– Максим, а как ты думаешь, он в бега не ударится? Не свалит ещё куда-нибудь подальше от нас? – спросил я, имея в виду Альберта Романовича, естественно.
– Сильно сомневаюсь, – ответила мажорка. – У нас на него компромат, и он прекрасно знает тех людей, с которыми свой клуб основывал. Те предательства не прощают. Да что там! Они даже маленькой ошибки не забудут, а тут такое. Выложил, понимаешь, всю подноготную. Кстати, нам надо с тобой сесть и как следует подумать, что делать дальше. С кондачка соваться на встречу тех господ – слишком рискованно.
– Это ты верно заметила. Слушай, а может, пора сообщить Светлане Николаевне, что наша миссия удалась? И ещё рассказать о покушении? – спросил я.
– Первое правильно, второе нет, – ответила Максим. – Да, я ей сейчас позвоню и скажу, что отчим дал нам нужные деньги. Насчет покушений… Ты помнишь, что я тебе раньше сказала? Она будет сильно волноваться, станет вмешиваться, попытается нас защитить. Это спутает нам все планы. Так что нет, пусть пока остаётся в неведении. Когда-нибудь я ей расскажу, но не теперь.
Мы добрались до гостиницы, и первыми в номер, конечно же, вошли японцы. Они так и следовали за нами двумя тенями, не встревая в разговоры, но зорко наблюдая за происходящим вокруг. Да наверное, они могли бы теперь и расслабиться. На нас покушений вроде никто больше не планировал. Ну, или киллеры потеряли нас окончательно. В самом деле: непросто отыскать в Москве двух людей, которые перемещаются с такой лихорадочной скоростью, притом кажется, будто совершенно хаотично.
В отеле мы с Максим приняли душ, как следует выспались, притом не стали даже баловаться, поскольку слишком переусердствовали с оральными ласками на борту авиалайнера. Да и времени уже не было: до встречи в штабе секс-клуба «М.И.Р.» со странным названием «Пьяная малина» оставалось совсем немного. Так что единственное, на что мы потратили ещё около часа, – это на обед, доставленный в номер. Японцы рекомендовали в ресторан на первом этаже не спускаться. Те, кто за нами охотится, могли узнать об этом месте.
– Здравствуй, мама, – это мажорка звонит Светлане Николаевне сообщить, что мы вернулись, и у нас всё хорошо. Пока они говорили, я подумал: как это непросто, наверное, чужую женщину, пусть даже и родную тётку, называть мамой. Это ведь слово такое… сакральное, особенное. Его можно говорить лишь тому человеку, который с тобой связан невидимыми, но очень прочными нитями души. А тётя, она ведь никогда настоящей мамой не станет, как бы ни старалась.
Пока размышлял над этой темой, вспомнил о собственной матери, с которой последний раз общался… Уже не помню, когда. Хотя нет, это было перед тем, как мы поехали к той несчастной девушке, Ольге Бахиной. Да, нужно иметь совесть. Мама нам помогла. Потому взял телефон и вышел в коридор. Мой разговор с родительницей был кратким. Всё боялся, что меня вычислят, хотя давно уже и сим-карту оформил другую, но мало ли? Кто знает возможности киллеров и особенно тех, чья рука их направляет? Мама беспокоилась, конечно. Но мы вместе порадовались тому, что отец вышел из комы и уверенно идёт на поправку, а потом я, пообещав перезвонить в ближайшее время, закончил разговор и вернулся в номер.
– Насколько понимаю, своих матерей мы успокоили, верно? – улыбнулась Максим, увидев меня с телефоном в руке. Я кивнул в ответ. – Вот и хорошо. Присаживайся, Петька, будем думать.
– Почему Петька?
– Потому как я типа Василий Иваныч.
– Это кто?
Максим уставилась на меня такими глазами, словно я на святое покусился.
– Ты что же, друг мой ситный, классику советского кинематографа не смотрел и книжку не читал?
– Да о чем ты вообще? – продолжаю делано удивляться.
– Господи, куда катится этот мир! – хлопнула себя по лбу мажорка. – Товарища Чапаева все позабыли! Героя Гражданской войны!
– А хочешь парадокс? – спрашиваю её.
– Ну давай, неуч, – кивает Максим.
