class="p1">Спустившись вниз, Ардан вдохнул полной грудью зимний, немного хрустящий от холода воздух. Дойдя до остановки трамвая, Ардан встал в короткую очередь и приготовил несколько монеток для контролера.
И почему она вспомнила про фестиваль?
* * *
Ардан снова оказался в очереди. Только на этот раз не на улице в двадцатиградусный мороз, разгулявшийся под руку с порывистым, восточным ветром, а в теплом холле.
Под ногами немного хлюпал от растаявшего снега, обвалившегося с ботинок пришедших с улицы горожан, пол из белого камня. Не мрамора и гранита, а какого-то другого. Вокруг сновали уборщики с длинными швабрами, тряпками и ведрами.
Они вели бессмысленную борьбу с грязью, но не сдавались. Им, ведь, за это и платили.
Впереди, за деревянной стойкой, на которой возвышалась железная решетка, укрытая магическим щитом, расположилось несколько касс. За ними сидели клерки в белых рубашках и обрабатывали запросы клиентов.
Позади работников, в паре метров, поднималась стена того же цвета, что и стойки. И, если присмотреться к иногда открывающимся дверям, то там можно было различить снующих служащих, загруженных бумагами. Небольшие квадратные помещения кабинетов, на стекле дверей которых висели именные таблички, а еще лестницы, уходящие вверх и вниз, где, по идее, располагалось хранилище.
У них дежурило несколько охранников в черной форме, с револьверами в кобурах и дубинками за поясами.
Такие же расположились около входа в здание банка, а еще несколько просто прогуливались по холлу, где сегодня оказалось особенно много людей. Все спешили разобраться с финансовыми вопросами до наступления Звонкой Декады. Так называли два дня перед Новым Годом и восемь после, когда в городах, кроме экстренных служб, почти никто и не работал.
— Мама, мама? — маленькая девочка, лет семи, в аккуратном белом платьице с узорами, похожими на половинки снежинок, теребила край пальто матери.
Та держала на руках миниатюрную коричневую шубку дочери, в цвет жилетки, которую девочка то и дело оттягивала.
— Что, родная? — улыбнулась ей мать.
— А мы скоро уже?
— Ну вот, за дядей стоим, — женщина кивнула на ждавшего впереди Ардана. — А за ним еще четверо. Так что скоро уже пойдем.
— Выбирать новые игрушки для елки, да?
— Ну конечно.
— А за пирожными зайдем? — с надеждой в голосе спросила маленькая.
— Если будешь себя хорошо вести.
— А я себя сейчас хорошо веду? — задумалась девочка.
— Если будешь потише, то тогда — да, — мать погладила золотистые волосы дочери и посмотрела на Ардана. — Простите, пожалуйста, что мы шумим.
— Ничего страшного, — искренне ответил юноша.
Он отвернулся и посмотрел на часы. Очередь, хоть и двигалась, но неспешно. Такими темпами он окажется в Большом, в лучшем случае, после обеда и…
Барс внутри Ардана почему-то зашипел и вздыбил шерсть.
Юноша резко обернулся.
— Дядя, дядя, а это вы так фокусы показываете? — маленькая девочка повернулась к подошедшему к ним эльфу в алом пальто, как у Бориса, и в смешном котелке явно не по сезону.
И, вроде, все в нем было нормально.
— Конечно, малыш, — он опустился на корточки и протянул вперед ладонь, спрятанную в черную перчатку. — Смотри.
Губы эльфа не шевелились, но Арди, где-то внутри сознания, услышал короткое:
— Пылай.
Эан’Хане!
На ладони эльфа вспыхнул маленький, золотистый огонек.
— В сторону! — выкрикнул Ардан и бросился вперед, но стоявшая впереди него мать инстинктивно закрыла собой ребенка и этим отняла столь важную долю мгновения…
Девочка, как завороженная, смотрела на пламя. Даже тогда, когда оно из миниатюрного огонька выросло до размеров надувного шара, а затем и вовсе вспыхнуло столпом. А девочка все тянула к нему руки, словно пыталась поймать.
Время будто замедлило свой бег.
Ардан отчетливо видел, как огонь сперва укусил волосы малютки, затем поджог её платье, а после затанцевал вокруг, заставляя ребенка закрыть глаза, пока не разлился пылающим озером по всему холлу и по ушам не ударил мощный взрыв.
— Бам!
Глава 47
Ардан медленно, с трудом, приходил в себя. В ушах все звенело, а мир перед глазами рябил, как если смотреть на дно озера в ветреную погоду. А еще нос, буквально, резал неприятный запах. Запах горелого мяса. Человеческого мяса.
Мотнув головой и едва не застонав от боли, юноша открыл глаза. Прямо на нем, обуглившись до черноты, роняя на лицо лоскуты обгоревшей кожи, лежало обугленное до костей тело. И только по обрывкам уцелевшей одежды — прилипшим к костям кожаным ботинкам и вплавленным в шейные позвонки украшениям, можно было определить в трупе мать той девочки.
Девочка…
Как и тогда, в прерии, откапывая себя из золы, на этот раз не только древесной, а еще и человеческой, Ардан попытался подняться на ноги, но, сжав зубы, едва не упал обратно.
Его левая нога пузырилась от жуткого вида ожога, левая рука едва-едва могла сжать местами почерневшие пальцы, а половина торса превратилась в ошпаренное месиво из ткани и плоти.
Ардан не сдержал стона в мгновение, когда от вида, а может и из-за того, что прошел первичный шок, его левую половину тела окунули в кипяток. Кожа буквально кипела, а мышцы сгорали под ней. Возникло практически непреодолимое желание содрать с себя нескончаемый пожар, но, стеная, юноша сдержал порыв.
И только после этого он увидел, что его правая рука все еще сжимала посох, на котором не оказалось ни пятнышка от гари.
А вокруг…
Вокруг лежали тела. В изломанных позах, с искривленными руками, с прожженными, порой, насквозь, частями тела, в вперемешку с оплавленным камнем, потрескивающей лавой растекшимся под ногами, с вытекшими из обугленных рам стеклом и стенами, покрытыми плотным покровом копоти и сажи.
От деревянной стойки не осталось и следа, и лишь металлические кассы, оплыв растаявшим мороженным, валялись на горелом полу. А за ними, прикипев к металлическим каркасам стульев, застыли черные скелеты клерков, чьи черепа напоминали теперь головы уток — клювом им служили металлические козырьки их рабочей формы.
Позади, разумеется, никакой стены не обнаружилось. Только дымящиеся угли, как человеческие, так и бывших кабинетов и интерьера. Даже на далеком своде теперь красовалось несколько шипящих и плюющихся искрами, прожженных пробоин, через которые виднелся снегопад, но тот, лишь немного опустившись к зданию, мгновенно исчезал в струйках пара.
Тяжело опираясь на посох, хромая и подтаскивая за собой отказавшую, но пылающую ногу, Ардан сделал несколько шагов в
