В конце концов, всё это — натуральная уголовщина. Надо поосторожнеё с вещдоками. Слушай, он же нам ещё компас дал, который остался на берегу. Я потом неприменно попытаюсь его найти. И он же встретил каюров и сказал, что нас забрал корабль — промысловик. Но чем-то он им не показался, и промысловики нас всё-таки, к счастью, вопреки его словам пошли искать.
Через четверть часа они сидели в капитанской каюте, где ночевал Кирилл, и молча глядели друг на друга
— Тимка прав на все сто процентов. Теперь нет сомнений — кто! — сказал, наконец, с расстановкой Бисер, глядя на миниатюрный коричневый шершавый клоп с изотопом. У меня ещё одно доказательство есть. Я тебе позже скажу. Долго не хотел верить. Он же спас ребят, да… ну ладно. Мы знаем — кто, хоть имя он, конечно, наврал. Но ты скажи мне — за что? Как объяснить — почему?
Печку на полярной станции сначала как следует вытопили углём. Когда она дошла до нужной кондиции, под самый конец подбросили драгоценных полешков. Они весело заскворчили, и сразу стало уютней. На складном столе лежали морские карты. Вся компания склонилась над ними и следила за карандашом рассказчика. Рассказывал Алексей.
— Я идиот, устроил камнепад и сверзился вместе с оползнем. Тут бы мне и кранты, если бы меня Матлю не заметил. На моё счастье гарпунёр свой гарпун не бросает. Он и на этот раз взял его с собой и метнул, когда понял, что стряслось. Я в панике даже не сообразил, откуда и почему гарпун. Потом меня шарахнуло по башке. Я отключился и вообще все забыл.
— Брось, Лёш, про «Викинг» ты не забыл! Он как завоет! На что уж я крепко сплю, не дал хороший сон досмотреть! — Петя скроил печальную рожицу, и все остальные засмеялись.
Леша, размахивая руками и поминутно вскакивая, принялся дальше описывать свои приключения. Наконец, он устал.
— Лизок, у меня горло пересохло, — взмолился Челышев, как раз дошедший до места своего приземления на спящих друзей. — Давайте чаю попьём.
— А у меня готово — и чай, и бутерброды, — откликнулась Лиза. — Я уже заварила, сейчас принесу. Но ты мне пока скажи. Я одного не пойму. Ты говоришь, твой прибор указал на наших? Там что, рядом был меченый зверь? Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься. И мы потом разобрались, почему. Сначала было не до этого. Обрадовались, что все нашлись и целы. Потом эскимосы за нами на вельботе пришли. Мы выбирались с большим трудом — пришлось снова карабкаться на скалы с помощью того же гарпунного ремня, а следом спускаться в небольшую бухту, чтобы не угодить на растерзание моржам. А там нас уже забрали зверобои, и дальше мы без приключений приплыли сюда.
— Лёша, а почему бригадир тебя сам сразу не вытащил? — Бисер встал, чтобы помочь Лизе с тяжёлым горячим чайником.
Он решил из-за оползней больше не рисковать. Новый камнепад мог и меня совсем завалить, а заодно и его погубить. И ещё он думал, что я, возможно, сильно разбился и пошёл за подмогой. Все разобрали кружки, и разговор ненадолго прервался. Кирилл взял Лизу за руку и притянул к себе. Она заволновалась, поняв сразу, что услышит о пережитых отцом опасностях, побледнела и молча подняла на него глаза. Однако, заговорил Решевский.
— У нас у всех вопросы ко всем. Кто хочет меня спросить? Ты, Петь?
— Нет, можно, сначала я? — попросила девушка. — Случился пожар, затем вы поплыли на остров, но по пути каяк затонул…
— Да не пожар, а поджог! — возмутился Петрусь.
— Затонул! — поддержал егоТимофей. — Этот подлец его аккуратно пропорол и залепил. Мы ничего не заметили и сели. Корма была как раз на земле. А когда отплыли подальше, и стало по-настоящему глубоко, тут «рана» и открылась. Ты подумай, какая гнида! Ни собак, ни каяка, ничего! Эта падла…
— Тимка, кончай лаяться при ребёнке. Но по существу ты прав. Он очень дотошный тип. Он не просто каяк в негодность привёл. Он хотел, чтоб мы утонули. А мы, назло врагам и моржам…
— А вот и нет, Кирилл, моржи-то нам как раз помогли! Лиза, ты слушай, — Тимофей оживлённо пререхватил инициативу. — Понимаешь, мы сначала, верно, очутились в воде. Чуть не потопли и не замёрзли! Потом выбрались на лёд и поползли — иначе там двигаться невозможно. А нашу льдину к берегу и прибило! И вот мы — трое полудохлых утопленников, мокрых и дрожащих на ледяном ветру, кое-как добрались до первого укрытия, сняли все, отжали одежду, подстелили под себя, укрылись и постарались согреть друг друга. И хоть спать было нельзя…
— Тим, я думаю, мы могли запросто не проснуться, — бросил Петя и засмеялся.
— Ну и юмор у тебя, Рыжий! — Лиза щёлкнула его по лбу.
— А ты представь, мы забрались на каменный язык с выемкой в середине. Он нас укрыл от ветра, а сверху нависал козырёк. Это с которого на нас потом Лёшка свалился, — снова вступил Тимофей. — Ну, мы уговаривали друг дружку не спать, а то замёрзнем. И тут же вырубились — мы ж все после болезни… В общем, повторяю, задрыхли.
— И вот просыпаюсь я: что-то мне ещё сниться — понять не могу, где сон — где явь. Только чую — тепло как в бане! Ну, думаю, или это сон, или я, верно, на том свете. Вопрос теперь только — где? До рая я не дорос, для ада мало печёт. Зато чистилище в самый раз. Жуткая вонь!
— Лизок, а это моржи! Вокруг сплошные моржи! Толстые бестии спят и храпят. От их дыхания, от круглых туш температура словно в Крыму, — подхватил тему Кирилл. — Тимка меня растолкал, мы с ним осмотрелись и угнездились поудобней. Петьку даже раскрыли, чтобы тряпки посохли, и с чистой совестью снова немедленно уснули. Это нам, не иначе, и правда, сам Нептун подсобил. Укрытие оказалось как на заказ. Тепло! Для моржей слишком высоко, по крайней мере для одного «слоя» зверей. Мало того — к тому ж под крышей.
Все загомонили, поохали, байки о моржах сменялись воспоминаниями о пережитом и шутками. Снова заварили чайку и выпили по кружке. И тогда Петя сказал.
— Теперь Тимоша, давай про «кровавый» снег. Вот был номер! Среди белого поля пятно красного цвета, а посерёдке я. С рук течёт… кап-кап-кап! Что твой убивец — жертву только что укокошил, закопал, а лапы в кровище!
— Верно, я давно обещал. Должен вас разочаровать, ребята. Зрелище экзотическое, объяснение — обыденное. Это снежная водоросль. Она
