и выйти следом, как Калесы уже и след простыл. На самом деле Тэнкальт даже не понимала зачем ей это надо, ведь одна её слежка уже обернулась против неё.
В голове металось бесчисленное количество мыслей, среди которых было и недавнее происшествие с сокурсницей. Та академка так же была среди круга общения Калесы — Лания. Её странное поведение, панический взгляд, и то, как она сидела на полу, вцепившись в волосы, не ускользнуло от глаз Лауры, в которой что-то попыталось прорваться в тот момент. Она отчётливо почувствовала, будто старые запертые воспоминания пожелали высвободиться.
Решив, что ей нужно проветриться, Лаура спокойно зашагала дальше, изредка вглядываясь в места сгущения мрака, куда свет не мог пробраться. Вскидывая голову, она застыла. Тэнкальт увидела, как далеко впереди, мелькнули длинные белокурые локоны. Прищурилась. И правда Калеса. Через пару мгновений, соседка завернула за кусты, на которых уже успели вылезти небольшие листочки и скрылась. Что-то внутри засвербело и настаивало пойти следом. Тэнкальт и сама не заметила, как перешла на бег, мчась со всех ног к месту, где всего несколькими секундами ранее исчезла Амкапир.
Странный трепет заполнил её существо, подобно лихорадке, заразившей каждое нервное окончание. Прокравшись дальше, Лаура начала различать знакомые голоса, взволнованные и испуганные. Спрятавшись за кустами и деревьями, она началась всматриваться сквозь ветви. Замерла.
— Пожалуйста, Малер, посмотри на меня! Ну же, не закрывай глаза! — Дрожащий голос Калесы отдавался тихим эхом.
— Как это случилось, Флатэс? — спросила Люксальта, широко распахнув глаза.
Тэнкальт видела возню и как вся компания скучковалась вокруг кого-то, как истерично все кричали, то друг на друга, то на Малера, чьего голоса слышно не было.
— Э-это… это был тебрарум. — Флатэс запинался и тараторил одновременно.
— Какой к тёмному тебрарум? Ты вообще в адеквате? — ошарашенно, но зло прошипел Ингелео, сузив глаза.
— Тебе бы лучше заткнуться, — рыкнул в ответ академец с мерцающими во тьме волосами. — Это было не на территории академии, кретин!
Калеса подскочила, тогда же Лауре открылось до ужаса неприятное зрелище. Она приложила руку ко рту. Вдыхаемый воздух застрял на пол пути к лёгким.
На холодной земле, в свете тусклой луны и блекло мерцающих звёзд, лежало тело Малера. Его вид ужасал до того, что колени у Тэнкальт зашлись дрожью: академец оказался перепачкан кровью, продолжающей сочиться, подобно древесному соку; она лилась из длинных, по виду глубоких ран, тянущихся от плеча и до бедра; помимо порезов, в плече Малера отчётливо различалась ещё одна бурая полоса. Брызги крови разлетелись по лицу, осели на руках, впитались в одежду и разукрасили его в мертвенно-бледную кожу яркими всполохами. Академецизредка шевелился, издавая при том мучительные стоны, от которых существо Лауры изнутри пронизывала нестерпимая дрожь. Сердце забилось так гулко, что его стуки отдавались в ушах. Впервые за долгое время, Тэнкальт испытывала парализующий ужас, из-за которого не могла пошевелить и пальцем.
— Его надо… надо перенести к медитрии! — взволнованно закричала Калеса. — Какого тебрарума мы тут вообще торчим! — В её голос пробилась истерика.
— Ты можешь заткнуться и не вопить, как резаная свинья? — грубо осадил Амкапир Ингелео, зыркнув на неё испепеляющим взглядом.
Та закусила губу, но таки продолжала с невообразимым ужасом смотреть на Малера. Отщепенец начал что-то неразборчиво кряхтеть, от чего остальные затихли на короткое мгновение и попытаться двигать здоровой рукой. Подлетевшая к нему Калеса, оттолкнула Ланию и схватила его ладонь.
