веки и немедленно закашлялся. Палатка была полна дыма.
— Ах ты, пропасть! То-то мне снилось, что я шлёпаю по южному пляжу! Снаружи потрескивало пламя и спальные мешки уже занялись. К запаху гари и дыма примешивалась тошнотворная вонь горящего тюленьего жира.
— Ребята, горим! — заорал Тима и рванулся наружу, позабыв, что он находится не в кровати, а в заботливо зашнурованном спальном мешке. Следующие несколько минут слились в одно мгновение, заполненное безуспешными попытками троих людей одновременно вырваться из полной дыма ловушки, подпекающей пятки. Наконец им удалось освободиться из мешков. Кирилл вытащил охотничий нож и распорол изнутри заднюю стенку палатки. Помогая друг-другу, они выбрались наружу и отбежали на несколько шагов. В это время раздался сильный хлопок, и пламя взметнулось в небо.
— Примус взорвался, — констатировал мрачно Бисер. — Кто ларчик стибрил, ты говоришь? А кто костёрчик нам смастерил?
Трое друзей молча смотрели на своё догарающее имущество. Ветер стих, и пожарище начало тлеть. На всех троих удалось спасти только одни унты. Сохранился нож у Кирилла, зажигалка, компас и спички… Ни вещей, ни продуктов…
— Так, спокойно, ребята. Из остатков палатки надо обувь смостырить. Котелки наши целы, медвежатины много. И потом. Фёдор приедет когда-нибудь, да? — Решевский попробовал улыбнуться. На его закопчённой физиономии, окаймлённой подпаленной бородищей, засверкали белые зубы. Он хлопнул Кирилла по плечу и обернулся к сидящему на снегу Пете. Парень, надышавшийся дымом, выглядел не лучшим образом. — Петь, ты что-то зелёный. Я хотел с тобой на каяке, но лучше погодим. Или мы с Кириллом сплаваем, а тебя здесь оставим отдышаться.
— Не, Тим… я — ничего, я сейчас. А куда на каяке? — пробормотал с трудом тот.
— На соседний «остров сокровищ». Тут есть маленький такой, скальный островок, от нас мористей. Плыть надо прямо на север. Там промысловики оставили базу. Я по прошлогодней экспедиции знаю.
— Просто ушам своим не верю. Неужто нам наконец повезло? База — рядом! Только вот что — раз плыть, так вместе. Чтобы нас по одному не достали, — грустно усмехнулся Бисер.
Он достал из планшета карту, взглянул на неё, но вдруг нахмурился и быстро спросил.
— Эй постойте! А где собаки? Мы всё равно на нашей маленькой нарте далеко не уйдём… Но я не о том. Почему так подозрительно тихо? И где Песец? Мы ж его не привязываем на ночь, он спит под крыльями палатки.
— Верно, теперь я понял, — сказал озадаченно Решевский. — Вот почему я проснулся! Мне показалось, взвизгнул Песец…
Все трое, не сговариваясь двинулись прочь от палатки. Петя побрёл в сторону нарты, где остались лайки. Мужчины, озираясь, принялись кликать Песца. Но, не пройдя и нескольких шагов, Кирилл покачнулся и вынужден был сесть на снег. Биолог же стал осматривать местность вокруг палатки в поиски следов.
— Песцы тут побывали, медведь небольшой, а вот и пёс…, — тревожно сказал он.
И Тимофей, озабоченно следуя за знакомыми отпечатками лап, скрылся среди прибрежных скал.
Словно по уговору с неведомым врагом погода тоже сделалась пакостной, и утренняя изморось сменилась моросящим дождём. По небу двигались тяжёлые тёмные облака, а лужи быстро покрывались слоем тонкого льда. Из-за морены появился Петя и медленно, как прежде, ни слова не говоря, стал приближаться. У Кирилла не было сил кричать, и он решил дождаться, пока молодой человек подойдёт ближе. Рыжий, наконец, опустился рядом на волчью шкуру и бесцветным голосом произнёс.
— Постромки обрезаны. Собак — ни одной. А Нарта… — Петька неожиданно судорожно, зло всхлипнул. — Нарту он разможжи-и-и-л. Абсолютно всю! На куски!
— Кто — он? — обескураженно спросил было Бисер, не слишком удивившись, впрочем, этим словам. Но тут они услышали крик.
— Сволочь! Паскуда проклятая! Собаку за что? Бедный зверька! Найду заразу — удушу голыми руками! Ах ты бандюга, дерьмо!
Решевский, измученный болезнью и другими напастями не меньше остальных, шёл тяжело. Глаза его лихорадочно блестели. На вытянутых руках он нёс Песца. Собака была мертва. Потрясённые Кирилл и Петя встали навстречу биологу и, как сумели, помогли ему донести и уложить несчастную лайку.
— Этот подлец его ножом заколол. Но Песец, бедняга, и тут нам сослужил службу. Он заскулил и я услыхал, — горько сказал Тимофей.
— Тима, Песец нам всем спас жизнь. Мы его похороним и камень поставим. А мерзавца, гадом буду, найдём. Я тебе обещаю! — звенящим голосом проговорил Кирилл. — Давай ошейник на память снимем.
— Правильно, — кивнул Тимофей. — Так и сделаем. И вот что… Мы должны… Мы не имеем права теперь тут пропасть! Чтобы какая-то нечисть… Пошли к каяку. Поплывём все вместе на остров. А потом устроим совет, как дальше быть. Ничего, не из таких передряг выбирались! Руки-ноги целы пока и ладно! Надо поторопиться — наползает туман. Скоро ничего не увидим. Нам плыть недолго, но тут глубоко. При этой сумасшедшей погоде не знаешь, что тебя ждет через пять минут.
Действительно, с моря надвигался сплошной серый туман. Путешественники соорудили себе обмотки, и собрав в единственный уцелевший рюкзак всё, что могло пригодится, направились в бухту. Первым шёл Тимофей, счастливый обладатель унтов. Следом двигался мрачный Бисер. Петя замыкал печальное шествие — похудевший, подсохший, подкопчённый дымом пожара, с новым решительным выражением ещё недавно мальчишеского лица.
— А телок-то и вправду вырос, — покосился на него Бисер. — Капитан — не капитан, но повысить в звании придётся. Пусть не юнга, так может мичман?
Каяк оказался на прежнем месте, в маленькой заводи, защищёной с двух сторон от ветра и волн, крепко принайтованный к торчащему из воды камню. Нос его лежал на земле, а корма оставалась спущенной в море. Друзья сели, оттолкнулись и отплыли к видневшемуся вдали острову, увенчанному раздвоенной скалистой вершиной.
Глава 56
Юркий каяк лавировал между льдин и успешно продвигался к намеченной цели. Но и туман не задержался. Мало того, что белесоватая муть заволокла всё вокруг, но промозглая сырость упорно лезла за воротник, и вскоре у всех троих, несмотря на работу вёслами, застучали зубы от холода.
— Ни черта не вижу! Я был приличный гребец. А сейчас от слабости что ли… Видно, воды веслом наплескал. Ногам мокро, а парни? — Кирилл сидел на корме и обращался поэтому к спинам своих товарищей.
— Точно, а может я. Приналяжем немного. Ещё четверь часика, и на месте, — обнадёжил их Тимофей.
— Послушай, — тревожно добавил он немного погодя. — Многовато воды! Но чавкающий звук и осевший сразу каяк не оставил больше иллюзий. Вода прибывала удивительно быстро. Не прошло и двух минут, как все трое оказались в холодном море.
«Ну вот и правда, каюк,» —
