В конце недели Сато, будучи в уже отремонтированной зале досуга своих покоев, произнес:
- Прости, Руанд, я заставил тебя сблизиться с Барга.
- Господин, - Руанд говорил севшим, с небольшой хрипотцой голосом, - вы подарили мне счастье. Я действительно был счастлив. И вам только благодарен. - Он немного наклонился, опуская голову, - за все годы жизни в Кавехтаре, я впервые был счастлив. И это сделали возможным вы.
- И теперь познал боль.
- Я ее приму. - Руанд поднял голову, - приму и запомню. И отомщу. Как только войду в силу, направлю несколько положенных мне людей на поиски тех, кто привел план его убийства в исполнение и покараю такой смертью, что от одного упоминания дрожать будут все, кто так или иначе виноват.
- Пусть будет так. - Сато кивнул головой. - Я разрешаю тебе месть. От всего сердца разрешаю отомстить за любимого.
- Благодарю, господин. - Руанд вновь склонил голову и Сато заметил стоявшие слезы в его глазах. - Завтра я буду вашим Привратником.
- Я подожду. Ступай. Выплачь последние слезы. Не держи их, до самой последней слезинки, не держи в себе.
Руанд откланялся. Сато же кивнул головой Саит и та, подойдя, услышала только одно слово, после чего верной сукой метнулась за человеком, который был сейчас очень нужен. И он пришел. Пришел, вжал в кровать и вдавливал в нее до полного забытья. Сато сорвал голос, даже умудрился порвать простынь и наставить на бока любимого синяки пальцами, так хватался за него.
Клави прилетел и представил невесту. Леди Оливия была куколкой, с очень умным взглядом. И к Тенаару она отнеслась с настороженностью. Его действия, они уже облетели всю империю. Через неделю состоялась свадьба. Это было более чем скромное действо, так как женился не наследник, да и время военное было. Но значимость данного брака была огромной. Политические противники дома, который опозорился перед самим Тенааром, вошли в состав дома Маин, пусть и не в ближнюю семью будущего императора, но в семью его единоутробного брата.
Император присутствовал на церемонии, чисто на препаратах. Он потребовал от Кива сделать так, чтобы он смог высидеть ее от начала и до конца. Доктор сделал, но был готов прийти на помощь. На самом торжестве правитель пробыл не долго, после чего простился со всеми и ушел к себе. Его сын, тот за кем было интересно наблюдать, женился. Причем выбрал супругу сам, отвоевал ее и заставил тестя просто сдаться. Клависий-Мальдон умеет добиваться своего, тем более что император был прав - есть между ними любовь. Глаза у принца горят, когда он говорит о, теперь, супруге, и не победой и получением добычи, а страстью. Таким он сына никогда не видел, что грело сердце.
- Ну вот, когда хотите, можете ведь. - Довольством, лучащийся голос под кодировкой, оповестил всех собравшихся на тайную встречу через специальную сеть, что главный мозг их коалиции рад.
- Бомба сработала идеально. О том, что в тот момент принц будет над местом взрыва, не знали те, кто активировал ее. Равно как и то, что это такое.
- Прекрасно. Генерал, самый могущественный по влиянию военный человек в империи. К его словам всегда прислушивались и лишиться именно его, да, юный наследник такого удара не переживет.
- Увы, вы забываете, у него много преданных людей, а с каждым днем становится еще больше.
- Тенаару спасибо скажите. - Усмехнулся кто-то из собравшихся.
- Не будет его власть так широка…
- Не забывайте, Вальшу на его стороне. А за Вальшу стоят аж два десятка деятелей. Все из его дома, у всех такие силы, что нам лишь локти кусать. И его прикормил Тенаар. Да так прикормил, что не только его род, а весь Дом Вальшу в ноги рухнет и лобызать ступни будет. Отдать в их руки Духовную Дочь, это такой шаг, на какой ранее мало кто из Тенааров отваживался.
- Да, вы правы, господа. Но все же, убрать именно генерала Барга, это сильно. Вторая печать была лишена своего ключ-тела. - Раздался смешок. - И это тогда, когда регентом встал наш дражайший Наследный Принц. Более чем наглядный пример его несостоятельности, как правителя. Не находите, что все так удачно сложилось…есть Тенаар, а значит за печати можно и не тревожиться, их можно оставить беззащитными.
- О, да, госпожа, эта весть будет громоподобной!
