– Я был бы очень рад этому!
– Да? Не думаю. Или хочешь проверить?
Семён досадливо улыбнулся, словно говоря: «Поймала ты меня».
– Иначе говоря, если бы я тебя не похитил, ты могла бы меня поцеловать?
Валя почувствовала, что краснеет. Этого ещё недоставало.
– В щёку – да, по-дружески, не более того.
– А давай представим, что я и не похитил тебя! – улыбка Семёна стала напряжённой, он шагнул к кровати.
– Давай не будем ничего такого представлять. Что есть, то есть. И… извини за откровенность: я думаю, что представляю для тебя интерес постольку, поскольку сопротивляюсь твоему желанию.
– Это неправда! Я тебе уже говорил…
– Но не убедил. Я по-прежнему не понимаю, чем замужняя женщина довольно обычной внешности…
– Что? – прервал её похититель. – Это ты о себе сказала? Ты удивительная красавица! Я таких никогда не видел!
Валя почувствовала, что краска просто заливает её лицо. Семён, разумеется, тоже заметил, какой эффект произвели его слова.
– Ладно, я ничего так, выше среднего. Спортом занимаюсь, за фигурой слежу. И всё же не самая красивая на свете.
Семён сделал ещё шаг вперёд и протянул руку к ноге пленницы. Та невольно вскрикнула и дёрнулась. Аннет жалобно заплакала. Похититель убрал руку.
– Чёрт… Извини, Валя. Ты меня очень возбуждаешь.
– Но я не нарочно! Не хочу играть с тобой! Ты мне просто не оставляешь выбора!
Похититель вздохнул, шагнул назад и сел на табурет.
– Ты права, выбора я тебе не оставляю. Я, действительно, рассчитываю, что в какой-то момент ты проявишь слабость. Надеюсь, произойдёт это довольно скоро. И, сказать честно, меня совесть не гложет за это.
– А потом что будет? Я всё равно останусь на цепи? Или ты меня повезёшь венчаться?
– Я об этом пока не думал, – вздохнул собеседник.
– То есть тебе важно добиться меня – и хоть трава не расти?
– Не так. Посуди сама: в последние дни я думал о том, как вырваться из России, уйти от твоей слежки, захватить тебя с ребёнком, получить деньги. Затем я спешно покупал этот коттедж…
– Да? – искренне удивилась Валя. – А я была уверена, что ты его купил ещё находясь в Москве. Быстрый ты.
– Да, как видишь.
– И рисковый. Тебе могли подсунуть какую-нибудь дрянь.
– Ну нет, мы не в России. На этот домик даётся пятилетняя гарантия.
Валя сдержала улыбку: фирма, у которой покупали жильё она сама, а также Надя и Таня с Андреем, давала десятилетнюю гарантию. Разумеется, Семёна провели, понадеявшись на его неопытность. Но, конечно, и пять лет – совсем неплохо.
– А как ты его смотрел – по каталогу?
– Да, фотографии. Там был и интерьер.
– Ты хочешь сказать – тебе эту кровать продали вместе с домом? – воскликнула Валя и сделала себе мысленное замечание: ну, разумеется, вместе с домом, не успел же он ещё и перевозки заказать.
– Да. А тебе она не нравится?
– Почему? Хорошая.
– Всё хорошо, кроме того, что ты меня боишься. Но я надеюсь – это удастся исправить.
– Знаешь, Семён, если бы ты нас отпустил, я бы, наверное, была непрочь поддерживать с тобой дружеские отношения – через Интернет, разумеется, ты ведь сам ничего другого не захочешь.
– Валя, мне этого недостаточно. Я хочу тебя. Взять женой. И чтобы ты мне родила детей. Аннет будет старшей, но пусть ещё и младшие…
Женщина смутилась: похититель нащупал её слабое место – отношение к детям. Если бы она не была замужем за Жаком – кто знает, как бы отреагировала на эти слова.
– Мне известно, что существуют такие странные пары, в которых муж-похититель десятилетиями держит жену на цепи. Да, у них рождаются дети, но неужели тебе хотелось бы такого со мною?
– Нет. Я тебе уже говорил: мне надо подумать, что будет дальше.
– Может, лучше сначала подумаешь? Вдруг окажется, что лучший выход – отпустить нас с миром?
– Не лучший. Я тебя люблю – говорю правду, мне незачем врать.
– Когда любят человека, не держат его в неволе.
– Я держу. Вот такой я нехороший. Но очень надеюсь, что смогу убедить тебя. Наверное, это произойдёт не сегодня.
Валя вдруг почувствовала, что голова разболелась. Сто раз говорить об одном и том же, убеждать, заранее зная, что ничего не получится – с ума можно сойти… Или Семён как раз на это надеется – вымотать повторением одного и того же? Стокгольмский синдром… Впрочем, он возникает не у тех, кого помещают на мягкую кровать в уютном домике и умоляют о любви.
