весь объект поглощающим щитом, внутри которого останется и вода и осколки.
— И вы, Ард, уверены, что ваша горячая молодая и не совсем человеческая кровь поможет вам оказаться быстрее, чем ускорение свободного падения?
— Нет, — пожал плечами Арди. — Поэтому я использую предустановленную печать, которая среагирует на изменение состояния объекта и щит поднимется только после того, как стакан будет разбит.
— Но разве задание не говорит вам, о юный светоч, что щит надо поставить уже сейчас?
— Он и так будет стоять, — парировал Арди. — просто в пассивном состоянии. А задание, профессор, утверждает, что мне надо помешать пролиться воде при условии разбитого стакана. Пока стакан цел — задание выполняет само себя.
Талис эн Маниш засмеялся в своей привычной, заливистой, легкой и немного свистящей, как ветер над песком, манере.
— Вы знаете, дорогой юный друг, чьи волосы, кажется, порой касаются крыльев птиц, когда-то давно, когда я был так же молод, но не столь же громаден, как и вы, то моя компания поставила один очень хитрый щит на Пятой улице Бальеро, — Талис, не таясь, развернул бланк Ардана и, прямо при нем, поставил на него максимальный балл. Сам же юноша старательно, даже старательней чем в ту ночь в Императорском дворце, делал вид, что он вообще не понимает, о чем идет речь. — Так вот, представляете, дорогой мой друг, чья любовь к джазу пока еще сокрыта даже от него самого, несколько месяцев назад этот щит оказался взломан дважды.
— Ваш щит? — Ардан постарался вложить в голос столько удивления, сколько только мог наскрести.
— Мой, — все с той же улыбкой ответил профессор. — В свою защиту скажу, чем не оскорблю мать мою и отца моего, что щит тот был моим первым опытом в конструкциях с постоянной подпиткой от Лей-кабелей, но не в этом, как говорят на моей родине, капля воды. А в том, что после того, как мне пришлось провести выходные за анализом того, как именно его сломали, меня озарил свет солнца такой же яркий, как в полдень посреди пустыни.
— И что вы поняли, профессор?
Ардану казалось, что у него сердце и вовсе биться перестало. И почему он не подумал спросить у клятого Аркара чья компания ставила тот щит… понятно ведь было с первого взгляда, что столь сложная конструкция под силу лишь весьма ограниченному кругу магистров.
— Один раз его сломали весьма скучно — перегрузили, как и положено, одну из рун огромным количеством Лей, что позволило создать краткосрочный сбой, — Танис, оттянув мизинец, отпил немного крепчайшего кофе из миниатюрной, белой чашки. — А вот следующий злодей, о свидетель шага облаков и теряющийся среди них Ард, кто-то додумался использовать столь хитрую отмычку, что я дешифровал её на протяжении целых, прошу заметить, пяти минут! Давно мой разум не посещала загадка, столь тщательно скрывавшая от меня свои тайны… Теперь, пожалуй, включу её в программу изучения четвертого курса факультета Защитной магии!
— Удивительно, — развел руками Ардан. — очень захватывающая история, профессор. Отмычка… надо же… а это как? Мы просто не проходили, с вами, такие.
— И действительно — со мной не проходили, — кивнул Талис, после чего похлопал Ардана по руке и указал на дверь. — Ступайте, мой дорогой друг… надеюсь увидеть вас на следующем концерте Тесс.
На негнущихся ногах Ардан покинул аудиторию и, подойдя к окну в коридоре, какое-то время молча у него стоял и смотрел на снегопад, накрывший столицу.
Вечерело…
* * *
После пыльного помещения аудитории общих знаний, заставленной стеллажами с многочисленными книгами, испытательная площадка номер двадцать четыре выглядела вполне себе… скучно.
Ардан бы с радостью променял этот темный подвал, тренировочный круг диаметром в десять метров и манекен, замерший в центре, на двухэтажное здание, аудиторию со спертым воздухом и еще одно эссе.
На экзамене по общим знаниям Арди выпал билет с вопросом о принципе взаимодействия первого контура и прикрепленных к нему рун. Ответ должен был быть не меньше пятисот, но и не больше двух тысяч слов.
Ардан уложился ровно в тысячу. И это считая упомянутую им в ответе литературу! Кажется, отличный результат.
— Как вы уже знаете в занятиях по общей физической и военной подготовке нет теоретической части, — Лаврилов сидел на лавочке позади двадцати студентов самой «слабой» группы. В их числе стоял и Ардан. Все так же — в будничной одежде. Он не решился тратить деньги на форму. — Так что, учитывая, что каждый из вас, все же, смог сдать выставленный для вашей группы норматив по физической подготовке… — на этих словах Лаарилов особенно пристально посмотрел на студента с Целительского факультета — такого полного, что тот, когда подтягивался третий раз из требуемых четырех в их группе, кажется, использовал магию… — Теперь должен продемонстрировать одно боевое заклинание. Любое. Какое вашей душе угодно. Единственное условие — время формирования должно быть меньше пяти секунд. Когда справитесь — просто попадите, хотя бы, в метре от мишени.
Ардан, в ответ на это, был готов зажечь огонь в храме Светлоликого в честь полковника Кштовского, определившего его в самое «захолустье» первого курса.
На экзамене им требовалось пробежать километр… не на время, просто пробежать. Отжаться восемь раз. Подтянуться четыре. И присесть десять. И все это — без ограничения по времени.
И поскольку экзамен по боевой части проходил самым последним, то он мог длиться сколько, в данном случае — Лаврилову угодно.
Благодаря Борису, Ардан знал, что у первых пяти групп все обстояло совсем иначе.
У них и нормативы по физической подготовке куда более серьезные, не говоря уже о, непосредственно, боевых заклинаниях.Кажется, им требовалось использовать не любое, а строго выпавшее по билету заклинание, при этом не выйдя за границу в две секунды.
А если уж студент с боевого факультета, то… там вообще что-то сугубо специфичное. Борис так и не успел рассказать за тот короткий срок, что они пересеклись в атриуме.
Студенты начали формировать печати. У кого-то не получалось совсем, у кого-то почти получалось, другие то и дело сбивались и, тратя Лей из-за эффекта Сломанной Печати, постоянно обращались к подпитке контура, восстанавливая Лей.
Арди же, нарочито медленно, спокойно и обстоятельно, сформировал печать Ледяной Стрелы, потратив на это ровно пять секунд (хотя, благодаря тренировкам, мог сотворить Ледяную Стрелу не слишком медленней, нежели ставил щит). Ударив посохом о пол,
