— Что ради мантии Сольтара это было? — воскликнул Сантер. По всей его коже пошли мурашки, а в ушах слышался тихий звон, который, однако, в следующий момент уже прекратился. — Земля действительно только что пошатнулась? — ошеломлённо спросил он. Истван удивлённо посмотрел на него и покачал головой. — Нет, но клянусь, эта штука только что укусила меня за палец, когда она прикоснулась к камню… Зина?
Маэтсра потрясла головой, как оглушённая собака, и, как показалось Сантеру, улыбнулась с некоторым усилием.
— Всё в порядке, — сказала она, тщательно пряча мешочек в своей мантии. — Насчёт этого камня сомнений в том, что он магический, видимо, нет!
— Почему? — спросил Истван, всё ещё глядя туда, куда маэстра спрятала камень. — Разве другой не точно такой же?
— Должен был бы быть, верно? — задумчиво спросила Дезина. — Но нет. Камень, ради которого умер Дженкс, был примерно таким же магическим, как кусок сухого хлеба!
— Не то, ради чего стоит умирать, — заметил Сантер. — Но, кажется, с этим всё по-другому.
— Да, — подтвердила Дезина. — С этим и в правду всё иначе! Это артефакт с огромной силой… и теперь я верю, что от этого камня исходит явная опасность!
— Но что тогда с другим, который Ласка получил от Дженкса? — спросил Истван.
— Хороший вопрос, — ответила Дезина.
— Что теперь? Существует два камня, этот, наполненный магией, и другой без магии? — задумчиво спросил Сантер. — Или все же есть две магические волчьи головы, и нам всё ещё недостаёт одной? — Он покачал головой. — Пока что мы чего-то не знаем!
— Я бы сказала, что много чего, — задумчиво заметила Дезина. Она повернулась к Иствану. — Скажи, почему эта волчья голова была у тебя? Ласка же сказал, что спрятал её в своём тайнике!
— Прошлой ночью я услышал раскат грома и сверкнула яркая молния, я поспешил во двор, и там лежал человек. Скорее всего вор, учитывая его одежду. Он был мёртв, хоть и нельзя было сказать, от чего умер. Только его пальцы были обуглены. Окно в комнату Ласки было открыто, а мужчина лежал прямо под ним. И это я наёшл при нём.
Приёмный отец Дезины залез под фартук и достал небольшой кожаный мешочек, содержимое которого вытряхнул на свою ладонь. Это была подвеска, величиной примерно с ноготь на большом пальце Сантера, на тонкой серебряной цепочке. Подвеска имела форму пламени.
— Белое пламя, — с отвращением заметила Дезина. — Как они так быстро выследили его?
— Я точно не знаю, но, возможно, этот человек был здесь в качестве гостя вчера ночью, когда пришёл Ласка. Может он подслушал, о чём мы говорили в этой комнате, хоть я и не знаю, как такое возможно, здесь даже нет окна, а ухо к двери, где все могли его видеть, он вряд ли мог приложить! Или же он подумал, что просто попытает счастье.
— Удар грома и сверкающая молния? — спросила Дезина. — Должно быть, его удача оставила его!
Истван кивнул.
— Я тоже так думаю! Волчья голова лежала в комнате Ласки на полу, прямо у окна. Она была слишком горячей, чтобы можно было прикоснуться. А вот это лежало недалеко от неё. — Снова хозяин постоялого двора залез под фартук и на этот раз вытащил маленький компас. Только на нём не было отметок для сторон света, и магнит твёрдо указывал на Дезину.
Все трое посмотрели на маленький компас.
— Думаю, его я тоже заберу, — сказала Дезина, и хотя улыбалась, её глаза были серьёзными. — Истван мне нужно возвращаться, меня ждёт верховный комендант. Да защитят тебя боги! — добавила она, вставая.
— И тебя, Зина. Передай от меня привет старому хулигану, — ухмыльнулся Истван, вручая ей компас. — Но не смей уходить, пока не ответишь мне на один вопрос!
— Какой? — Дезина вопросительно посмотрела на высокого хозяина постоялого двора.
— Как так получилось, что я вижу тебя вместе с этим парнем? — спросил Истван, одарив Сантера непроницаемым взглядом. — Он бездельник и бабник и позорит эту униформу! — добавил он с ложным негодованием.
