Я хотела, чтобы все скорей закончилось. Нет, мне хотелось все начать снова. Но мне осточертели эти дурацкие игры с механическими утехами. Я хотела именно его. Мне хотелось чувствовать его в себе, и без промедлений, сейчас же!
Поэтому в тот момент, когда он вошел в номер и пересек порог, я жалобно прошептала, почти как в бреду, признательная, готовая отдаться:
– Приди…
Не сказав ни слова, Луи погрузил пальцы во влагалище и достал яйцо. Излившаяся оттуда влага вызвала в теле волну облегчения, прокатившуюся от груди до самых мысочков. Восторг и наслаждение переполняли меня. Я задыхалась в головокружительном вихре оргазма. Я утонула в блаженстве и была этим счастлива.
– Возьми меня, возьми меня, – умоляла я его.
Он остался глухим к моим мольбам, как будто я не произнесла ни слова. По-прежнему ничего не видя вокруг, я только почувствовала, что Луи встал на колени у меня между ног и резким движением подвинул мою попку к краю кровати. Тут же, словно измученный жаждой, он принялся лизать мою мокрую от возбуждения вагину.
Меня поразил контраст с теми приемами, которые в этих случаях использовал Дэвид. Мой будущий супруг обожал регулярность и четкость метронома, тогда как Луи предпочитал внезапность, прерывистость, резкую смену ритма и направления. Ему не пришлось глубоко погружать в меня свой язык, чтобы доставить мне еще бо€льшее удовольствие. Считается, что оральный секс, если заниматься им усердно, не торопясь, хорош именно тем, что позволяет продлить удовольствие, и потому то, что вроде бы отдаляло от меня миг блаженства, на самом деле разжигало страсть еще сильнее, заставляя набухать вульву и возбуждая клитор до невероятного напряжения.
Я сейчас уже не помню, по какому случаю один из наших преподавателей в университете упомянул как-то известного фотографа, работающего в эротическом жанре, Люсьена Клерга, и привел в пример серию его фотографий «Рожденная из волны». Конечно, я не смогла сдержать любопытство и нашла их в Интернете. Мне было интересно узнать, на что это похоже. Я была очарована и в то же время ошарашена снимками красивого женского тела в разных позах, в большинстве своем без головы, погруженного в воду и омытого морской пеной.
Взгляд художника заставил меня обратиться к собственным прелестям, к которым я по молодости всегда относилась более чем критически, хотя у мужского пола они вызывали полный восторг, особенно благоухание моей киски, что хоть как-то ободряло меня. Я смогла бы к этому приспособиться и спрятала бы неудовлетворенность собственным телом в самый дальний уголок, где хранила остальные комплексы, если бы сама не чувствовала время от времени легкий запах, исходивший прямо оттуда, как бы чисто я ни мылась каждый день и какие бы духи ни употребляла. За партой в лицее, а потом и в аудиториях на факультете, в вагоне метро – повсюду, где обстоятельства сталкивали меня с незнакомыми мужчинами, я была уверена, что они чувствуют приятное, мускусное благоухание моих гениталий. С тех пор я всегда использую морской аромат для придания свежести тому, что храню в трусиках. Даже страницы этой книги, как мне кажется, источают его.
(Рукописные заметки от 11/06/2009, написано моей рукой)
Кончиком языка он нежно отодвинул кожную складочку клитора и стал играть с моим бугорком, и в тот момент, когда пал защитный экран, исчезло и чувство неловкости и стеснения. Иногда мне было чуть-чуть больно, но вдруг яркий свет залил комнату, и словно молния ударила в самую середину малюсенького органа, сосредоточившего в себе все мое блаженство, от этого удара мое чрево просто взорвалось и расплавилось, а внутри, внизу живота, вспыхнули языки пламени, которые перевернули все вверх тормашками в моей жизни и внесли раскол в чувства:
– Да-ааааа!
Меня как громом поразило, я изнутри сгорела дотла. Я перестала быть женщиной, которая кричит «нет» во время оргазма, я кончила с воплем «да».
Не знаю, куда делись мои чувства, но я даже не слышала, как он вышел. Только пошевелив рукой, я поняла, что оковы с меня сняты.
Но даже освобожденная от пут и выпущенная на волю, я теперь знала точно: я с этих пор принадлежу ему. Только ему. Я могу выйти замуж за кого захочу. Пусть даже за его брата. Могу сделать свое существование комфортным и уютным.
Но отныне у меня только один повелитель. И это – Луи.
Это – он.
24
12 июня, 2009 года
Сталкиваясь с серьезными личными проблемами (особенно если приходилось делать выбор), я всегда действовала одинаково, то есть прибегала к способу, который можно считать наименее журналистским с профессиональной точки зрения: вместо того чтобы обращаться к близким и друзьям за поучительными советами и назиданиями, я смотрела фильмы, в которых так или иначе затрагивались аналогичные случаи. Во многих отношениях я гораздо больше доверяла режиссерам и артистам, чем своим коллегам, родным, психоаналитикам или специалистам в области социальной сферы. Мне важнее был кинематографический пример, чтобы выкрутиться из собственных трудностей. Например, когда маме поставили диагноз рак, я посмотрела несколько раз фильм Нанни Моретти «Дорогой дневник». Это кино, как никакое другое, может поднять вам настроение.
Что касается взаимной любви сестер или братьев, то вы не найдете ничего лучше, чем фильм Вуди Аллена «Ханна и ее сестры». Бесспорно, достойна также внимания итальянская сага «Наши лучшие годы», в которой мне оказалось очень близким отношение героини, еще подростка, к происходящим событиям. Восхитительная актриса Жасмин Тринка настолько запала мне в душу, что с тех пор, когда нужно, я делаю круглые испуганные глаза и надутые губки, как у нее в этом кино. В знаменитом фильме про Ханну и ее сестер я не одобряю поступок Элиота, когда, после страстного романа с сестрой Ханны, соблазнительной и вспыльчивой Ли, он возвращается в супружеское лоно. Я считаю гнилым признаком буржуазной морали склонность к конформизму, основанному на слепой вере в судьбу и неизбежность. Надо избегать делать выбор, именно в этом я пыталась себя убедить в ту ночь, которую провела, ворочаясь с боку на бок, рядом со спящим сладким сном Дэвидом. Хотя, в какой-то степени, это тоже мой выбор.
А может, именно такая жизнь и предполагалась – постоянно в ожидании, между двумя разнонаправленными устремлениями, с душой и телом, разорванными на две части, раздираемыми пылкими чувствами и здравым смыслом, между одним мужчиной, который хотел завоевать меня хитростью и силой, и другим, более мягким и правильным, рядом с которым дни протекут без африканской страсти, но и без страданий, сопровождаемые сладкой музыкой материального благополучия, уюта, комфорта и нежности?