– Вот когда говорят про Чапаева, то он – герой и всё такое. Про Котовского ещё, Будённого, Тухачевского. А можешь ты назвать хотя бы парочку военачальников из Белой гвардии, которых так называют? Героями Гражданской то есть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ведь ты прав, – замечает мажорка. – Врангель, Краснов, Колчак, Корнилов… Их героями не величают. Стоп! Так ты знаешь, кто такой Чапаев?!
Я хохочу в ответ. В кои то веки мне удалось ироничную Максим разыграть. И она повелась, как маленькая девочка. Смеюсь так, что слёзы из глаз, и мажорка тоже забавляется. Оценила мой, как теперь модно говорить, пранк или розыгрыш.
Интересно, когда мы с Максим станем совсем старыми, скажем, будет нам под семьдесят, мы также продолжим подкалывать друг друга? Или превратимся в двух серьезных унылых старичков, которые будут недовольно озирать окрестности и говорить, какая бездарная стала нынче молодежь. Забавно: я уже думаю о том, чтобы прожить с мажоркой долгую счастливую жизнь. Хотя мы даже не обсуждали вариант совместного проживания.
Наверное, просто бегу впереди паровоза. Мне бы остановиться на том, что достигнуто между нами теперь, и не рыпаться дальше. Зачем в будущее засматриваться? Его, если верить психологам, не существует. Равно как и прошлого. Было, да и прошло. Есть только здесь и сейчас, а передо мной – любимая девушка, моя ироничная, умная и красивая Максим.
Блин, я опять её хочу. Так нельзя. Нужно воспринимать человека не только на физическом, но и других уровнях. Интеллектуальном, например. Мы же собирались план обсуждать, как попасть в «Пьяную малину»? Значит, этим теперь и станем заниматься.
– Ладно, Максим, пошутили, а теперь давай к делу, – сказал я.
– Слова не мальчика, но мужа, – оценивает мажорка.
– Мужа? А ты, стало быть, моя жена?
– Ты кого женой назвал, бродяга?! – смеется Максим.
Ну вот, опять шутливо пикируемся. Никак без этого!
– Ладно-ладно, успокойся, – спешу прекратить перепалку. – Чтобы решить, как пробраться в особняк, нам нужно, чтобы рядом был Альберт Романович, – напоминаю Максим. – Мы же ничего не знаем об этом месте.
– Уверен? – с хитрецой в глазах спрашивает мажорка. Ого, да она осведомлена лучше меня! Как всегда, впрочем.
– Выкладывай, что там у тебя, – говорю ей.
Глава 96
Оказалось, что у Максим каким-то неведомым образом оказался подробный план того самого поместья «Пьяная малина», куда нам предстояло отправиться на «операцию». По-другому то, что мы собирались сделать, и не назовешь. Мне даже показалось это очень круто. Я словно боец сил специального назначения, а мажорка – мой командир, обладательница крапового берета. Хотя откуда бы у неё военному опыту взяться? Ну, окончила она Суворовское училище, имеет офицерское звание, и что с того?
Всё равно мне предстоящее рисовалось в воображении, как штурм укрепленного пункта. Вот мы крадемся по лесу, передавая друг другу сигналы жестами, одеты во всё черное, обвешаны оружием. На головах кевларовые каски, на телах – бронежилеты, а ещё спецсредства в виде светошумовых гранат, здоровенные острые ножи и всё такое прочее. Мы подбираемся вплотную к высокому бетонному забору…
Бум-бум-бум! Это звук, который раздается, пока палец Максим стучит мне в лоб.
– Ты чего? Больно же! – говорю ей.
– Хватит уже витать в облаках. Ты чего там себе нафантазировал?
– Что мы спецгруппа, которой приказано взять штурмом хорошо укрепленное логово террористов, – ответил я.
Максим громко рассмеялась.
– Ну и фантазёр ты, Сашка!
– А чего не так-то? – бурчу, нахмурившись.
– Да какие же они террористы? Коррупционеры обыкновенные.
– Ага, были бы они обыкновенные, нам не пришлось бы так тщательно готовиться. И вон, господ телохранителей с собой брать, – кивнул я в сторону японцев. Располагались они в соседней комнате и наш разговор не слышали, потому их упоминать можно было свободно.
