Киллер вскочил на ноги и, пригибаясь, стреляя, бросился к озерцу. Люба не спешила послать ответную пулю: всего-то четыре патрона осталось. А если попробовать другой путь?..
– Послушайте! – звонким от волнения голосом воскликнула она. – Чего вам от нас надо?
Бандит, спрятавшийся за бортиком, ответил не сразу:
– А ты, рыжая, как думаешь?
– Вы не кажетесь маньяком-убийцей. Одно из двух: либо вас кто-то нанял, либо у вас свой личный интерес.
– Ага, точно, а дважды два – четыре.
– Если верно первое, зачем вам так рисковать? По-моему, я вас уже ранила. Через несколько минут сюда прибудут силы МЧС и спецназ. Возможно, патронов у вас много, но не справитесь же вы с профессионалами в бронежилетах.
– Детка, я тоже профессионал в бронежилете. И, надо сказать, он меня уже трижды спас сегодня – стреляешь ты знатно. В руку мне попала – да, получилось, но не страшно: царапина.
– И всё-таки, если у вас нет особой причины ненавидеть нас, лучше вам уйти. Преследовать вас мы не станем.
– Это точно! – хохотнул киллер. Люба почувствовала, что начинает злиться, и мысленно велела себе успокоиться. Ко всему прочему, бандит мог отвлекать внимание. Вдруг у него сообщник?
– Мне кажется, я не давала вам повода ненавидеть меня…
– А то, что ты меня ранила – это как?
– Самооборона, – с некоторым удивлением ответила женщина. – Вы не признаёте право людей защищаться от вас?
– Зачем ты полезла в это дело? Кем тебе приходится Галка?
Удивление Любы стремительно нарастало.
– А вам? Мы с ней подруги и, в некотором роде, коллеги. А вы ей кто?
– Она тебе не сказала?
– Я вас видела полтора раза в жизни! – с изумлением воскликнула Меньшикова. – С трудом вспомнила, что вы работали у Анатолия!
– Больше ты ничего не вспомнила?
– А должна была? Вы с ума сошли!
– А приятная ночь – за девять месяцев до рождения Борьки?
– Что? – изумилась Галина. – Вы были там?
Дверь слева открылась сильнее, впуская человека с пистолетом в руке.
– Брось оружие! – выкрикнула Люба. – Стреляю!
Сообщник киллера проворно юркнул обратно за дверь. Ничего хорошего, в любой момент может появиться с другой стороны. Однако это объясняет вездесущесть первого из бандитов…
Киллер отозвался довольным смехом:
– Смотри, рыжая, внимательная! Хвалю. И как думаешь – долго продержишься?
– Продержусь, не впервой. Если не секрет – как вас зовут?
– Не секрет. Всеволод. Можно просто – Сева.
– Сева, хотите – расскажу, как погиб Алексей Луговой?
– Да? – с удивлением в голосе отозвался Сева. – Ну, попробуй, мне самому интересно.
Галина бросила недоумевающий взгляд на свою защитницу, но ничего не сказала.
– Вы, Всеволод, не хотели его смерти. Возможно, он даже сам покончил с собой. Правда, причину для этого вы ему дали весьма вескую.
– Какую? – не выдержала Меньшикова.
– Галя, извини – придётся немного вернуться к неприятным для тебя воспоминаниям. Я имею в виду тот вечер, когда тебя споила вся съёмочная группа, и последовавшие за ним события. Та вечеринка не была простой данью советской традиции. И, конечно, не просто по случаю твоей удачной съёмки. Хотя бы потому, что у съёмочной группы на это не хватило бы денег.
– Ты хочешь сказать, что кто-то поручил Алексею и остальным опоить меня?
– Разумеется. Ведь ты и сама это подозревала, не так ли? Правда, потом тебя убедили в обратном. А почему следователь даже не вызвал на допрос подозреваемого?
– Да ну… Я тогда ещё не знала историю Али Роговой. Сейчас бы у меня вопросов не возникло.
– А у вас, Всеволод?
– О чём спрашивать? Ты пока ничего не рассказала. Ну, опоили Галку, а дальше что?
– А почему ты называешь Галину Александровну Меньшикову Галкой? Разве ты с ней был когда-либо близко знаком?
– Ты уже обо всём догадалась? А она – нет. Так объясни ей.
Люба оглянулась на двери и сказала:
– Галя, в ту ночь у вас был не только Анатолий.
Меньшикова ахнула.
– Ты хочешь сказать… этот мерзавец – тоже?
– Выбирай выражения, Галка! Я тебе не пацан какой-то!
– Галя, он не пацан, а обычный опричник советских владык, готовый на всё по свистку хозяев, а после оного не брезгующий возможностью стянуть косточку с барского стола. Если Анатолий проявил какое-то внимание к судьбе Бориса, которого считал своим сыном, то водитель и охранник Сева вспомнил о тебе гораздо позже – когда и хозяина-то не стало. На этом месте, правда, у меня теряется ясность. Сева, может, раскроешь подробности своей беседы с Алексеем? Чем ты его шантажировал – понятно: угрожал раскрыть тайну проникновения в номер Гали, дверь которого Луговой не захлопнул, когда уходил.