— Я это знаю, — засмеялась маэстра. — Вот почему он мой адъютант.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ага. Твой адъютант, — повторил Истван, окинув Сантера взглядом. — Позаботься о ней, Сантер. Она нечто особенное.
— Верно! — усмехнулся в ответ Сантер. — Особенно упрямая!
— Сантер! — предупредила от двери Дезина. — Нам пора. — Но всё-таки улыбнулась.
— И немного властная. Но к этому привыкаешь, — ухмыльнулся Истван.
Сантер улыбнулся, когда Дезина закатила глаза и поспешил за ней.
Истван вышел из кладовой и закрыв за собой дверь, наблюдал, как они пробиваются через гостевой зал. С одной стороны, он почувствовал облегчение, когда узнал, что с Лаской всё в порядке. С другой, ему очень хотелось узнать, что происходит. Всё это может и было полезно для его бизнеса, но Истван был обеспокоен.
Если в городе были ещё другие наездники душ, то он беспокоился за Дезину. И не только за её жизнь.
63. Затонувший город
Февре посмотрел вперёд на охотничью лодку, которая медленно тащила башенный экскаватор через открытую часть гавани. Только часть из сорока человек гребла, добрая половина из них была вооружена длинными пиками или же арбалетами и подозрительно наблюдала за водой вокруг. «Не хотелось бы ему поменяться с ними местами», — подумал Февре. «Здесь, на борту башенного экскаватора ему было намного комфортнее.»
Башенный экскаватор представлял собой большую прямоугольную конструкцию, огромная баржа с большими тяжёлыми лебёдками и передаточным механизмом из железных шестерён в каждом углу. Обычно его использовали для чистки ведущего к верфи канала, таща по каналу на тяжёлых тросах, к которому сзади были прикреплены огромные стальные грабли.
Также на борту было два крана, иногда плавучая платформа использовалась для подъёма небольших затонувших судов. Без тяжёлых граблей башенный экскаватор сидел высоко в воде, и даже ящерам было бы трудно быстро вскарабкаться по стене борта, высотой в две длинны, равных росту человека, тем более что там их поджидали Морские Змеи с длинными пиками и арбалетами.
После нападения утром больше не было никаких инцидентов, и Февры был этому рад. То, что он слышал, не особо его успокаивало.
Причина, по которой это неуклюжее судно буксировалось охотничьей лодкой по водам главной гавани заключалось в особенности его конструкции. В днище баржи было вмонтировано четыре окна из толстого полированного стекла, добрых четыре шага в ширину и один шаг в высоту. Стекло было толстым и не везде прозрачным, но поскольку не пробил ещё и четвёртый колокол, и солнце стояло высоко в небе, стекло всё-таки позволяло ему заглянуть в глубины гавани, которые были для него совершенно чуждыми и незнакомыми, несмотря на долгие годы службы в порту.
Эти окна были предназначены для наблюдения за большими граблями, когда их тащили по дну канала верфи, теперь же они служили другой цели. Задача заключалась в том, чтобы выяснить, где прячутся ящеры.
Поэтому у каждого окна на коленях стояло по два солдата, Февре было поручено наблюдать за окном, расположенным в носу судна.
То, что он видел сквозь толстое, лишь слегка размытое стекло, было захватывающим пейзажем, о котором он даже не подозревал. Как и любой другой Морской Змей, Февре знал, что гавань в имперском городе очень глубокая, в некоторых местах она достигала глубины тридцать длин, равных росту человека и даже больше.
Аск, впадающий в гавань к югу от Зерновых ворот, был не маленькой рекой, и через стекло можно было видеть, что под водой устье продолжалось. Грунт был здесь каменистый, город, расположенный у подножия Норфинских гор, и гавань была когда-то фьордом, прежде чем строители императора придали ему нынешний вид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Февре не понимал, как на такой глубине им удалось заложить могучий фундамент для береговой насыпи, но то, что им это действительно удалось, теперь он мог видеть сам. Даже у самого дна фундамент был из отёсанного камня. Эти могучие плиты заставляли его удивляться по поводу того, как их вообще смогли сюда доставить. Должно быть, это была самая высокая стена в мире… Обе береговые насыпи, выступающие из воды на добрых двадцать длин, равных росту человека, но это было ничто по сравнению с почти тридцатью длинами, равными росту человека, спрятанными под водой.
