— Да нет же, Торин, все было тихо и мирно, — горячо начал Фолко и рассказал Торину обо всем, что произошло, пока гнома не было.
— И ты принял его извинения?! — с недоверием переспросил Торин. — С чего это ты вдруг стал таким добреньким?! Или забыл Пригорье?!
— Ничего я не забыл, — буркнул Фолко, в свою очередь, краснея и опуская голову. — Просто там вышло недоразумение, Санделло раскаялся. Кинжал вот подарили…
— Покажи-ка мне его еще раз, — вдруг попросил гном, протягивая ладонь. — Хочу взглянуть, чем же они тебя так проняли.
Хоббит полез за пазуху и вдруг ощутил, что ему очень не хочется отдавать подарок, в чьи бы то ни было руки; но Торин есть Торин, и Фолко поборол себя.
Гном бережно принял извлеченный из оставшихся висеть на груди хоббита ножен кинжал с голубыми Цветами на клинке. Он долго вертел его и так и эдак, пробовал пальцем острие, пытался согнуть, колупал ногтем рукоятку; долго вглядывался в камень у крестовины; наконец удовлетворившись, он молча протянул кинжал взволнованно следившему за ним хоббиту; тот поспешно спрятал его и неожиданно ощутил облегчение — этот кинжал, похоже, обладал какой-то странной властью над своим новым хозяином.
— Никогда не видел ничего подобного, — вдруг признался Торин, разводя руками. — Это не наша работа, и сталь тоже. Превосходная, кстати, сталь — и прочная, и гибкая… А как наведен рисунок — я могу только гадать. Наши так не умеют, я бы знал. Камень этот, правда, мне знаком — крестовники не считаются драгоценными, они довольно хрупкие, легко обрабатываются, но такой большой и с таким четким крестом — тоже редкость. Хотел бы я знать, зачем ему было дарить его тебе! Тебе — кинжал, мне — посох этот… Как из него еще и топорище-то сделать?!.
Они замолчали. Перед глазами обоих стояло это удивительное зрелище — Олмер и горбун. Каждый вспоминал подробности необыкновенной встречи; так они прошли через всю поляну, когда Торин вдруг хлопнул себя по лбу:
— Хороши же мы оба! Затоптали следы копыт!
— Кто затоптал, а кто и посмотрел, и запомнил! — Хоббит показал другу язык. — Подковы с пятью гвоздями, между первым и вторым, считая слева, такая трехлучевая звезда… Да, впрочем, вон же они, ты что, не видишь?! Однако давай отложим прочие разговоры на потом — нас уже наверняка хватились!
Они добрались до лагеря как раз в то время, когда встревоженный Рогволд отряжал во все стороны конных на поиски. Хоббиту и гному пришлось отговариваться наспех сочиненными небылицами, и лишь ночью, когда обоз остановился на краю леса подле брошенной людьми деревни, они собрали на совет немногих самых близких друзей.
Сидели в темноте, тщательно заткнув щели в пологе фургона и укутавшись в одеяла, — к вечеру с гор неожиданно потянуло ледяным ветром. Пришли Малыш, Рогволд, Дори и Бран. Они уже знали историю с “Ножнами Андарила”, Олмером из Дэйла и старым хронистом; Фолко и Торин во всех подробностях поведали им все случившееся.
— Начнем с того, что мы имеем, — начал Рогволд, после того как Фолко умолк и облизнул пересохшие во время долгого рассказа губы. — Следы подков, они действительно необычные.
— Куда уж необычнее — такая примета! — задумчиво произнес Бран.
— Жаль, что я не видел их сам, — вздохнул Рогволд. — Однако подобное клеймо мне незнакомо. Что может значить эта звезда?!
— Звезда-то — дело понятное, — ответил Торин. — Зовется она Изельгрид и в старину обозначала единство трех Подземных Стихий: Камня, Огня и Воды. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь из тангаров использовал ее как клеймо!
— А разве кто-то из кузнецов-людей не мог сам додуматься до такого несложного символа?! — спросил Рогволд.
Торин не нашелся, что ответить, и тут неожиданно встрял Малыш.
— Если мне дадут кружечку пригорянского пива, я, пожалуй, скажу, откуда эти подковы! — вдруг хитро усмехнулся он.
— Ты?! Откуда?! Говори! — загомонили было все разом, но Малыш стоял на своем.
— Сперва пива! Да не этот наперсток, что взял сейчас скупой Торин, а мою кружку!
Выразительно покачивая головой и кривя губы, Торин нацедил Малышу требуемую кружку. Маленький Гном неспешно выпил, крякнул, вытер подбородок… Наступила пауза. Малыш лукавым взглядом обвел смотрящих на него друзей.
— Этот знак — Изельгрид — ставит на свои изделия один рангтор из Эребора, — небрежно бросил он. — Я знавал его. Он поссорился со своими из Одинокой Горы и ушел на север, к Драконьему Плато. Он и делает такие подковы, причем добавляет в них медь, отчего они становятся тяжелее, но мягче и лучше прилегают к копыту…
— Рангтор? — недоуменно переспросил Рогволд, но Торин пояснил, что у гномов так зовется тангар — одиночка, живущий и работающий на свой страх и риск, изгой, ушедший от сородичей.
— Личность он довольно мрачная, — продолжал Малыш, — но большой мастер. Я познакомился с ним, когда ходил в Эребор, пять зим тому назад.
— Подковы из Эребора… — задумчиво протянул Торин. — И Теофраст говорил — он из Дэйла. Что ж, может, и правда… Но что нам с того?!
— Хотя бы то, что если он и лжет, то не всегда, — встрял Фолко.
— Кстати, да, — кивнул Рогволд. — Наш хоббит совершенно прав. Значит, кое в чем можно полагаться и на слова этого Олмера.
Торин лишь передернул плечами.
— Теперь дальше, — продолжал бывший сотник. — Его подарки. Кинжал нашего Фолко — вещь совершенно изумительная и непонятная. Откуда такой мог взяться?! Кто его мог сделать?! — В ответ гномы лишь развели руками. — Если это не ваша работа, почтенные, то чья же тогда?!
— Гадать можно бесконечно, — буркнул Бран. — Может, его сделали потомки Рыцарей из Заморья еще до падения Врага. Может, это сработано где-то на востоке, о чудесах которого плетется столько небылиц.
— Он сказал — это их гундабадский трофей, — напомнил Фолко.
— Гундабадский?! Давайте думать, что там было последние несколько лет, — почесал бороду Рогволд. — Нет, что-то мне ничего не приходит в голову. Может, гномы о чем-нибудь слышали?!
Торин и Бран, в свою очередь, развели руками, однако Дори вдруг подался вперед.
— Я кое-что слышал, — медленно начал он, морща лоб. — Где-то в тех краях без вести сгинул отряд, что напал на Эребор прошлой осенью — помните? В Аннуминасе я как-то встретил знакомца, он шел через королевство Беорнингов как раз в те дни и слышал, что пограничная стража подняла тревогу и большой отряд лесных жителей отправился на север. Больше я ничего об этом не знаю, но, так или иначе, пришедшие с востока исчезли бесследно.
— Ну, может, и так, — неуверенно проговорил Торин. — Только слишком уж много этих “может”!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