Меньшикова застонала:
– Так он всё же сделал это?!
– Разумеется, Галя, и ты об этом догадывалась, но, поскольку Луговой сумел тебя очаровать, а потом даже женился – наверняка чтобы избежать подозрений в соучастии, ведь он, в отличие от Анатолия и Севы, не был прикрыт щитом номенклатуры – ты постаралась отбросить дурные мысли. И всё бы так и забылось, ведь и Анатолия давно нет в живых, если бы у Севы не пробудился аппетит. Сева, чего ты хотел: денег или Галю?
Киллер хохотнул:
– А ты, рыжая, как думаешь?
– Думаю – деньги. Если бы ты любил Галю, постарался бы найти к ней другой путь, а не шантаж бывшего мужа, а потом и нападение.
– Нападал я на тебя, балбеска. Какого хрена ты лезешь не в свои собачьи дела?
– Только на меня? Тогда дай возможность Гале выйти отсюда беспрепятственно, а потом поговорим с тобой на языке свинца.
– Ты мне не указывай, что делать, ясно, паршивка?!
– Как вы смеете так разговаривать с женщиной? – возмутилась Меньшикова. – Вам крупно повезло, что я тогда не поняла, кто у меня в комнате. Иначе…
– Что – иначе? Про Тольку ты всё знала и фиг что сумела сделать. А я просто выполнял его приказы.
– Что – он велел тебе изнасиловать Галю? – удивилась Люба. – Признаюсь – огорошил ты меня.
– Ничего такого не приказал… – озадаченно отозвался киллер.
– Слушай, а кто этот парнишка, который сейчас парится снаружи? Друг твой или деньги получил?
– Мимо. Подумай ещё, рыжая умница.
– А, всё поняла. Ему тоже заплатил Семён!
– Что такое ты городишь? – смутился Всеволод.
– Да вот – сопоставляю факты. Если бы тебе нужна была именно Галина, всё равно с какой целью, ты не стал бы вызывать меня сюда. И наоборот: охотился бы за мной – не позвонил бы Гале. Зачем подвергать опасности ту, которую любишь? Нет, тебе нужны мы обе. Одно не понимаю: неужели Семён не сказал тебе, что я хорошо стреляю? Или сам этого не знает?
– Я стреляю не хуже, тебе просто повезло.
– Бывает, – покладисто ответила Люба. – Слушай, а наши голоса ты как изобразил?
– Не я, а мой приятель. Который за дверью. Он не только стрелять умеет. Ему бы в артисты идти, да всё заполонили такие стервы как ты.
– Не смейте! – жалобно отозвалась Галина. Судя по голосу, она плакала или была близка к этому. – Люба очень талантлива! А то, что она не училась специально на актрису, не имеет значения. Я тоже сначала была певицей.
– Ты и сейчас певица, только безголосая. Киноактриса из тебя дерьмовая.
– Ты скотина и хам! – возмутилась Люба. – Молись, чтобы тебя арестовала милиция, иначе я застрелю! И ты, животное, ещё уверял, что испытываешь какие-то чувства к Гале!
– Не уверял, ты сама это ляпнула, а я просто подыграл.
– Послушайте! – грустно произнесла Галя. – Всё-таки: как и почему погиб Алексей?
– Покончил с собой, когда Всеволод начал его шантажировать, в надежде получить деньги, которых у его жертвы не было. Или всё-таки ты, Сева, убил его?
– Ага, гадай теперь. Как скажешь, так и будет.
– Откуда ты так хорошо знаешь киностудию? Работал здесь, что ли?
– Конечно! Охранником.
– Как же я вас не узнала раньше? – ахнула Галина.
– Потому что, Галка, я не светился перед тобой. На вахте не сидел, просто территорию обходил, а остальное – в моей власти.
– Как всё просто! – вздохнула Люба. – Теперь понятно, кто в меня кирпичи швырял.
– Не в тебя, а рядом. Иначе ты бы давно не разговаривала.
– А за что тебя уволили – за аморалку, приставания к актрисам?
– Нет, просто сменилась фирма, охраняющая киностудию. Точнее, сожрала нашу и всех наших ребят выгнала.
– Правильно сделала, – ядовито заметила Люба. – Если ваша фирма держала таких мерзавцев как ты…
– Полегче, рыжая! Я с тобой не ночевал!
– А что – ты меня накажешь за обидные слова? Вылезай-ка из-за своего бортика – тогда посмотрим.
Всеволод замолчал, переваривая воинственную речь Любы, а та бросила недовольный взгляд на часы. Когда же, наконец, прибудет помощь? Впрочем, нечего жаловаться – после звонка Олегу и десяти минут не прошло, просто очень бурными эти минуты оказались. Надо попробовать потянуть время…
– Рыжая, а в постели ты как?
– Тебе какое дело? У меня муж. Кстати, и Галя замужем, так что и с ней у тебя нет шансов.
