Коронованный! Курноус… Курноус! У меня не было вина, чтобы вызвать его: у меня не было ничего кроме моей памяти. Вызвать Гуннору? Нет! Я поспешно отмёл эту идею. Гуннора только усугубит сжигающее меня желание. Вызвать её — значило ещё шире открыть дверь. Охотник! Убийца!
Фигура в светлом овале изменилась. Теперь там не стояла манящая женщина. Там был мужчина, высокий, хорошо сложенный, с короной из переплетённых оленьих рогов на голове. У него было спокойное гордое лицо настоящего лорда. И он протягивал руку мне, мне, лишённому рода, лишённому клана, лишённому имени. Теперь я никогда не буду одинок. Стоит мне принять эту руку, и я больше не буду захудалым дальним родственником, я буду другом великого лорда. Это не Гарн, он неизмеримо выше Гарна. Это лорд, с которым я смогу отправиться в большой поход по этой загадочной стране, смогу разделить с ним славу. Это я звал его, и он пришёл ко мне…
Не спуская с него восхищённых глаз, я развязал мешок, чтобы достать кубок, чтобы доказать себе, что это он, тот, кому я клялся, тот, кто снова спас меня от нашествия Тьмы.
Я открыл мешок. Пальцы мои коснулись кубка, скользнули в него.
Мужчина подёрнулся туманом. Нет! Не уходи… Я могу доказать… Я могу…
Он снова заколебался. И вот я увидел её. Эту девушку. Она снова тянулась ко мне. Руки её были протянуты ко мне…
Это был не мужчина. Не Коронованный Рогами воин. Это была женщина. Не та, что чуть не заманила меня в свои сети, нет, это была иная, стройная, гибкая девушка. Тело её частично закрывала серебристая туника, застёгнутая на одном плече. На голове её сверкал символ месяца. Она исчезла, и снова начал формироваться мужчина.
Я достал кубок, с трудом поднёс его к подбородку. Какая-то древняя, заложенная во мне мудрость заставила меня сделать это. В кубке было пусто, но в ноздри мне почему-то ударил резкий чистый запах — запах листьев, шелестящих под утренним солнцем, аромат полевых трав.
С моих глаз как будто спала пелена, и я увидел!
Внутри овала клубились облака. В просветах между ними я увидел неподвижно лежащего Гру, на его теле виднелись кровавые красные полосы. Гатея, вытянув руку, шла к нему. Она прошла мимо меня, но то, что держало нас, уже разрушилось. Прижимая к себе кубок, я бросился вперёд и преградил ей путь, когда она подошла совсем близко к клубящемуся тучами овалу.
Лицо её было несчастным, глаза устремлены туда, где лежал Гру. Сначала она хотела просто оттолкнуть меня, как будто не понимала, что может ждать её там. Я знал, что мне не удастся оттащить её назад одной рукой, ведь другой я сжимал кубок. Схватив левой рукой за пояс, я потащил девушку, но туман овала уже коснулся её ноздрей.
Она упёрлась и упала, увлекая меня за собой. Моё тело перекатилось через неё. И она начала отчаянную борьбу за освобождение. Гатея наверняка не узнавала меня. Я стал для неё только препятствием на пути к тому, куда она должна была попасть. Она пустила в ход зубы, когти, кулаки, а я мог только прижимать её к земле, тщетно стараясь избежать этих ногтей. Но я знал, что кубок — моё единственное спасение, пока я держу его и вдыхаю странный аромат, моя голова будет оставаться чистой, и никакие иллюзии не смогут обмануть меня.
Я держал его и очень надеялся, что кубок поможет ей, как и мне. Я постарался поднести кубок к её лицу, хотя она вертела головой, стремясь укусить меня…
Мы всё ещё боролись, когда…
Я изо всех сил держал её и прижимал к себе кубок. Но теперь мы уже не лежали там, где царит мрак. Нас охватил холод, такой жуткий, что я был уверен: ни одно живое существо не может выдержать его даже на миг. И снова вспыхнул свет — красный и обжигающий. Только что нас жёг холод, теперь жар опалял наши тела.
Гатея лежала неподвижно, закрыв глаза, но я чувствовал, как вздымается и опускается её грудь. Я поднялся на колени и осмотрелся. Жар, казалось, сожжёт мои лёгкие. Мы лежали на камнях, тоже очень горячих, даже раскалённых. Я приподнял Гатею, чтобы её поменьше обожгло. До меня донёсся запах палёной шерсти и я, повернув голову, увидел Гру, который не шевелясь лежал поблизости.
Мы были окружены стеной пламени, красно-жёлтой стеной. Когда дул ветер, которого мы совсем не ощущали, языки пламени протягивались к нам, пытаясь лизнуть. Пламя было очень ярким и стена его — сплошной, так что я не мог рассмотреть, что находится за ней. Я решил, что тот, кто завлёк нас сюда, разгневался на нас и решил покончить с нами, своими узниками, самым простым и быстрым способом. Ведь скоро от нас не останется ничего, кроме обугленных костей.
— Диана! — Гатея открыла глаза. Но она не видела меня, она только тревожно осматривалась вокруг. Я был уверен, что она жаждет увидеть, что же ещё ждёт нас, какую иллюзию создал властитель башни. Девушка нахмурилась, когда поняла, что к ней вернулось её настоящее зрение. Она взглянула на меня с такой яростью, что обладай её взгляд физической силой, я неминуемо был бы отброшен в окружавшее нас пламя. — Диана… она была здесь! Наконец-то она позвала меня.
Гатея изо всех сил толкнула меня обеими руками и я действительно чуть не упал в огонь, но успел вскочить на ноги. Однако я всё ещё держал кубок, не выпуская его.
— Всё это была иллюзия, — возразил я. Она ведь многое знала о колдовстве, неужели она сама не видела этого, не видела, как Гру бросился туда, не видела, как меня дважды чуть не заманили во Мрак?
— Что ты видела? — продолжал я, вставая перед ней и произнося слова с таким жаром своей души, который заставил даже померкнуть жар неистового огня, окружавшего нас. — Гру бросился на другого кота. Я сначала видел женщину, — тут я не стал вдаваться в подробности, — а затем человека в Рогатой Короне. А ты видела свою богиню? Дочь Луны?
Я уверен, что Гатея не желала слушать меня. Она была так потрясена иллюзией, что ко мне она могла испытывать только гнев. Она подняла руку, сжала кулак, как будто хотела ударить меня, но затем бросилась к Гру и упала на его неподвижное тело.
— Гру! — громко позвала девушка, затем приподнялась, взяла голову Гру в руки и заглянула в его полузакрытые глаза. Она гладила его шерсть, и вдруг глаза её расширились, как будто она опомнилась, пришла в себя. Она повернулась ко мне.
— Он… он не…! — пальцы её глубоко погрузились в шерсть животного. — Он не мёртв. Ты… — прижимая голову Гру к груди, она смотрела на меня.
— Ты видел? Что случилось с Гру?
То, что она ничего не видела, меня не удивило. Я уже понял, что для каждого из нас создавались разные иллюзии, для каждого свои. Гру бросился на другого кота, который был несомненно самкой. А меня пытались соблазнить, сначала воздействуя на тело, как было с Гру, затем, после неудачи, на более тонкие чувства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