– Семён, представь, что я вдруг соглашусь…
– С радостью!
– Тебе нужна жена, которая запросто бросает одного мужа ради другого?
– Ты не бросаешь его. Я тебя похитил. Ты уступишь силе. Красавица должна доставаться самому сильному.
– Что?! – Валя подумала, что ослышалась.
– Да. Так заведено испокон веков. Вспомни Прекрасную Елену. И это правильно, так устроила природа. Мужчина полигамен, у него может быть много жён. Как это сделать, если мужчин и женщин рождается поровну? Женщины должны доставаться самым сильным – это правильно.
– А… – пробормотала Валя, силясь прийти в себя после оглушающего откровения. – Спасибо, что предупреждаешь меня о своей полигамии. Итак, я только первая в твоей будущей коллекции. Это, конечно, многое проясняет.
– Что проясняет? – сердито возразил Семён. – Не лови меня на слове. Я просто неправильно выразился. Объяснил, почему имею на тебя больше прав, чем бывший муж. Ты у меня будешь одна. Единственная.
– Неправильно выразился – или слишком откровенно? Мне кажется, второе. И это очень логично. Ты меня будешь держать прикованной – я не смогу заниматься спортом. Быстро потеряю фигуру, перестану тебе нравиться. Опыт похищения женщин у тебя уже есть – значит, продолжишь. А со мной как поступишь – прикончишь? А что будет с Аннет?
Семён глубоко вздохнул и засопел:
– Валя, извини – ты говоришь глупости. Как быть с твоим спортом – давай определимся завтра. Я намного старше тебя, и ты ещё будешь красавицей, когда я сыграю в ящик…
– И мне оставаться прикованной? – с деланным возмущением возразила Валя, не без надежды сбить с толку собеседника. – Умереть от голода? А Аннет, когда она вырастет… Её тоже посадишь на цепь?
– Валя! Нет! Не говори так!
– Я в чём-то ошиблась? Тогда объясни, пожалуйста.
– Я всё продумаю и сниму с тебя цепь, – упавшим голосом заговорил похититель. – Но не сегодня. Со спортом твоим как-то разберёмся – я ещё не решил, но утром всё будет в порядке, обещаю.
Валя задумалась, что ответить. В голове понемногу созревало нечто вроде плана: снять цепь теперь не проблема, важно сбежать достаточно далеко, прежде чем Семён спохватится. А для этого нужно, чтобы ему и в голову не пришло, что цепь уже скорее стала муляжом. И, чёрт возьми, ни в коем случае – чтобы не было дождя, это сейчас враг не менее опасный, чем злополучный ухажёр с садистически-доминаторскими наклонностями…
– Валя, можно, мы поговорим о другом? – в голосе Семёна послышались нотки усталости.
– О чём? – немного рассеянно отозвалась женщина.
– Расскажи о себе!
– Разве ты обо мне не всё знаешь? Зачем похищал, в таком случае?
– Я знаю, что люблю тебя. И как раз поэтому хочу узнать о тебе как можно больше. Расскажи о своём детстве! Как ты стала детективом? При каких обстоятельствах познакомилась с Жаком? Почему вышла за него – у тебя же наверняка было множество поклонников?
Женщина пожала плечами: против смены темы она ничего не имела. Только надо рассказывать осторожно – мало ли какие выводы сделает Семён из чрезмерных откровений…
Москва, декабрь 1994 года
– Лена, как ты относишься к тому, чтобы сейчас съездить в ГУМ, купить подарки для Андрея и Вали? – чуть озабоченно обратился к жене Владимир Иванович.
– Давай! – кивнула женщина. – Пока Валечка в школе, а Андрюша дежурит, как раз успеем.
Они оделись и вышли за дверь. Спустились вниз, к старым, верным «Жигулям». Владимир Иванович включил зажигание, нажал педаль газа. Выехали на шоссе…
Неожиданно впереди появилась милицейская машина, которая дала сигнал остановиться. Владимир Иванович послушно затормозил и вздохнул: ничего ведь не нарушал, неужели сейчас побор будет?
– Вон туда встаньте! – обратился к нему лейтенант милиции, показывая влево. Владимир Иванович с удивлением заметил, что там уже стоят несколько машин, пассажиры которых нервно обсуждают что-то. Однако приказ милиционера – закон, и вариантов нет.
– Надолго это? – обратился он к лейтенанту.
– Вам скажут, когда можно будет ехать дальше.
– А что происходит?
– Потом узнаете.
Владимир Иванович вздохнул: разговор, как с автоответчиком. Подчинился, проехал на указанное место.
– Разверните машину поперёк шоссе! – крикнул ему милиционер. Владимир Иванович покачал головой, но выполнил странный приказ.
– Лена, я выйду, покурю.
Однако, едва он открыл дверцу, чтобы выйти на шоссе, последовал новый окрик представителя власти:
