— Молодец, — выдохнул Снэйп, убирая руки от висков Гарри.
Снэйп тяжело вздохнул, а Гарри увидел, что Мастера Зелий прошиб пот от напряжения.
— Я жду объяснений, Поттер, — сурово сказал Снэйп, пересаживаясь на соседнюю кровать. — Мерлин мой! Я только сейчас заметил, что ты голый. Жарко стало? Что ты делал?
— Готовился спать, — ответил гари, закрываясь блоком.
— Один? — спросил Снэйп, усмехаясь. — Мисс Грейнджер прячется под кроватью?
— Не смейте! — воскликнул Гарри, закрываясь одеялом.
— Не сметь? — переспросил Снэйп. — Поттер, какого черта ты вытворяешь? Я из кожи вон лезу, чтобы тебя предупреждать и спасать от опасности, а ты тут собрался устроить из спальни шестого курса Гриффиндора места для свиданий с Гермионой Грейнджер! Я сниму с тебя с тебя сейчас пару сотен баллов за нарушение школьного устава. Надеюсь, что ты не довел дело до конца?
— Прекратите немедленно! — хватаясь за голову, ответил Гарри. — Не лезьте в мою память!
— Какие мы грозные! — съязвил Снэйп. — Еще раз я увижу это в твоей голове, Поттер, — на мою помощь больше можешь не рассчитывать. Для этого у тебя будет время на каникулах. Оденься, мне-то не привыкать видеть тебя в таком виде, а вот твои друзья могут позавидовать твоему телу, Поттер.
Гарри промолчал, краснея.
— Что, опять нужна моя помощь, Поттер? — продолжал издеваться Снэйп, скривившись в улыбке. — Попроси Гермиону Грейнджер одеть тебя, раз уж она тебя раздевала.
— Прекратите! — крикнул Гарри, заливаясь краской. — Как вам не стыдно?!
— Вздумал учить меня манерам, Поттер? — разозлился Снэйп.
— Будто вы сами не были влюблены! — крикнул Гарри.
— Это тебя не касается, Поттер, — прошипел Снэйп.
— Очень даже касается, — ответил Гарри, злясь на Мастера Зелий. — Эмма бы не одобрила ваше поведение по отношению к молодым.
— Откуда тебе знать, что бы она подумала, Поттер? — закричал Снэйп, даже не заметив, что за его спиной открылась дверь, и в спальню вошли трое ребят. — Моя жена, и все, что ее касается, относится только ко мне, Поттер! И я не желаю с тобой обсуждать эту часть моей жизни, понял меня?
— Простите, сэр, — извинился Гарри.
— Никогда, — выкрикнул Снэйп, наклоняясь к Гарри, — никогда, слышишь, не говори со мной об Эмме! Никогда даже не вспоминай ее имени при мне!
— Простите, сэр, я не хотел вас обидеть или причинить вам боль, — еще раз извинился Гарри.
— Вот именно, боль! — заорал Снэйп. — Ты достаточно много знаешь о моей личной жизни, Поттер, этим ты в любой момент можешь убить меня, если кому-то расскажешь, а я этого не желаю! Если ты еще раз заговоришь со мной об Эмме без моего позволения, я сотру тебе память! Ты меня понял?
— Да, сэр, простите еще раз, — ответил Гарри.
— Ладно, — проворчал Снэйп, — тебе завтра рано вставать — постарайся выспаться. Помочь одеться?
— Ну…, - замялся Гарри, снова краснея.
— Что, ты не равнодушен к моим прикосновениям, Поттер? — съязвил Снэйп, и Гарри понял, что профессор уже не злится. — Женщинам нравились мои руки, они находили их ласковыми.
— Иногда мне хотелось бы поговорить хотя бы с одной из них, — сказал Гарри, — чтобы они рассказали мне о ласковом и нежном Северусе Снэйпе.
Снэйп от души рассмеялся — так он смеялся впервые, Гарри даже не поверил своим глазам. Снэйп произнес заклинание, надев на юношу пижаму взмахом палочки.
— Спокойной ночи, Поттер, — шелковым голосом пропел Снэйп, еще раз улыбнувшись. — И удачи тебе завтра.
Снэйп развернулся, чтобы уйти, и тут и он, и Гарри, увидели, что в дверях спальни застыли Шеймас и Невилл, Гарри понял, что Рон успел уйти из спальни, унося с собой сведения о личной жизни Снэйпа.
— "Obliviate!" — два раза сказал Снэйп, указав на каждого. — Чтобы не болтали лишнего.
Снэйп вышел из спальни, обретя невидимость; Гарри подождал пару минут, затем взял свою палочку и спустился вниз. Рон сидел в кресле возле камина и что-то обсуждал с Гермионой и Джинни. Гарри подошел к ним очень тихо, сумев услышать несколько фраз.
— Так Снэйп женат? — спросила у Рона Джинни.
— Тебя это удивляет? — сказал Гермиона. — Он же обычный человек, молодой мужчина — почему бы и нет?
