Фуюми.
– Пожалуй, стоит переместиться в другую спальню, – пробормотала Мико, и звук собственного голоса помог немного взбодриться.
В дверь постучали, и следом в комнату заглянула девушка в сером кимоно. Она поклонилась, избегая смотреть на Мико.
– Господин послал меня принести вам сухой одежды и помочь подготовиться к ужину. Вернее, он попросил узнать, желаете ли вы ужинать с ним и гостями.
В руках она держала аккуратно сложенное кимоно цвета спелой вишни и чёрные хакама.
– Спасибо большое. – Мико пропустила девушку внутрь. – А он сам…
– Накрывает на стол, вместе с другими наложницами.
Мико опешила, не зная, за что именно зацепиться в этой фразе, в которой, кажется, всё было неправильно.
– А у вас… нет акасягума? – спросила она, наблюдая за тем, как девушка кладёт одежду на сундук у стены.
– Господин Ранмару говорил, что тэнгу должны служить себе сами. Поэтому всю работу по дому выполняли наложницы. Господин Райдэн… – Она замялась, словно наличие двух господинов было для неё слишком сложной мысленной конструкцией. – Сказал, что мы можем вернуться в свои дома и больше не работать, но мы отказались.
– Почему? – Мико взяла с сундука свежие, сухие таби и поспешила натянуть их на ноги, чтобы согреться.
– Это наше предназначение. И многие надеются, что господин Райдэн возьмёт их в свои наложницы.
Мико резко запахнула нижнее кимоно, вскинула брови и с усмешкой покачала головой.
– Если господин Райдэн возьмёт себе наложниц, господин Райдэн лишится того, чем вознамерится этих наложниц ублажать.
Девушка смутилась, но всё же посмотрела на Мико с укором.
– Вы не можете поднять руку на своего господина…
Мико фыркнула и надела верхнее кимоно. Уж где-где, а в гареме она оказываться не планировала. Подобные истории занимали Хотару – романы о любимых наложницах императоров и вечном противостоянии любовниц и жён монархов.
– Ты, что ли, тоже решила стать наложницей нового господина? – Мико запрыгнула в хакама, наконец согреваясь.
Девушка не ответила, но румянец на щеках сказал обо всём за неё.
– Позвольте проводить вас на ужин. – Она поклонилась и направилась к двери.
Они молча шли по одинаковым коридорам, в которых Мико успела окончательно потеряться, и остановились у расписанной соснами двери. На ветвях сидели шесть нарисованных воронов.
– Нам ведь просто надо дождаться, пока вы умрёте, – тихо сказала девушка, открывая перед Мико дверь. – Пара десятков лет для тэнгу – ничто.
Мико рассмеялась. Нет, всё же гаремы – совершенно не её история. Девушка непонимающе моргала.
– Я не знаю всего, что здесь было, но, думаю, вы сражались за внимание Ранмару, – сказала Мико, с сочувствием глядя на неё, – потому что для вас это был способ выжить и найти своё место в клане. Но Райдэн – не Ранмару, он не будет отбирать ваши жизни, заставлять служить себе, чтобы потешить самолюбие. Мы не за этим пришли.
Не дожидаясь ответа, Мико прошла в зал. Райдэн решил не пугать гостей троном и шестью крыльями на стене и подал ужин в небольшом пустом зале с татами. Три девушки в серых кимоно расставляли на столе закуски. Райдэн зашёл в зал через другие двери, в руках он нёс четыре чаши, полные риса.
– Ты представляешь! – заметил он Мико. – У них тут нет акасягума!
Мико улыбнулась и взяла у него из рук две фарфоровые чаши, чтобы помочь.
– Да, я успела заметить. Мы можем перебраться в другую спальню сегодня? Меня смущают пятна крови на полу.
– Покои бывшего господина теперь свободны, – отозвалась одна из девушек. – И покои бывшей госпожи.
– Думаю, подойдёт любая другая комната, – сказала Мико и поставила на стол рис. – И ещё одна комната для нашего друга, когда он придёт в себя.
Наложницы не ответили Мико и посмотрели на Райдэна, ожидая одобрения. Тот кивнул.
– И комната для наших гостей. – Он понизил голос: – И скажите всем, чтобы не показывали при них крылья. Мы не хотим их пугать.
– Конечно, господин, – синхронно поклонились наложницы и поспешили удалиться из зала.
– Сколько их? – спросила Мико, провожая взглядом закрывающиеся двери.
Райдэн вздохнул.
– Двадцать три.
– Сколько?! У Ранмару… – Она осеклась, проглатывая ругательство. – Было много свободного времени. И все они хотят перейти к тебе?
– О, – смущённо протянул Райдэн. – Тебе уже сказали…
Мико шутливо толкнула его кулаком в бок.
– Что значит «о», развратный тэнгу?
– Им очень нравится моя металлическая рука! – Райдэн гордо сжал кулак, ловя костяшками отсветы пламени свечей.
Мико закатила глаза и села за стол. Желудок требовательно заурчал, напоминая о том, что она сегодня ещё ничего не ела.
– Надо подумать, как быть. – Райдэн сел рядом. – Трое вернулись в семьи, но не у всех есть дом. Большинство принадлежали прошлому «воплощению» Шестикрылого, их отдали в гарем ещё детьми, и они даже не знают, кто их родители.
Мико вздохнула и облокотилась на столешницу.
– Сияющая Богиня, что же тут творилось?
Райдэн наполнил её пиалу ароматным чаем.
– Боюсь, нам только предстоит это узнать. Мой клан – клан Карасу – ещё не успел срастись с местными обычаями, они готовы вернуться домой. Но с кланом Цубаса всё не так просто – они жили в изоляции тысячу лет. Даже для ёкаев это очень много.
– Дюжина тэнгу, которая скрылась с твоим младшим братом из клана Цубаса?
Райдэн кивнул.
– Отец рассказывал, что именно генерал Сэй увёл клан, когда в их клане родился мальчик, в день, когда Явэто предсказала возвращение Шестикрылого. Похоже, сейчас, умыкнув моего брата, он решил провернуть ту же историю.
– Явэто тоже из Цубаса?
– Она из тэнгу с северных островов. Я не знаю тех кланов. Никто уже не помнит, когда и как Явэто пришла, но она всегда считалась шаманкой клана Карасу. Она хорошая, но немного грубая. Кстати, как у неё дела? Лиса подошла? Как Макото?
– Сказала, что позовёт нас ближе к рассвету. Макото пока держится…
Дверь открылась, и наложница завела в зал самураев – распаренных, румяных, завёрнутых в чистенькие юкаты. Они поклонились, и Мико заметила, что Эйкити оставил при себе вакидзаси. И Мико пожалела, что оставила свой меч в комнате.
– Спасибо за такой тёплый приём, приносим свои извинения за беспокойство! – сказал Эйсэн.
– Прошу к столу, – вежливо улыбнулся Райдэн. – Ни в чём себе не отказывайте.
Сначала самураи мялись, молчали и скромно клевали рис, но потом наложницы подали саке, и у них развязались языки. Точнее, язык развязался у Эйсэна, Эйкити же стал смелее налегать на еду, но продолжал хмуро молчать.
– Мы-то были уверены, что на землях Истока только твари кровожадные и живут! А тут, оказывается, и люди есть! Мы приплыли сюда с одной
