Джоб догадался, куда она мчится, и срезал угол. Он бежал медленно, но постепенно набирал скорость и вполне мог перехватить ее у самой дороги. Кори с ужасом поняла, что Джоб оставляет ей лишь один выход: бежать в другой конец парка, за которым открывалось убранное кукурузное поле.
Кори повернула направо и вынула из кармана телефон. К счастью, Пендергаст ответил быстро и, как всегда, спокойно.
– Я иду, Кори, не волнуйся.
– Он убьет меня! – кричала она в трубку задыхаясь.
– Я буду через несколько минут вместе с полицией. Беги, Кори, беги что есть сил.
Последнее указание Пендергаста было совершенно излишним. Она и так мчалась изо всех сил, перемахнула через забор и выскочила на кукурузное поле.
– My! My! My! – раздалось позади нее.
Джоб бежал боком, припадая на раненую ногу, но с каждым шагом неотвратимо приближался к Кори, не оставляя надежд на спасение. Она думала, что раненый Джоб устанет и или ему надоест преследовать, но нет. Он ревел, словно в агонии, тяжело пыхтел, но неумолимо приближался.
Легкие Кори горели от напряжения, дыхание было прерывистым и неровным. Кори бежала из последних сил, но сознавала, что шансов у нее почти нет. Что же делать? Мчаться к ручью? А что дальше? С каждой минутой она все дальше убегала от города, и Пендергаст теперь все равно не успеет, как бы ни старался.
– Мууу! Мууу!
Вдали послышался звук полицейской сирены, но это доказывало, что Пендергаст не появится к моменту развязки. Значит, Кори может рассчитывать только на себя, на свои силы и сообразительность. Джоб сейчас в десяти ярдах от нее, не больше. А это лишь несколько секунд. Кори напрягала все силы, но ноги слабели, а дышать было нечем. Надо придумать что-то такое, чтобы остановить его.
Когда Кори осознала, что убежать не удастся, она обернулась и крикнула:
– Джоб! Джоб, погоди!
Но он продолжал бежать с перекошенным от ярости лицом и дико завывал.
В ту же секунду Кори ощутила сильный удар по голове и рухнула на спину в мягкую грязь. Он вскочил на нее и радостно завопил, обдав жуткой вонью. Кори увидела, как Джоб высоко занес руку для последнего удара, и от страха закрыла глаза.
– Друг! – крикнула она, уже не надеясь на спасение. – Ты мой друг! Я хочу быть твоим другом! – тихо всхлипывая, повторяла Кори.
Удара не последовало. Выждав несколько секунд, она открыла глаза.
Рука с огромным кулаком все еще висела над ней, но круглое белое лицо Джоба совершенно изменилось. От ярости и гнева не осталось и следа, вместо них появились растерянность и любопытство.
– Ты и я – друзья, – простонала Кори с облегчением и надеждой.
Его лицо все еще походило на жуткую гримасу, но в единственном уцелевшем глазу появилось что-то вроде надежды. Немного подумав, Джоб опустил руку.
– Длуг? – переспросил он.
– Да, ты мой друг, – кивнула она.
– Иглать с Джобом?
– Да, я буду играть с тобой, Джоб, мы же друзья. – Кори все еще задыхалась от страха, но теперь в ней вспыхнул проблеск надежды.
Круглое лицо Джоба вдруг снова перекосилось, но теперь уже не от ярости: это была улыбка. Точнее, не улыбка, а ее жалкое подобие, гримаса, в которой с трудом угадывались дружеские чувства. Он слез с Кори, с трудом поднялся на ноги, корчась от боли, и еще шире улыбнулся.
Кори присела и, боясь спугнуть его, ответила на улыбку.
– Да, Джоби, мы с тобой друзья. Кори и Джоб – друзья, – повторила она, для убедительности показав пальцем на себя и на него.
– Длузья, – задумчиво сказал он, как будто вспоминая давно забытое слово.
Сирена была уже совсем близко. Скрипнули тормоза, и хлопнула дверца полицейской машины.
Кори попыталась встать, но ноги ей не подчинялись.
– Да, Джоб, друзья. Я не буду больше убегать от тебя, а тебе не нужно убивать меня. Я останусь здесь и буду играть с тобой.
– Мы будем иглать! – радостно завопил он и бросился на убранное кукурузное поле.
2
Покрытый пылью и потерявший в результате урагана свой прежний лоск «роллс-ройс» был припаркован на автомобильной стоянке неподалеку от ресторана Мэйзи. Пендергаст стоял в новом черном костюме, слегка опершись на дверцу, и ждал Кори. Старый «гремлин» вынырнул из-за поворота, скрипнул тормозами, несколько раз чихнул и остановился рядом с Пендергастом.
– Мисс Свенсон, – сказал он, вынимая руку из кармана, – по пути в Нью-Йорк я проеду мимо Аллентауна. Не хотите отправиться со мной?