— Бедная его жена, мне ее жаль, — усмехнулся Рон. — И как она может жить с таким «красавцем», как Снэйп.
— Рон! — осадила его Гермиона. — Во-первых, если он не нравится тебе, как учитель, еще не означает, что он не может быть нормальным человеком.
— А такое возможно? — спросил Рон.
— Несомненно, — ответила Гермиона. — Я уверена, что вся его грубость проявляется только на нас, а с женой он совершенно другой. Во-вторых, тебе, как парню, не дано судить о его внешней привлекательности. Очень многие считают Снэйпа очень сексуальным, даже Джинни придерживается этого мнения.
— Да, после того, как он в этом году стал заниматься своей внешностью, очень, очень многие девчонки влюблены в него по уши, — ответила Джинни. — Только, по-прежнему, его характер отталкивает от него людей.
— Я думаю, что это в большой степени напускное, — философски сказала Гермиона.
— Да вы все девчонки ненормальные! — не выдержал Рон. — Если обращаете внимание на таких, как Снэйп! И, оказывается, Гарри, с ним чуть ли не на «ты»; Снэйп сказал, что Гарри много знает об Эмме, так зовут жену Снэйпа.
— Ее так звали, — поправил его Гарри, обозначив свое присутствие. — Я увидел, что в спальню зашли трое, а потом остались только Шеймас и Невилл. Ты сразу поспешил рассказать об услышанном всей школе, Рон?
— Гарри, не начинай, пожалуйста! — взмолилась Гермиона.
— Помолчи, Гермиона, — осадил ее Гарри, — Рон так и не понял, что такая информация может убить Снэйпа.
— С чего бы? — спросил Рон. — И почему ты сказал о его жене "была".
— Потому что она погибла, — ответил Гарри, и девочки хлопнули себя по губам, чтобы не закричать. — Эмму убил Волдеморт, когда узнал, что Снэйп любит ее.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил Рон.
— Оттуда, — ответил Гарри. — И вы об этом больше никогда не вспомните. Все трое.
— А ведь Шеймас и Невилл тоже слышали Снэйпа — не вали все на меня! — возмутился Рон.
— Снэйп стер им память, когда уходил, — спокойно ответил Гарри, прочитав ужас на лицах друзей. — И сейчас я сделаю тоже самое с вами.
— Нет, ты этого не сделаешь, Гарри! — воскликнула Гермиона.
— Рон не оставил нам выбора! — крикнул Гарри. — Если эта информация выйдет за пределы гостиной — Снэйпу конец!
— Почему? — спросили Рон, Джинни и Гермиона одновременно.
— Потому что, именно из-за Эммы, точнее, потому, что Волдеморт убил жену Снэйпа на его глазах, побудило Северуса перейти на нашу сторону, — ответил Гарри. — Уже семнадцать лет Снэйп скрывает это от Лорда. Если тот узнает…
— Мы никому не скажем, Гарри! — все трое немного испугались.
— Простите, но если Рон рассказал вам это через секунду после того, как услышал это в спальне — я не могу доверять никому из вас, тем более Рону, — ответил Гарри.
— Гарри, не надо! — взмолилась Гермиона.
— Прости, Гермиона, — сказал Гарри, направляя на Рона палочку, — "Obliviate!"
Глаза Рона сделались стеклянными, он явно не понимал, что он делает возле камина рядом с друзьями.
— "Obliviate!", "Obliviate!", — повторил заклинания Гарри, указав на Джинни и Гермиону. — Вы обсуждали поведение Рона в отношении того, что он обвиняет меня в симуляции. Идите спать.
Друзья покорно поднялись на ноги и дружно пошли по своим спальням.
* * *
Гарри почти не спал, мучаясь чувством вины, что пришлось стереть память у пятерых друзей. Но с другой стороны, это было единственным выходом — информация не должна была выйти из башни Гриффиндора. Когда с Волдемортом будет покончено, Гарри расскажет друзьям об этом, но не теперь.
Гарри проснулся без десяти семь, принял контрастный душ, чтобы прогнать остатки ночи, надел поверх свитера выходную мантию темно-зеленого цвета и вышел из гостиной. Через пятнадцать минут Гарри подошел к каменной горгулье, которая охраняла вход в кабинет директора.
— Сладкая вата, — сказал пароль Гарри.
Горгулья отпрыгнула в сторону, и Гарри шагнул на каменную лестницу, которая стала поднимать его наверх по спирали. Дверь была чуть приоткрыта, что очень удивило Гарри; он несмело зашел внутрь.
— Профессор Дамблдор? — громко позвал Гарри. — Вы здесь?
— Да, Гарри, проходи наверх, — донесся голос Дамблдора со второго яруса круглого кабинета. — Поднимайся на второй этаж, Гарри.
Гарри прошел по кабинету к витой лестнице и впервые оказался на втором этаже кабинета директора Хогвартса. Дамблдор был одет в шикарную мантию небесного цвета, расшитую золотыми месяцами и звездами.
— Отлично выглядишь, Гарри, — сказал Дамблдор, оценив наряд юноши, — как рука?
