весьма охотно поддавался на мои порой совершенно бессмысленные предлоги и затеи. Пускай даже мы с ним всё равно ни за что не сознались бы друг другу в том, что оба старательно растягивали оставленное нам по контракту время.
Впрочем, несмотря на задержки, нас с посланником Агрифа едва ли можно было всерьёз упрекнуть в безделье: большую часть дня мы честно и старательно скакали на запад, притворяясь обычными путниками, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны местных. Лишь иногда мы позволяли себе вызывать друг друга на шутливые гонки, просто чтобы не сдохнуть от скуки. И то это лишь способствовало скорейшему продвижению к конечной цели нашего с Раамом пути, ведь проигрывать сопернику ни один из нас не желал, а потому самозабвенно гнал свою лошадь вперёд, так что время от времени нам и в самом деле приходилось оплачивать свежих.
Зато стоило жаркому летнему солнцу опуститься за горизонт в одном из тех городов, сквозь которые пролегала наша дорога на запад, как для нас с демоном всё сразу менялось, и время до рассвета почти всегда проходило в бессонном и увлекательном калейдоскопе событий, внушавшем мне чувство странного счастья и беспредельной свободы. Порой мы с Раамом пьяно веселились и танцевали в тавернах, после чего мой партнёр неизменно обыгрывал местных картёжников во все известные людям игры, а следом в своей неповторимой и крайне убедительной манере просил их перестать тыкать оружием в нашу сторону. В другие дни мы с демоном предпочитали гулять по самым мрачным и подозрительным улочкам в поисках случайных бандитов, а когда находили их, то заставляли отвечать на наши загадки, и лишь те, кому удавалось разгадать все их них, лишались чести оказаться привязанными к фонарю собственной тенью. Однажды мы с Раамом и вовсе изобразили из себя бродячих циркачей, и лишь Таящийся ведает, почему, я даже разрешила демону бросить в свою сторону несколько кинжалов, один из которых ухитрилась поймать ладонями у самой груди. А пока восхищённая публика с восторгом наблюдала за нашим рискованным представлением, тьма Раама ловко обшарила людские карманы и обеспечила нам роскошную пирушку в самом дорогом заведении города. Откуда нас, впрочем, довольно быстро выперли за попытку демона на спор подкатить к одной виконтессе, выражаясь исключительно словами на букву “п”, отчего та решила, что он или болен или, что хуже, пытается ей что-то продать.
Поздним же вечером, или, быть может, уже ночью, мы с Раамом всегда возвращались в одну из маленьких комнаток над тавернами, которые мы привыкли снимать за время своего путешествия, но вместо сна занимались одним намного более весёлым и бурным делом, после которого ещё долго расслабленно лежали и болтали друг с другом, одновременно обо всём и ни о чём на свете. А утром, когда над городом едва занимался рассвет, мы вылезали на крышу, завёрнутые в одни лишь простыни, и молчаливо встречали очередной день, запивая ярко-жёлтое солнце вином. И только после этого привычного ритуала мы возвращались в постель и, наконец, засыпали до тех пор, пока хозяин таверны не попросит нас гневным криком освободить помещение, оплаченное лишь до полудня, тем самым отправляя нас в новый виток путешествия в Акрос.
Впрочем, должна признать, что были в таком безумном режиме дня и свои неоспоримые плюсы. Например, я так ни разу за всё время нашего странствия и не успела выспаться достаточно для того, чтобы самостоятельно пробудиться раньше Раама, а значит, я никогда не лежала рядом с ним в терпеливом молчании, дожидаясь его пробуждения. И уж точно никогда не рассматривала черты его становившегося менее хищным во сне лица, принадлежавшего на самом деле другому мужчине, который был мне не менее близок. Подарившему мне кольцо, которое по-прежнему украшало мою шею своим золотистым сиянием. И которое я периодически перебирала своими ловкими пальцами, когда вспоминала об обещании графа вернуться ко мне после исчезновения демона…
Да, всё-таки очень хорошо, что этого никогда не случалось. Ведь тогда наша с Раамом своеобразная идиллия была бы нарушена. А мне совсем не хотелось, чтобы кто-то прерывал наше с демоном гармоничное единение, в котором я растворялась без остатка и даже не считала дни, минувшие с нашего отъезда из Валесса, наивно надеясь, что у нас было ещё достаточно времени на веселье.
Впрочем, как было общеизвестно, любое время однажды подходило к концу.
И потому, очередным утром сидя на крыше и по привычке встречая рассвет, укутавшись в Раамом в одну широкую простыню и потому расположившись у демона между ног, я неожиданно для себя осознала, что уже к вечеру мы с моим спутником должны будем достигнуть конечной точки нашего путешествия. И предлогов для оттягивания ритуала, предназначенного навсегда разделить нас с посланцем Темнейшего, которого я в последнее время всё меньше хотела от себя отпускать, у меня уже совсем не осталось.
Попробовав эту неожиданно горькую мысль на вкус, я протянула руку к бокалу и отпила из него немного вина, а после слегка отклонилась назад и прижалась спиной к нагой груди демона, ощущая его привычно медленное дыхание бархатом своей кожи и отчего-то пытаясь запомнить, что именно испытывала при малейших прикосновениях мужчины к моему телу.
— Ты будешь по этому скучать? — вдруг поинтересовалась я, толком не зная, что именно вкладывала в этот вопрос.
Будет ли Раам скучать по нахождению на Касэте? Или в человеческом теле? Может быть, он будет скучать по нашему путешествию? Или хотя бы просто по мне?…
Я даже не думала, что демон ответит серьёзно. Ожидала какую-нибудь шутку вроде “По этой жёсткой черепице? Ни капли” или фразу “Неужели не чувствуешь, что я уже соскучился?”, сопровождённую недвусмысленным прикосновением его твёрдого члена к моим ягодицам. Но Раам вместо этого мягко положил свою лохматую голову мне на плечо, словно в ответ на мои прикосновения запоминая мой запах, а после крепко обнял меня за талию и притянул ещё ближе к себе, так что от его требовательной ласки я даже выдохнула из лёгких почти весь воздух, в один миг ставший нестерпимо горячим.
— А вот это, киса, зависит только от тебя, — загадочно сообщил мне демон, а затем, не позволив мне отвлечься на неуместные дополнительные вопросы, вполоборота повернул моё лицо к своему и пылко, опьяняюще поцеловал.
* * *
Та самая долина посреди Акросских гор глубокой ночью выглядела совсем не такой чарующей и пленительной, как в моих воспоминаниях о нашем с Дейраном пикнике на исходе промозглой весны. Казалось, что с того неожиданно тёплого и светлого
