расколотым пулей правым бивнем.
Три выстрела прозвучали почти одновремено. Морж, обливаясь кровью, всей тушей устремился вперёд, и два его огромных клыка с силой опустились на вельбот с левого борта. Посудина опасно накренилась влево, мотор зашипел и остановился, и вся команда бросилась на другой борт, чтобы хоть немного выравнять крен. В это время Матлю схватил карабин и, не целясь, выстрелил снова в упор. В то же мгновение зверь судорожно дёрнулся назад, вырвал клыками большой кусок планшира и исчез под водой. Зверобои облегчённо вздохнули, но разбойник через минуту вынырнул снова. И тогда бригадир, чтобы не остаться в этот день вообще без добычи, велел всё-таки его загарпунить.
Вельбот, черпнув ещё раз правым бортом, медленно выравнялся и закачался. Зверобои принялись изо всех сил откачивать красную от крови моржа воду помпой, но все их усилия были напрасны.
— Вода не убывает. Плохо дело. Он нам, точно, борт пробуравил! — проворчал стрелок Митька. И оказался, к несчастию, прав. Внизу зияла пробоина, проделанная мощным клыком. Охота было непоправимо сорвана, залитый водой мотор снова не завести, и оставалось только одно — добираться до берега на вёслах. Лёша Челышев, проклиная свою несчастливаю звезду, переложил футляр с драгоценным «Викингом» в нагрудный карман.
— Сто чертей и ведьма в ступе! Водонепроницаемый… А если нет? Бережёного бог бережёт!
— Ты че, Лёш, бормочешь, как наш шаман? Касатку никак пугаешь? — усмехнулся Матлю.
— Действительно, на запах крови моржа немедленно явилась эта прожорливая хищница. Но зверобои не обращали на неё никакого внимания. Эскимосы быстро законопатили деревянной пробкой борт и дружно взялись за вёсла.
— А вот ты мне лучше скажи, почему Келюч рождается. Знаешь? Ты же у нас научник! — продолжил, не отрываясь от работы, бригадир.
— Мне так рассказали. Если моржонок остался без матери и всё же выжил, он вырастет хищным.
— Ты смотри, — удивился Матлю. Не врёшь, однако!
— Самка приносит детёнышей раз в два года. И одного, много двух, не больше. До трёх лет они с матерью живут, сами ничего не умеют. Если такой годовалый осиротеет — он обречён. Двухлеток может и выжить. Но ракушки он искать не умеет — мама не научила. Вот он и начинает по отмелям птиц ловить, — сказал геофизик и тоже взялся за помпу. Ну, не птиц, а птенцов. Я видел, — вступил в разговор старый стрелок. — Потом они нерпу гоняют. А вырастут, и тебя могут слопать, — засмеялся он, обнажив щербатые десны.
— Под килем вельбота зашуршала галька, и его нос мягко врезался в косу.
— Лёша, мы сейчас чай «пауркен» выпьём, погреемся — и за разделку. А потом я тебя сведу на залёжку. Берегом тут пройти не просто, но попытаем счастья, авось сумеем, — бросил геофизику Матлю и вышел на берег.
Берегом к лежбищу, действительно, оказалось не пройти. Им пришлось пересечь плато и выйти на скалистый изрезанный обрыв с тыла, пройдя километра два. Не доходя до места метров пятисот, оба почувствовали острый запах мускуса, исходивший от массы скопившихся на берегу зверей. И через несколько минут перед ними открылась грандиозная картина.
Внизу под обрывом галечная коса была уже наполовину занята плотной массой спящих животных. А между тем с моря подплывали новые группы моржей. Одни из них, набрав большой запас воздуха, ныряли; другие, поднимаясь на поверхность, с шумом его выпускали, вздымая высокие пенистые столбы воды; третьи выходили на берег, переваливаясь с одного ласта на другой, и неуклюжими прыжками направлялись искать себе место для сна. Воздух оглашался фырканьем, хриплым лаем и диким рёвом зверей. От них исходил терпкий и резкий запах, вызывавший тошноту, а позже и головную боль. Почти все моржи на берегу спали. Алексей включил свой прибор и защелкал тумблерами. Молочно-белый экран засветился, но красных зайчиков — пеленгов на нем не было.
— Бригадир, мне надо поближе. Подождёшь меня? Я недолго, — сказал Челышев Матлю. Ему предстояло спустится по краю каменистой осыпи туда, где берег обрывался к лежбищу десятиметровой отвесной стеной. Он решил разместится на небольшом скальном уступе и двинулся вниз. Свою непростительную оплошность геофизик понял только, когда под тяжестью его ног осыпь вдруг ожила и, постепенно набирая скорость, поползла вниз.
Куда бы он ни ступал, всё приходило тут же в движение. Не прошло и нескольких минут, как камнепад превратился в сплошной поток. Ухватиться ему было не за что.
Вот уже первые камни с грохотом посыпались на головы спящих под обрывом моржей, и тысячи зверей, как по команде, вскочили и, приподнявшись на передних ластах, подняли вверх свои свирепые морды с торчащими вниз как клинки сабель кривыми клыками. Тысячи налитых кровью глаз устремились прямо на Лёшу. На миг ему показалось, что его несёт в сказочное царство, населённое разъярёнными морскими чудовищами. Уступ под камнепадом исчез. Закрепиться было негде. Надежды на спасение не осталось совсем.
Челышев закрыл голову руками, зажмурил от ужаса глаза и вдруг услышал свист, рассекающий воздух. Над его головой пронёсся гарпун, разматывая за собой ровные витки тюленьего ремня. Он чиркнул о камень стальным наконечником и, туго натянувшись, изчез за обрывом.
Это, пожалуй, не было осознанным решением. Да он и не мог, просто не успел подумать. Челышев крепко ухватился за ремень просто потому, что это была опора. Он съехал по инерции на несколько метров, с размаху ударился о каменную глыбу и потерял сознание.
Когда Лёша пришёл в себя, он лежал в небольшой ложбине, наполовину заваленный каменной крошкой. Моржи снова успокоились и улеглись на прежние места. Осторожно пошевелив руками и ногами и убедившись, что он цел, Челышев в страшной тревоге нащупал прибор.
«Кажется, всё в порядке. Ушибов полно, но ничего. Я свалился на спину, а мой «Викинг» в футляре. Э, да меня оползень прямо в моржатник привёз!»
В самом деле, он очутился непосредственно над залёжкой на плоском широком козырьке, нависавшем над отмелью на высоте около двух метров. От храпа зверей сотрясался воздух. Моржи лежали вповалку, тесно прижавшись друг к другу. Головы их были обращены в сторону берега. Геофизик расчехлил пеленгатор и направил его на спящих — ничего! Полукруглый козырёк давал отличную возможность для обзора, но сколько он не водил прибором, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, экран оставался, как прежде, пуст. Звуковой датчик тоже молчал.
«Так, залёжка, видно, пустая. Ни одного маркированного моржа. Ну что ж, отмечу в дневнике наблюдений. Уменя есть ещё месяц. Обследую новое стадо. А интересный выход какой… Эти скалы сложены рудоносной породой, так что могут экранировать мне сигнал. А может… вот будет