Кори решительно покачала головой:
– Нет, я поеду туда сама.
– Я мог бы навести справки в нашей базе данных и сообщить вам все подробности его нынешней жизни.
– Нет, я предпочитаю ничего не знать заранее, поскольку не ожидаю никаких чудес.
Пендергаст пристально посмотрел на Кори, но промолчал.
– Не волнуйтесь, все будет нормально.
Подумав, он кивнул:
– Надеюсь. Ну что ж, если вы отказываетесь ехать со мной, то по крайней мере примите от меня этот маленький подарок. – Пендергаст протянул Кори белый конверт.
– Что это? – удивилась она.
– Небольшой сюрприз.
Кори открыла конверт и вынула оттуда чек на двадцать пять тысяч долларов. Сумма была выписана образовательным трастовым фондом на ее имя.
– Нет, я не могу принять это, – заявила она.
Пендергаст улыбнулся.
– Вы не только можете взять этот чек, но должны это сделать.
– Извините, но я не возьму эти деньги, – упрямо повторила Кори.
– Вероятно, мне следует объяснить, почему вы должны это сделать. Прошлой осенью я совершенно случайно наткнулся на завещание, написанное одним из моих дальних родственников, который сколотил весьма приличное состояние. Я не хотел бы распространяться об обстоятельствах, предшествовавших этому, но могу сказать, что эти деньги были заработаны им не совсем честным путем. Я не желаю оставлять эти деньги себе и, чтобы сохранить доброе имя Пендергастов, решил передать их на какие-либо благотворительные цели. Думаю, Кори, именно вы нуждаетесь в благотворительности. Лучшего способа разумно потратить эту сумму мне не найти.
Кори опустила глаза и долго молчала. Никогда в жизни никто не давал ей ничего просто так. Она испытала странное, но вместе с тем приятное ощущение, что о ней кто-то заботится, – тем более чужой человек. Повертев в руках чек, Кори положила его в конверт.
– А что означает этот образовательный трастовый фонд?
– Насколько я помню, – хитро прищурился Пендергаст, – вам остался всего один год в школе.
Кори кивнула.
– Вы слышали когда-нибудь об Академии Филипса?
– Нет.
– Это известная частная школа-интернат в Нью-Гэмпшире. Так вот, там по моей просьбе для вас забронировано место.
Кори удивленно уставилась на него.
– Вы хотите сказать, что это деньги не для колледжа?
– Вам нужно поскорее уехать из этого города. Он убивает вас.
– Но это же интернат! Да еще в Новой Англии! Я не справлюсь с учебой.
– Моя дорогая Кори, – шутливо заметил Пендергаст, – после всего того, что вам пришлось пережить, вы справитесь с чем угодно. Я абсолютно уверен, что вам будет там неплохо. Вы найдете в этой школе немало таких же, как вы, учеников – умных, любознательных, творчески мыслящих и скептически настроенных. А в начале ноября по пути в Мэн я заеду к вам. – Он смущенно покашлял.
Повинуясь чувству благодарности, Кори сделала шаг вперед и крепко обняла его. Пендергаст напрягся всем телом, замер от неожиданности, потом осторожно высвободился. Кори заметила, что его лицо залилось краской.
– Кори, – тихо сказал он, снова кашлянув, – простите меня, но я не привык к такому выражению чувств. Я воспитан в семье, где... – Пендергаст замолк и густо покраснел.
Она отступила, испытывая эмоции, которые трудно контролировать. Посмотрев на Кори с мягкой улыбкой, он поклонился и, взяв ее руку, поднес к губам. Кори опомниться не успела, как Пендергаст повернулся, сел в свой шикарный «роллс-ройс» и умчался.
Кори глядела ему вслед, пока машина не исчезла за окраиной города, потом села в свою машину и придирчиво осмотрела подготовленные вещи, желая убедиться в том, что ничего не забыла. Вырулив на проезжую часть, Кори заметила на противоположной стороне улицы Брэда Хейзена. Сын шерифа стоял у бензоколонки, наполняя бак темно-голубого автомобиля Арта Риддера, и смотрел в ту сторону, где только что исчез черный «роллс-ройс» Пендергаста.
Кори стало жалко шерифа. Странно, что он оказался очень хорошим человеком. Она вспомнила, как навещала его в больнице и как он плакал, лежа с забинтованной головой на подушках и вспоминая своего помощника Теда Франклина. Глядя на Брэда, Кори размышляла, есть ли в этом оболтусе хотя бы малая часть достоинств, присущих его отцу.
Кори нажала на педаль газа и вскоре выехала на главную шоссейную магистраль. Интересно, где она будет через год, через пять лет и уж тем более через тридцать? Впервые в жизни у нее возник этот вопрос, и Кори, естественно, не знала на него ответа. Эта неопределенность порождала в ней тревогу и надежду.
