- Камень действительно оплавлен. Смотри, будто над ним потрудились плазмой, - Грачев провел по стене ладонью. Он с удивлением осматривал ровные, местами словно покрытые глазурью, стволы туннелей, потом вернулся к изваяниям и осветил первый лик совсем близко. На мертвых серых губах появилась улыбка. Улыбка демона.
- Ты чувствуешь их? Эти взгляды? Слова из скованных ртов? Что мог рассказать Норн, не бывавший здесь, кроме ветхой легенды… Каков принцип?
- Принцип тоже стар: индивидуальность и единство. К цели множество путей, каждый вправе избрать из них любой. Но, чтобы двигаться к цели, ее необходимо ясно представлять. Причем здест не существует мысли об анализе. Восприятие, внутреннее отражение этих образов - критерий истинности, избранного пути. Поэтому секрет Лабиринта непередаваем из уст в уста. Непередаваем, как невозможно в точности описать средствами языка высокие образцы изобразительного искусства. Заложенный здесь принцип вне логики - подвержен открытию лишь личностью идущего. Тысячи образов и огромное число их комбинаций представляют довольно широкие ворота. Однако человек случайный, не принявший зрение Ликора, окажется. слеп перед выбором. Он обречен.
- Сначала скала заставляет задуматься: а нужен ли ты здесь? Теперь смертельно хитрый тест, - Грачев заметил, что факел догадает, но предпочитал пока не спешить. - Хорошо. Только откуда уверенность, будто однажды побывавший здесь не проведет за собой других? Назовем их неугодными. Ведь тогда эти славные двери - двери без замка!
- Наверное способный на предательство не выходит отсюда. Число знаков Ликора огромно - там хватит места для могил наиболее отвратительных человеческих пороков, но я не думаю, что суд здесь происходит над обычными человеческими слабостями.
- Я говорю не об атом. Представь, что я самый мерзкий тип из живущих, умело скрывая личину, пойду за тобой. Я - лжец, буду согласен с тобой на каждом повороте. Веди меня. Кто же раскроет обман?
- Тог.
- О, да! Третья ступень! Даже здесь отголоски подземелий Миет-Мет. Оказывается, критяне склонны к плагиату. Эвис не отвечала, сосредоточено размышляя о знаках на стене. Будто снова проживая их тайную жизнь, хронавт ожидала, что вот-вот где-то в глубинном слое души зазвучит тихий голос и один из образов отзовется. Средний лик не манил ее уже с прежней силой. Восприятие двух соседних с ним знаков было смутным, отрывочным, словно воспоминания детства.
" Идем, - сказала хронавт. - Пока мы имеем право на ошибки.
- Только не в левый, - предупредил Грачев. Первый переход в двести- триста шагов вывел в изогнутый серпом зал. Там путь снова растраивался и дальше после каждого короткого отрезка расходился множеством коридоров. В одном из них путешественники наткнулись на скелеты. В мерцании коптящего пламени желтые кости казалось еще ползли, гонимые ужасом, оставив надежду и пловчих покрывали обрывки сгнившей одежды, рядом валялся зеленоватый бронзовый кинжал, какие-то предметы из, обратившейся. в прах, сумы. Лабиринт только начинался! В извилистых проходах таилась душная тьма. Тусклый свет факела едва освещал иератичные творения Ликора, являвшиеся повсюду. В них не читалось ни сострадания, ни злобы. На идущих они смотрели как небо смотрит на землю, то вдруг во всплеске пламени тени обретали движение. Чудился шорох или шаги. Такой момент словно предвещал шествие мертвых. Коридоры оплетались в узлы, расходились еще более путанной сетью. Чем дальше путешественники углублялись в Лабиринт, тем сильнее их шокировал масштаб и невероятная сложность древнего сооружения. Они проходили залы с семью и тринадцатью направлениями в стороны, вверх, вниз. Чадящий факел освещал там высокие оводы не более, чем свеча большую темную комнату. Но когда Андрей останавливался в обозначенном круге и поднимал факел над головой - все знаки легендарного аотта становились отчетливо видны. Маски твердого камня. Маски - миражи. Они отталкивали, угрожали, но манили за собой, околдовывали, похищая миг привычных мыслей. Войдя в эту галерею нескончаемых образов, Грачев и Эвис забыли время, самих себя. Они шли друг за другом, все ускоряя шаг, замирали перед изваяниями, глядящими со стен и пускались на поиски новых. Все повторялось.
- Стой! - вдруг сказал Грачев. От долгой, быстрой ходьбы сердце учащенно билось, по шее и щекам стекал грязный пот.
- Стой. С нами какой-то психоз. Куда мы бежим? Мы прошли уже много. Слишком много! Но где разгадка?! Мы попросту блуждаем вправо, то влево, ходим хвостом друг за другом. Так милая, не пойдет, - он снял из-за плеч мешок, наполовину полегчавший, устало прислонился к стене. Ее хладная сырость приятно остужала спину, с тем казалось остывает и сознание.
Впереди опять встречало семь ликов. На этот раз все они выглядели одинаково скорбно. Эвис, будто не услышав слов Грачева, взяв факел, расхаживала в вычерченном круге. Ее длинная тень плясала на полу.
- А знаешь, в них ритм, - заметил Андрей. - Клянусь, после оставшихся позади, в них есть странный ритм, наверное его можно назвать: ритм склонностей к чему-либо. Далекого от страстей, такого тихого магнетизма привязанностей. Боюсь я даже видел стремление в пустоту. Ну скажи! Ты же умница. Ты все держишь в голове. Не удивлюсь, если ты запомнила здесь каждый поворот,
- Нет. Я шла за тобой, а ты за мной.
- Тогда здесь еще война. Война с тенью и в самом себе. Я был не плохим бойцом, но уже выдыхаюсь. Казалось, один миг и я наконец пойму куда клонит хитрец - Ликор. Но миг ускользает.(как сновидение…Остановить его так же трудно, как заставить себя не дышать.
- Мне знакомо это чувство. Нетерпеливых оно может вывести из себя, - спокойный глубокий взгляд зеленых глаз был гипнотическим. Хронавт вернулась к Грачеву и вручила ему факел.
- Неужели ты думаешь, что мы слепо блуждаем? - продолжала она. - Вспомни надпись, высеченную на портале.
- И что там? "Добро пожаловать"?
- Я упустила: ты не знаком с древним письмом аоттов. Там написано "Идите куда хочется." Или лучше калиграму толковать, как "идите, как течет вода." То есть: по течению собственных чувств, куда влекут знаки. Повторю тебе знакомое. В каждом из нас есть глубокое, ставшее бессознательным, стремление к гармонии, красоте, совершенству. Бессознательное неприятие отвратительного. Без лишних размышлений человек знает, что боль - это больно, а запахи многих цветов - приятны. Нет смысла продолжать ряд этих, вдруг пришедших мне на ум, неравновесных категорий - ты понял. Существует подразумная платформа с которой личность воспринимает окружающий мир. Естественно она не незыблема - время и опыт вносят изменения, Мы шли не слепо. Попросту на другом уровне сознания, где не бывает лжи. Ты зря ждал откровения от Ликора; смысл его знаков слишком объемен. По замыслу аотта, образ быстрее и сильнее возможных рассуждений. Говорят, идущий или сразу находит свой дуть, или не находит никогда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
