельческих государств, сотрясаемых бесконечными войнами и восстаниями. Затем Эрайа пережила роскошный период феодализма и, опять-таки благодаря бесконечным войнам, добралась до машинной цивилизации с ее непременным спутником — диким, разнузданным капитализмом. Впрочем, вместе с промышленностью на Эрайа появились и коммунисты. Лишь поначалу их борьба была тщетной. Потом, после периода самых кровопролитных в истории планеты войн, им удалось прийти к власти в целой группе стран.
Это было уже хорошо знакомо Вэру. Айа разделились на два блока. Период ожесточенных стычек сменился периодом мирного сосуществования. Он продолжался более ста лет. Даже создание обеими сторонами ядерного оружия, как ни странно, не изменило ситуацию. На Эрайа было всего два гигантских континента, расположенных на полюсах — северный, Ламайа, и южный, Куайа. Их разделял экваториальный океан шириной в шесть тысяч миль, так что северный материк был заселен уже после появления пароходов. Каждой системе достался один континент, но в Новый Свет уехали лучшие представители айа, в то время как великие революции произошли в Старом…
Вэру ничуть не удивило, что в конце концов социалистическое государство, уже сгнившее изнутри, поглотил его капиталистический соперник — мирно, без всякой войны, тем более с применением ядерного оружия. Так Эрайа избежала участи Уарка и не подверглась убийственным климатическим и экологическим изменениям. На ней возникла единая сеть государств, прекратились войны. Но период процветания оказался относительно недолгим. Воцарившийся режим, лишившись всех внешних ограничений, всего за тридцать лет переродился, став чудовищно нетерпимым и жестоким.
Технология уже достигла уровня нейрокибернетики и интеллектроники, и оба этих могущественных средства были обращены в орудия подавления и пыток. Анмай поёжился, вникая в подробности, — страшно было представить, что разумные существа могут жить под таким гнетом.
Тирания продержалась пятьдесят мучительных лет и причинила айа колоссальный, невосполнимый вред. Почти все самые лучшие и героические души пали в борьбе с ней. Выживали же предатели, трусы и палачи. Это было первое великое падение его народа — падение, в конечном счете предопределившее всё.
* * *
Конечно, айа боролись с тиранией. Но силы оказались слишком неравны. Наука позволяла выявлять потенциальных диссидентов на генном уровне и их устраняли еще в колыбели. Шаг за шагом «толерантный» режим превратился в выморочный и кровавый. Тиранические правители пытались превратить свой народ в стадо бездумных скотов — в самом буквальном смысле. Они собирались имплантировать в мозг каждого айа нейрокибернетические модули.
Анмай вздрогнул, представив, чем стало бы общество, состоящее исключительно из «бывших». К счастью, прежде, чем это удалось, тирания пожрала самое себя. Но ее падение оказалось столь жестоким, что вместе с ней рухнула и цивилизация. Лишь через пятьсот лет она достигла прежнего уровня. Но что произошло там, в темном периоде междуцарствия? Какие силы вдруг пробудились в душах несчастных, оскотинившихся рабов? Или же их детей? Как на всей планете вновь установилась единая власть? Почему на ней остался единственный народ — анмайа — и почему они жили счастливо, хотя следы угнетения и истребления лучших остались навсегда и зло, чуть не погубившее их мир, только дремало? Каких неведомых, непомерных усилий все это стоило? Анмай не знал. Его предки не помнили об этом — наверное, и не хотели помнить. Но он мог представить, как закладывались эти основы: в разрушенном мире, где выживать в одиночку уже было немыслимо, всех, кто пытался жить за счет других, наверняка просто убивали, как бешеных собак.
Всего несколько сотен айа, еще сохранивших честь и помнивших о нормальной жизни, стали ядром возрождения. И началось оно с беспощадного, абсолютно безжалостного истребления всевозможных выродков, к тому времени составлявших громадное большинство населения. По сравнению с этим все остальное — восстановление производительных сил и численности народа — было уже сравнительно простым, хотя и заняло гораздо больше времени, в силу чисто естественных причин.
Анмайа потребовался труд еще нескольких поколений, чтобы превзойти уровень, с которого они сорвались. Потом они впервые вышли в космос.
Хотя система Эрайа В имела всего шесть небольших планет, пятая из них, Уртара, тоже была пригодна для жизни, что необычайно способствовало развитию космонавтики. Исследования второго компонента их системы, Эрайа А — черной дыры — позволили анмайа опередить все цивилизации одного с ними возраста. Всего лишь через тысячу лет после падения тирании они запустили первый межзвездный корабль — автоматический звездолет с аннигиляционным двигателем. Через триста лет был построен первый Эвергет и запущен первый корабль, летящий быстрее света.
Вокруг Эрайа не было более развитых цивилизаций и никто не мог предупредить их об опасности. Сами распознать ее анмайа не сумели. Впрочем, некоторые ученые предвидели ее, но выгода от использования Йалис оказалась настолько велика, что отказаться от него было уже невозможно.
От свержения тирании и до Катастрофы прошло две тысячи двести лет. Последние девятьсот анмайа были владыками межзвездных просторов — всего втрое меньше чем нынешняя, разросшаяся беспредельно Файау.
Хотя они достигли бессмертия, расцвета интеллектроники, как в Файау, не было. Возможно, анмайа боялись повторения прошлого, но скорее всего, просто не успели. Они заселили восемь тысяч планет в относительно небольшой области этой галактики. Вселенского рассеяния, как в современной Файау, не было.
