пройдут куда угодно.
Уже через два часа мы были в кабинете главврача психбольницы и рассказывали о возникшей проблеме. После чего передали ему гостинец от мамы. Иван Петрович расплылся в широченной улыбке, увидев наш подарок. А после того как попробовал его и вовсе готов был сделать для нас всё что угодно. Он подхватил Андрея под руку и повёл на встречу с мамой. Мне там делать было нечего и поэтому я ждал Андрея на улице. Как раз было время подумать, какие шаги предпринимать дальше.
Есть ли смысл просто так ходить по детским домам? Нам вновь откажут и всё равно придётся идти к маме. Проще будет сразу попросить её, позвонить нужным людям.
Глава 36
— Здравствуй, Сергей. Не ожидал тебя здесь увидеть, — вывел меня из размышлений, знакомый голос.
— Аркадий Борисович? А вы, что здесь делаете? — спросил я, как только увидел старика в белом халате, который рассмеялся после моего вопроса. За его спиной стояло четыре молодых парня, которые на вид были чуть старше меня.
— Не поверишь Сергей, но я здесь работаю. Преподаю на кафедре психиатрии. Вот, нашёл сегодня время, чтобы разобрать с отстающими студентами один очень интересный случай. А вот что ты здесь делаешь мне очень интересно. Насколько я знаю, ты вроде прошёл успешно все испытания. Дима мне говорил, что документы о твоём приёме уже лежат в училище.
— А я здесь помогаю другу, — произнёс я и начал рассказывать Аркадию Борисовичу о проблеме, которая у нас возникла с Фетисовым и которую удалось успешно разрешить при содействии Ивана Петровича.
— Очень странно, что Шварц пошёл против Фетисова, — задумчиво произнёс Аркадий Борисович, а затем обратился к своим студентам. — Погуляйте где-нибудь минут десять.
Только после того, как они ушли, врач снова заговорил.
— Боюсь Серёжа, что состояние матери твоего друга может несколько отличаться оттого, что вам описывал Фетисов. Просто он хотел вас спровадить. Никакой необходимости в предоставлении документов о родстве нет. Похоже, что Фетисов снова взялся за старое. И вполне возможно, что мать твоего друга содержится здесь ошибочно. Да и с другими пациентками, что находятся на лечении у этого, так сказать, специалиста всё не так просто, как может показаться. Я уже не первый год пытаюсь добиться справедливости и разобраться с этой парочкой. Но слишком сложно это сделать. Если хочешь узнать больше, то приходи завтра вот по этому адресу и приводи с собой друга. Всё же это о его матери пойдёт разговор.
Я слушал Аркадия Борисовича и совершенно не понимал, что он такое говорит. Понятно, что с матерью Андрея не всё хорошо. Она уже восемнадцать лет находится на лечении и психушке. Да и Фетисов нам говорил, что после встречи с родными у неё всегда случается обострение, которое трудно поддаётся лечению. Исходя из всего этого я не понимал, какой справедливости пытается добиться Аркадий Борисович. И почему он не может рассказать о чём-то прямо сейчас? Что за страшная тайна такая?
— Простите Аркадий Борисович, но я не понимаю, о чём вы говорите. И что не так с матерью Андрея? Конечно, помимо того, что она уже столько лет находится на лечении в этом заведении.
— Вполне возможно, что она могла бы уже давно быть дома. Если бы ни кое-какие обстоятельства, о которых я не могу тебе рассказывать здесь и сейчас. Конечно, я могу и ошибаться. Поэтому назови мне ещё раз имя этой женщины. И завтра я уже точно смогу сказать, коснулся этот ужас её или нет. По крайней мере, попробую это узнать.
После этих слов моё непонимание усилилось ещё больше. Такое ощущение, что Аркадий Борисович специально пытается запутать меня как можно сильнее. Сперва я послушаю, что скажет Андрей, после встречи с мамой, а уже потом решу, хочу знать эти «страшные тайны» Рязанской психбольницы или нет.
Сказав имя матери Андрея, я убрал листок с адресом, который мне дал психиатр. Ещё он сказал приходить во второй половине дня.
В этот момент как раз вернулись студенты, а из здания корпуса появился, чем-то очень недовольный Фетисов.
— Аркадий Борисович, где вы ходите со своими бездарями? Полчаса назад уже должны были подойти. Я сегодня хотел уйти домой немного пораньше и вот из-за вашего опоздания, теперь не получится, — начал возмущаться Игорь Леонидович, так и оставшись стоять в дверях.
— Прошу прощения Игорь Леонидович. Совсем я старый стал, уже ноги толком не держат. Вот и передвигаюсь я со скоростью черепахи. Но вы можете смело идти домой. Могу заверить, что ваши пациентки будут в целостности и сохранности. Я просто хотел, чтобы ребята побеседовали с Раманихиной. Поставили правильный диагноз и предложили методы лечения. Уж если они не справятся с подобным случаем, то я даже не знаю, что с ними делать, — крикнул в ответ Аркадий Борисович и поторопил своих студентов. Мне же он шепнул, перед самым уходом, что будет ждать завтра.
Андрей, вместе с главврачом вышли минут через десять после того, как я вновь остался в одиночестве. Всё это время я размышлял над словами Аркадия Борисовича и отчего-то мне вспомнилась та женщина с метлой и листьями в руках. Она говорила, что Фетисов не выпускает гулять самых красивых баб. А мать Андрея и вовсе называет его своим мужем.
Вот же! Чего у них тут происходит? Теперь ещё и Аркадий Борисович со своими секретами нарисовался. Я же теперь себе всю голову сломаю.
Когда вышел Андрей, на нём лица не было. Я рассчитывал увидеть совершенно другое. Хотя кто его знает, как должен выглядеть Андрей. Он впервые в жизни увидел мать, да и она его тоже. По крайней мере, в таком возрасте. Что у них там произошло? Отчего Андрей такой хмурый?
— Большое спасибо Иван Петрович, — поблагодарил я главврача, который сказал, что это сущий пустяк ничего ему не стоящий. И теперь, если мы ещё захотим навестить мать Андрея, никто не станет нам чинить препятствий.
Ну а дальше мы двинулись в сторону дома.
— Рассказывай, что там произошло. Почему ты такой расстроенный? Увидел мать. Должен радоваться, а ты наоборот...
— Чему тут радоваться Серёга? Не признала она меня. А вот я, как только её увидел, сразу же что-то в груди кольнуло. Слёзы на глаза навернулись и ничего с ними сделать не могу. Руки, ноги трясутся, из горла крик лезет.
