— А с чего ты взял, что он подослал тебе шпиона? — спросил Рон.
— Он мне сам сказал об этом, когда влез в мой разум в очередной раз! — ответил Гарри. — Кроме тебя, об этом знают практически все, кто был в моем доме летом. Только ты, Рон, мой лучший друг, ничего не замечаешь! Кстати, ты еще не рассказал Волдеморту об истинном содержании пророчества?
— Гарри, я — не шпион Сам-Знаешь-Кого! — крикнул Рон. — И как ты мог подумать!
— А как ты мог обвинить меня в том, что я симулирую? — спросил Гарри. — Все, ты мне надоел, Рон. Мне завтра рано вставать, так что, я пойду спать. И, Рон, я прошу тебя, ко мне больше не подходить. Никогда.
— Но, Гарри…
Гарри взял рубашку, мантию и поднялся в спальню; едва он вошел туда, как за ним прибежала Гермиона.
— Гарри, зачем ты так с ним?
— А ты считаешь, что он имел право так обо мне думать? — спросил Гарри, бросая мантию и рубашку в чемодан.
— Нет, но думать, что Рон шпионит за тобой для Лорда Волдеморта — это слишком, Гарри, — сказала Гермиона.
— А я уже не могу верить даже ему, — ответил Гарри, садясь на кровать.
— А мне ты веришь? — тут же спросила она.
— Да, ты умная, а Рон — идиот, — ответил Гарри. — Мне надоело носиться с ним.
— Гарри, ты правду сказал, что говорил с Лордом?
— Да, ментально, — ответил Гарри, — я боюсь за тебя, Гермиона. Если шпион Лорда среди гриффиндорцев… он мне намекнул, сказал, что я даже не представляю себе, кто ему помогает. А старик посоветовал мне не доверять никому, даже вам.
— Может, он и прав, Гарри, — сказала Гермиона, пересаживаясь к нему на кровать и укрывая юношу одеялом. — По крайней мере, тогда ты будешь больше уверен.
— Я не могу быть ни в чем уверенным, Гермиона, — тихо сказал Гарри. — Мне так страшно, что Волдеморт сделает что-нибудь с тобой или с Джинни или с Роном. Я не переживу, если потеряю кого-то из вас.
— Так ты все еще любишь Рона?
— Пусть он поймет, что такое потерять близкого друга, — сказал Гарри, — я не буду с ним говорить, пока он не начнет вести себя, как взрослый человек.
— А мне ты можешь сказать правду, Гарри? — спросила Гермиона.
— Правду? О чем именно?
— Зачем ты завтра едешь в Лондон? — спросила Гермиона. — Я никому не скажу, Гарри, ты же знаешь меня…
— Да, я тебя знаю, — ответил Гарри, — как мне казалось, я и Рона знаю. Я еду в Лондон, чтобы посадить слизеринскую троицу в Азкабан.
— Что? — выдохнула Гермиона. — Так ты подал на них в суд?
— Да, но пришлось ждать почти месяц, пока в министерстве обвинитель все подготовит, — ответил Гарри. — Завтра рано утром я уеду в Лондон вместе с Дамблдором.
— Удачи тебе, Гарри, — сказала Гермиона. — Я думаю, что они этого заслужили — их последние проступки перешли всякие допустимые нормы.
— Спасибо тебе, Гермиона, — тихо сказал Гарри. — Рядом с тобой я сразу успокаиваюсь. Я прошу тебя, не говори ничего Рону, вообще, никому. Это очень опасно. И проследи за Роном.
— В каком смысле? — не поняла Гермиона.
— Ну, чтобы он не срывал зло на других, — ответил Гарри. — Я немного лишнего сказал, но, может, хоть так он быстрее станет взрослым.
— Ты был жесток с ним, Гарри, — сказала Гермиона.
— Он заслужил это.
Гарри сел на кровати и взял руку Гермионы. Она вздрогнула и попыталась выхватить свою ладонь, но ее Гарри удержал.
— Гарри, не надо, — прошептала она, — я же обещала, что буду держаться от тебя на расстоянии.
— Мне необходимо, чтобы ты побыла со мной рядом сейчас, Гермиона, — ответил Гарри, наклоняясь к девушке.
— А что, если кто-то зайдет? — сказала Гермиона, придвигаясь к юноше.
— Задерни полог, — посоветовал Гарри.
Гермиона забралась на кровать с ногами и взмахнула палочкой, полог опустился, навлекая на молодых людей темноту, раскрепощая их. Гарри боялся снова потерять контроль над своими эмоциями, но с каждой секундой сделать это становилось все труднее и труднее. Гермиона провела ладонями по крепкой юношеской спине, и Гарри прерывисто задышал, реагируя на прикосновения женских рук.
Он обнял ее левой рукой под длинными каштановыми волосами, ближе привлекая ее лицо к своему. Гермиона прошептала заклинание света, и положила палочку на край подушки; теперь слабый свет освещал их движения. Девушка скинула мантию, а юноша стал расстегивать ее блузку одной рукой, покрывая образующиеся обнаженные места поцелуями. Гермиона старалась не издавать громких звуков, чтобы не привлекать внимания тех, кто может зайти в спальню для мальчиков.
У Гарри уже кружилась голова, дышать было совсем невозможно, он даже не знал, что он делает, откуда-то в нем проснулась природа, подсказывая необходимые движения. Когда Гарри полностью расстегнул ее блузку, лаская грудь и обнаженные плечи, Гермиона откинулась назад, из ее уст вырвался тихий стон. Гарри поднялся над девушкой, опираясь на левую руку, накрывая Гермиону собой. Она продолжала отвечать на все его движения и ласки, еще больше распаляя юношу. Он тихо попросил ее снять с него брюки и нижнее белье, на что девушка ответила действием, справившись с его одеждой за несколько секунд.
— Гарри, я говорила тебе, что у тебя красивое тело? — прошептала Гермиона, помогая уже самой себе избавиться от лишней одежды. — Я и не знала, что ты такой сильный.
— А я не думал, что ты так красива без одежды, Гермиона, — задыхаясь, ответил Гарри. — Вот только я не уверен, что смогу долго продержаться на одной руке.
— Может, тогда, мы немного подождем, Гарри? — шепотом предложила девушка. — Чтобы не портить впечатления…
— Да, ты права, а то…, - Гарри запнулся, чувствуя, что на шее под амулетом началось жжение.
— Что такое, Гарри? — почувствовав, что юноша отвлекся от нее, спросила Гермиона.
— Амулет говорит мне, что кое-кто пытается проникнуть в мой разум, — ответил Гарри, садясь на кровать. — Тебе лучше уйти, Гермиона. Прости…
— Ничего, мне было хорошо, — сказала она, быстро одеваясь.
— Иди, со мной все нормально, я справлюсь, — сказал Гарри как можно естественней, стараясь не подать вида, что ему плохо.
— Увидимся, — прошептала Гермиона, поцеловав юношу на прощание в губы.
Как только Гермиона вышла из спальни, Гарри постарался выставить самый мощный блок на воспоминания о девушке, на который только был способен. Но он уже мог чувствовать любопытство Волдеморта, пытающегося пробиться в его разум. Гарри выставил воображаемую стену вокруг последних эмоций и мыслей, но жжение на шее стало превращаться в чувство удушения. Гарри начал задыхаться, голова закружилась уже не от страсти, а от отсутствия кислорода в мозге.
Тут он вспомнил про одну вещь, которая лежала в его чемодане. Гарри встал с кровати, не смущаясь, что он раздет, открыл верхнюю крышку чемодана и достал маленькое квадратное зеркальце.
— Северус Снэйп, — прохрипел Гарри в зеркало.
— Что случилось, Поттер? — лицо Снэйпа появилось в зеркале Гарри.
— Лорд, я не могу больше сдерживать его атаки, — прохрипел Гарри, теперь стараясь не думать о том, с кем он разговаривает. — Амулет меня скоро задушит.
— Постарайся удержать блок, я буду через две минуты, — ответил Снэйп и исчез в зеркале Гарри.
Юноша положил зеркало на тумбочку и изо всех сил старался удержать блоки вокруг тех воспоминаний и мыслей, которые не должен был увидеть Волдеморт. Гарри ощущал, что тратит очень много сил на то, чтобы прервать ментальный контакт с Темным Лордом. Гарри сел на кровать, даже не накрывшись, так как левой рукой старался не дать возможности амулету удушить его. Через минуту, Гарри услышал голос Волдеморта:
— И что же тебя так возбуждает, Гарри? Уж не девушка ли? Как ее зовут, Гарри? Я хочу с ней познакомиться поближе, может, я передам ей свой личный опыт.
— Убирайся из моего разума, Волдеморт, — отчаянно боролся Гарри. — Рядом со мной никого нет, это был просто эротический сон.
— Да ну? А я отчетливо вижу, как тебя ласкают женские руки, — ответил Лорд. — Кто же она такая?
— Отвали от меня! — пытался дать отпор Гарри. — Даже если такая и есть, к тебе это не относится! Проваливай из моего разума!
— Как грубо, Поттер! — засмеялся Волдеморт. — Совершим путешествие по твоей памяти, Гарри?
Тут Гарри увидел, что в спальню влетел Снэйп, произнес какое-то заклинание, и Гарри почувствовал громадное облегчение. Но сразу понял, что атаку принял на себя Снэйп. Он сел на кровать рядом с Гарри, прижав пальцы к вискам юноши, и что-то бормотал.
— Не думай обо мне, — приказал Снэйп. — О чем угодно, только не обо мне. У меня не хватит сил на все. Думай о еде или о Квиддитче, только не обо мне и…, какого черта? Опять? Выкинь ее из головы, Поттер! Немедленно! Думай о другом!
Гарри постарался переключиться на содержание его контрольной работы по трансфигурации, которую он даже еще не начинал делать.
