— Откуда же такая уверенность? — все же спросила я.
Шор подошла чуть ближе и прошептала:
— Юного короля разместили во дворце епископа. Поблизости от вас. Но Совет постановил, что его все же следует переселить в королевские покои Тауэра и начать подготовку к коронации. И тогда он сразу займет свое законное место на троне и станет новым королем Англии.
— Герцог Ричард намерен его короновать?
Шор кивнула.
— Да. Сейчас убирают королевские покои, шьют одежды для коронации. И в аббатстве готовятся к его помазанию. Уже заказали живые картины, выделили деньги на праздник в честь коронации и разослали приглашения. Даже и заседание парламента назначено. Подготовка идет вовсю… — Шор умолкла, явно колеблясь. — Хотя, конечно, несколько поспешная. Кто бы мог подумать…
Голос ее сорвался, и она совсем умолкла, хотя явно дала себе зарок, что не станет показывать передо мной свое горе. Разве это возможно? Разве может любовница короля плакать перед королевой, его вдовой, горюя о его преждевременной кончине? Так что больше она не проронила ни слова, но непрошеные слезы все же выступили у нее на глазах, и она сморгнула их. Я тоже молчала, и у меня слезы застилали глаза. Я отвернулась от Шор. Все-таки я не из тех женщин, которые зависимы от собственной сентиментальности. Эта Шор была шлюхой Эдуарда, а я — его королевой! Но Господь свидетель, как сильно мы обе тосковали по нему. Мы делили постигшее нас горе, как когда-то делили радость общения с ним.
— Но ты уверена? — очень тихо уточнила я, проглотив слезы. — В гардеробной действительно шьют одежды для коронации принца? И подготовка к торжеству действительно идет полным ходом?
— О да! И день коронации уже назначен: двадцать пятое июня; лорды уже получили приглашение участвовать в торжественной церемонии. Нет никаких сомнений, что коронация состоится, — заверила меня Шор. — Сэр Уильям просил меня передать вам, что нужно успокоиться и просто немного подождать; он не сомневается, что вскоре вы увидите своего сына на английском троне. А еще он велел мне сказать, что сам придет сюда с утра и сопроводит вас в аббатство, чтобы вы первая увидели, как ваш сын будет коронован.
Я ухватилась за этот лучик надежды. Я понимала, что Элизабет Шор, возможно, права, как и Гастингс, и что зря я забилась в убежище, точно перепуганный заяц, который бросается бежать, даже когда за ним не гонятся гончие, или в страхе приникает к земле, прижав к спине длинные уши, хотя жнецы проходят мимо, направляясь на другое поле. А Шор между тем продолжала:
— Эдуарда, юного графа Уорика, отослали на север, в поместье Анны Невилл, супруги герцога Глостера.
Она имела в виду того самого мальчика, который осиротел из-за дурацкого бочонка мальвазии. Эдуарду было всего восемь лет — насмерть перепуганный глупый мальчонка, истинный сын своего отца, этого глупца Георга Кларенса. Однако Эдуард стоял в очереди на наследование трона сразу за моими сыновьями; его права были гораздо выше, чем даже права самого герцога Ричарда. Странно, что Ричард все же сохранил своему племяннику жизнь.
— Вот как? Он действительно отослал маленького Уорика в поместье своей жены?
— Милорд Гастингс говорит, что Ричард очень боится вас и вашей власти, но воевать со своими племянниками все же не станет. Так что все мальчики могут чувствовать себя в безопасности.
— А нет ли у милорда Гастингса новостей о моем брате Энтони и сыне Ричарде Грее? — шепотом осведомилась я.
— Королевский совет отказался вынести вашему брату обвинение в предательстве, — тоже шепотом ответила Шор. — Все подтвердили, что он самый лучший и самый верный слуга покойного короля. А когда герцог Ричард захотел обвинить его в похищении юного короля, Совет не пожелал с этим согласиться. Герцог Ричард ничего не смог поделать, и ему пришлось принять точку зрения лордов. Милорд Гастингс думает, что ваши брат и сын будут освобождены сразу после коронации.
— И что, герцог Ричард пойдет с нами на мировую?
— Милорд полагает, что герцог весьма сильно настроен против всей вашей семьи, ваша милость. Ричарда чрезвычайно раздражает ваше влияние в стране. Однако он верен юному королю во имя его отца, покойного короля Эдуарда. Милорд считает, что вы можете быть совершенно уверены: принц Эдуард будет коронован.
Я кивнула.
— Передай ему, что я с радостью встречу этот день, но пока останусь здесь. У меня есть еще один сын и пять дочерей, пусть лучше они пребывают в полной безопасности рядом со мной. К тому же я по-прежнему не доверяю герцогу Ричарду.
— Милорд Гастингс как-то обмолвился, что и вы, ваша милость, никогда не вызывали у герцога особого доверия. — Шор склонилась передо мной в глубоком реверансе и даже голову опустила, понимая, как оскорбительно прозвучала эта фраза. — Гастингс также велел сказать, что в одиночку вам с герцогом Ричардом не справиться. Что вам так или иначе придется с ним договариваться. А еще он просил сказать, что поскольку именно ваш муж сделал герцога Ричарда лордом-протектором, то и Королевский совет, безусловно, предпочтет его влияние вашему. Простите, ваша милость, но это все слова милорда; это он велел мне напомнить: очень многие не любят ваших родственников и хотят, чтобы молодой король освободился от влияния своих многочисленных дядюшек, а все Риверсы были смещены с занимаемых ими постов; якобы многие заметили также, что вы обокрали королевскую казну и унесли с собой в убежище не только сундук драгоценностей, но и большую королевскую печать. Кроме того, всем известно, что ваш брат, лорд адмирал Эдвард Вудвилл, вывел в море весь флот.
Я скрипнула зубами. Все это имело целью оскорбить меня и мою семью, но направлено было, прежде всего, против моего брата Энтони, который всегда оказывал на юного Эдуарда куда большее влияние, чем кто бы то ни было, и любил его, как родного сына, а в настоящее время из-за него оказался в тюрьме.
— Можешь передать сэру Уильяму: герцог Ричард должен немедленно и без предъявления каких бы то ни было обвинений освободить моего брата! — гневно заявила я. — А Королевскому совету следует помнить о правах семейства Риверс и о правах королевской вдовы. Я все еще королева. Эта страна не раз видела, как королева способна сражаться за свои права. Поэтому пусть все считают, что я их предупредила. Герцог Ричард не только похитил моего сына, но и явился в Лондон в боевых доспехах и во главе готовой к бою армии. Как только смогу, я непременно заставлю Ричарда за это ответить.
Элизабет Шор выглядела испуганной. Ей явно не хотелось быть посредницей между карьерным придворным и мстительной королевой, однако именно эту роль ей сейчас и приходилось играть, и она была вынуждена делать все, что в ее силах.