В сети рассмеялись, после чего обсудили, как и что предпринять, куда и с какой силой направить слухи и сплетни.
Тенаар вошел в главную вотчину гарема. Нынче здесь было тихо, тяжело и хмуро. Вчера доктор Кива констатировал смерть императора и весть полетела по империи. Это было ночью. Сейчас раннее утро. И тишина, давящая, окружает всех во дворце, в вотчинах. Тенаар шел на единственный звук, что шел из большой гостевой залы, где императрица собрала всех жен своего супруга и раздает указания. Она сидела в черном простого кроя платье, бледная, осунувшаяся и с лихорадочным блеском в глазах. Войдя в залу, Сато определил - напряжена до предела, не выдержит. Перед ней на кушетках, что сюда передвинули, сидели такие же бледные женщины, что правили гаремом вместе с ней. Белые щеки на бледном лице Мальмии, в тонкую нитку сжатые губы Бьяри, красные от слез опухшие глаза Сесилии и боль на лице и в глазах Эльмеши - каждая скорбела и еще не до конца осознала произошедшее.
Тенаар подошел к кругу сидевших дам и осмотрел их всех. Императрица встала со своего места и поклонилась.
- Господин Тенаар, рады видеть вас. - Склонив голову, женщина натянуто улыбнулась, сохраняя свой статус, запирая свое горе.
- Довольно. - Тенаар шагнул к ней и поднял ее лицо за подбородок вынуждая посмотреть себе в глаза. - Довольно.
- Господин Тенаар…
- Да, я Тенаар. - Сато вздохнул и осмотрел замерших и смотрящих на него женщин, также вставших со своих мест и поприветствовавших его. - А вы все здесь…вдовы. - Перевел взгляд на явственно вздрогнувшую императрицу. - Анаман, - она задрожала еще сильнее, и он это почувствовал, - ты сейчас женщина, та что потеряла мужа. Стала вдовой. Не надо мне здесь и сейчас показывать свою силу. Не ломайте себя. Империя скорбит вместе с Вами. Не держите слезы, не нужны железные решения и проявления остатков воли. - Он ласково улыбнулся и шагнул к ней распахивая руки, обхватывая женские плечи, притягивая к себе, прижимая сильно, крепко, словно защищая, даруя тепло и заботу. - Не надо доказывать мне, что Вы все способны сохранять внешний вид хорошо контролирующих эмоции политиков. Не надо этого.
Сато прижал к своему плечу голову императрицы, положил ладонь на затылок. Женщина дрожала, боролась со спазмами истерии слез. За ее спиной стояли женщины, которые не ожидали ничего такого с его стороны. И тем более не ожидающие понимания их горя. Этого они никак не ожидали и как действовать в такой ситуации, когда он не кусает, а жалеет и от чистого сердца, совершенно не знали.
- Вы все здесь вдовы, женщины, потерявшие своего супруга. Ваше горе не должно быть задавлено, это ни есть хорошо. Семь дней, что начались сейчас, - он прикрыл глаза и сглотнул, - дни траура, дни, когда вы просто жены, потерявшие своего мужа. Вы не политики. Нельзя. У нас у всех траур. Империя подождет.
Анаман не выдержала. Тепло и сострадание в его словах сломали ее железную волю держать все под контролем. Зала была оглашена всхлипами, нарастающими истерикой, навзрыд рыданиями. И как по наклонной все женщины расплакались, кто-то опустился на кушетку, кто-то рядом с ней. Тенаар прижимал к себе рыдающую императрицу, сглатывая и благодаря свою предусмотрительность, из-за которой попросил очень сильное успокоительное, которое не туманит разум и не делает вялым. Сейчас он нужен им, этим волевым политикам, что в одночасье остались политическими сиротами, вдовами империи. Как бы ни были они сильны и как бы не сражались друг с другом, каждая из них любила императора. По-своему, порой едва заметно, но любила.
В зале, где происходило действо слез, симфония рыданий, единственный кто оставался спокоен и сдержан, это Тенаар. Он принял те таблетки, что запирают все чувства, принял прекрасно зная, что заставит рыдать этих женщин. Нельзя оставлять их такими. Никакие врачи не помогут потом, когда вред забитой в угол боли ударит троекратно. Сато знал, как и все умники мира, что слезы лечат. Не всегда, но напряжение ими выгнать можно. И он был готов давить их словами, дабы вызвать этот поток влаги с солью, дабы разрядить их напряжение.