— Подожди немного, сейчас мы отнесём тебя и…
— Л-Лания… Л-Лания, — просипел дрожащим голосом Присфидум, разглядывая затуманившимся взглядом подругу.
Нобилиа подползла ближе, ошарашенно разглядывая его. Даже невооруженным взглядом можно было рассмотреть то, как пальцы Лании отплясываю чечётку, такт которой задавала паника. Академец поднял трясущуюся, окроплённую кровавыми брызгами, руку и потянулся к академке. Та, не мешкая ни секунды, перехватила его ладонь и приблизилась. Мучительно долгие мгновения они смотрели друг на друга, в груди у Лауры завязался узел, дрожь усилилась, выпуская на сцену всё новых артистов: задеревеневшие конечности, головную боль и нарастающую тошноту.
Она боялась, что если сделает шаг, то упадёт на землю и уж тогда-то её точно заметят, и кто знает, что может произойти в таком случае.
— Я поняла тебя, — слёзно выдавила Лания. — Помогите снять с него куртку.
— Зачем? — Недовольно прищурилась Калеса.
— Нет времени, мы не успеем его и с места сдвинуть, он умрёт от потери крови, ты вообще это понимаешь? — прокричала в ответ академка, которая в жизни так не повышала голос.
Ребята помогли осторожно стащить рукава кожанки с Малера, хоть тот всё равно болезненно крючился на земле, заходясь рычанием. Нобилиа поднесла обе руки к его грудной клетке и подалась вперёд. Проблеск отчаяния и страха в глазах заставил Лауру ошарашенно отшатнуться и прикрыть рот.
— Малер! Не отключайся, Малер! — вскрикнула Нобилиа.
Лаура увидела, как по лицу академки расползалась душащая боль, та, что наступала перед осознанием того, что кто-то близкий мог лишиться жизни на глазах.
Судорожно зашевелив губами, Лания сосредоточилась, когда её ладонь перехватил Ингелео, остервенело и недоверчиво.
— Ты не помнишь, что с цветком сделала? Добить его решила? — прошипел Элисар, брезгливо отдёрнул руку и обтёр об штаны в тот же миг.
— Заткнись, понял, засунь язык в глотку и не доставай обратно! Будешь мне мешать, и я тебя превращу в тот цветок! — пригрозила Лания, оттолкнув от себя смутьяна. Лицо её исполосовали влажные дорожки. — Я не позволю ему умереть!
Перед глазами Лауры встала картина, как робкая рыжеволосая академка стояла с отсутствующим видом над почерневшим цветком, как дрожали её руки; вспомнила, как Нобилиа разбила другой горшок и села на корточки, цепляясь за волосы в обуявшем страхе. Тэнкальт совсем не понимала, как такая забитая девочка могла помочь хоть кому-то, ведь она не в состоянии помочь даже себе самой.
Лания выставила дрожащие руки, от которых. Казалось завибрировал поток ветра. От ладоней начал исходить желтовато-зелёный с малиновыми переливами свет, который устремился к ранам Малера; некоторые пряди на волосах блекло подсветились, но тут же погасли, вместе со светом.
— Нет, нет, нет! — В ужасе зашептала та, глядя на предавшие её руки.
— Что не так? — спросила Калеса, бросая растерянные взгляды то на потерявшего сознание отщепенца, то на его нерадивую спасительницу.
— Сил… их не х-хватает… после занятия и после тренировки… я не могу… не могу ему помочь. — Слёзы пуще прежнего покатились из глаз, она опустила голову.
— Нужно сделать хоть что-то! — разразилась Калеса.
Ближе подошёл Флатэс.
— Эльтен, Ингелео, хватайте его под руки и под ноги, может успеем отнести его…
— Куда ты нести его собрался? Вы может забыли сколько времени
