Но неясность, оставшаяся после этого эпизода, доставляла Вольдеморту некий дискомфорт, прямо как комковатый матрас сиротского приюта, на котором он спал в далеком детстве. Со временем он подзабыл об этом, сосредоточившись на более насущных и важных делах, но периодически неразгаданная загадка вновь и вновь всплывала в памяти, вызывая неприятное ощущение, как будто он что-то упустил.
И вот теперь ему вновь об этом напомнили.
- Что? - повторил Лорд, пригвоздив взглядом опасливо взирающего на него снизу вверх шефа своей разведки. - Какая еще схожесть?
- Все то, что только что описал Яксли. Нехарактерная для авроров жестокость убийств. Использование холодного оружия. Следы магии неизвестного происхождения. Слишком много для простого совпадения, господин. С вашего позволения я рискну предположить, что произошедшее в поместье Розье и нынешние «анонимные» удары — дело рук одних и тех же людей.
- Вот именно, Руквуд. Ты рискуешь и в первую очередь — своей головой. Мне не нужны предположения и домыслы. Мне нужен результат. Конкретный и четкий. А от тебя я слышу только «неизвестно», «возможно» и «скорей всего». Может, мне излечить твою неуверенность парочкой Круциатусов?
- Простите, простите, мой господин... - зачастил мигом покрывшийся холодной, липкой испариной Августус. - Я удвою свои усилия...
- Удвой и утрой, Руквуд. К тебе, Яксли, это тоже относится. Провалов я не потерплю, так что не разочаровывайте меня. Ради сохранности своих же голов.
- Повинуемся, мой Лорд — синхронно ответили двое, склонив головы, и, пятясь, торопливо поспешили к выходу. Они слишком хорошо знали, что происходит, когда их господин разочаровывается в слугах, и не горели желанием присоединиться к тем, кому уже «посчастливилось» испытать на своей шкуре это разочарование.
Глава 24. Ее правда.
Вечером вторника в их военно-полевом общежитии было довольно тихо. Не гремели железом рыжие близнецы, Норт не расшибал своей палицей толстенные деревянные чурбаки в человеческий рост, а Гарри с Рен не устраивали очередные тренировочные бои, смотреть на которые сбегались все, включая Добби, ибо то, что устраивали эти двое, когда расходились не на шутку, пропустить было решительно невозможно.
Просто Гарри, как бывало уже много раз до этого, отправился куда-то «по делам». Что именно представляют собой эти «дела», он никогда не говорил, сообщая в своем излюбленном стиле, что рано или поздно все всё узнают.
И Гермиона, помня о разговоре с Гарри, решила воспользоваться случаем и отправилась искать Рен. Собственно, и искать ее долго не пришлось — гаррина «правая рука» сидела на самой высокой точке окрестностей, а именно - на крыше.
Девушка по приставной лестнице забралась на пологий скат из коричневой металлочерепицы, и уселась рядом с Рен, задумчиво смотрящей вдаль.
- Скучаешь? - спросила она чуть погодя.
- А? Что? - вынырнула из мыслей Рен. - Нет, просто сижу...
- Я заметила, что когда Гарри бывает в отлучке, и не берет тебя с собой, ты всегда сидишь на крыше.
- Когда его здесь нет, я не должна забывать про безопасность, а тут — самый удобный наблюдательный пункт. Да и просто хорошо — тихо и спокойно.
- А мне показалось, что ты грустишь, когда остаешься одна.
- Я чувствую себя неуютно, когда не знаю, где го... Гарри.
- Не беспокойся, он скоро вернется. - Гермиона пододвинулась ближе и скрестила ноги по-турецки. - А пока можно с тобой просто поговорить? О Даймоне и вообще... А, Рен?
Собеседница Грейнджер прикрыла глаза и, чуть помедлив, произнесла:
- Аэрен.
- Что? - не поняла Гермиона.
- Это мое полное имя — Аэрен. До того, как в детстве Владыка призвал меня, я носила имя Аэрен-Ито-Нисс-Кай. Моя семья была не особо благородных кровей. И хотя я покинула родной дом, когда мне пошел всего шестой год, я все неплохо помню. Отец, простой чиновник девятого ранга, тихая мать, заботящаяся о младших братьях... Никто и представить не мог, что я по каким-то признакам подойду посланникам Повелителя, но когда это все же произошло... Мои родители очень гордились мной. А уж авторитет нашей семьи, да и города вообще, поднялся на недосягаемую высоту.
- И им было не жаль ради этого фактически потерять свою родную дочь? Отдать еще совсем ребенка чужим людям, которые вдобавок еще и сотворят с ним неизвестно что?
- Жаль? - брови Рен удивленно приподнялись. - Это же была величайшая честь и почет. Гермиона, я читала те книги о магах и о магглах, что ты давала мне. Я прочла их все. То, что произошло со мной, было все равно, как если бы к семье вашего мира, истинно верующей в Бога, с неба спустились ангелы и сообщили, что их ребенок избран еще при жизни служить их Господу в небесных чертогах. Полагаешь, они бы отказались?
- Думаю, что нет, - ответила Грейнджер, поморщившись.
- К тому же, я потом изредка наведывалась в родной дом. Но все было уже как-то по-другому… Мои родители… Они уже видели во мне в первую очередь не дочь, а именно длань Владыки. Смотреть, как родные мать и отец кланяются тебе до земли, было очень странно. Хотя и я тоже... Я помнила их, была им благодарна, как родителям, но все это было как-то приглушенно, словно по инерции... Лишь подросшие младшие братья относились ко мне, как и раньше. Даже нет, с еще большим восторгом и обожанием... Старшая сестренка Аэрен, могучий Коготь Повелителя, всегда приносящая сладости и подарки... Видела бы ты, как они радовались…
Глаза Рен потемнели, как будто она слово за словом, как шаг за шагом, возвращалась назад, в свое прошлое, во время, отстоящее от нынешнего на целые сотни лет.
- Но то, что с тобой сделали в Эрц-Хаоре... Тебя еще маленькой выдернули из обычной жизни и жестоко перекроили на новый лад. – Грейнджер тряхнула волосами. - Извини за прямоту, но мне интересно - ты вообще можешь отличить, где именно твои чувства, а где — вложенные твоим создателем?
Рен, ничуть не обидевшись, ответила:
- А какая сейчас разница - они все теперь мои. Но я абсолютно не жалею об этом, так даже лучше, поверь.
- Лучше — быть подчиненной, полностью зависимой, повязанной искусственной волей? Лучше, чем быть простым, свободным человеком?
- А почему это должно быть плохо? – чуть удивленно ответила Рен вопросом на вопрос. - Все эти простые, как ты говоришь, люди, такие странные. Ищут смысл жизни и свое место в ней, мучаются и терзаются, не находя его для себя. Некоторые даже впадают из-за этого в депрессию и кончают с собой. Но мой смысл и место в жизни — рядом с господином, на шаг позади него. Если у меня есть это — все остальное не имеет никакого значения. Все просто, верно? Гораздо проще и меньше, чем надо любому человеку для того, чтобы быть счастливым и уверенным в завтрашнем дне. Так объясни, почему я должна быть недовольна?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
