– Что вы делаете?! – раздался голос шестого мальчика.
Четвёрка в мантиях с красной оторочкой резко развернулась. Мальчик в мантии с зелёной оторочкой отчаянно рванулся внутрь и свалился на пол. Его лицо блестело от слез.
– А, – с облегчением произнёс самый красивый из четверки, – это ты. Эй, Лесси, знаешь, кто это?
Мальчик на полу не ответил, пытаясь совладать со всхлипами, и говоривший занёс ногу, чтобы его пнуть.
– Прекрати! – крикнул шестой мальчик.
Уже занёсший ногу мальчик в мантии с красной оторочкой покачнулся.
– Гм, – произнёс он, – а ты-то знаешь, кто это?
– Лесат Лестрейндж, – ответил шестой мальчик, тяжело дыша, – и он ничего не сделал моим родителям, ему было всего пять лет.
* * *
Невилл Лонгботтом не сводил глаз с четырёх огромных хулиганов-пятикурсников и изо всех сил старался унять дрожь.
Надо было просто сказать Гарри Поттеру «нет».
– Почему ты защищаешь его? – красавчик явно был сбит с толку, но это не помешало ему тут же перейти в нападение. – Он слизеринец. И Лестрейндж.
– Он потерял родителей, – ответил Невилл. – Я знаю, каково это.
Он сам не понял, откуда у него взялись слова. Прозвучало довольно клёво, так мог бы сказать Гарри Поттер.
Дрожь, впрочем, не прошла.
– Да кем ты себя возомнил? – уже сердито спросил красавчик.
Я – Невилл, последний из Благородного и Древнейшего Дома Лонгботтомов…
Он не произнёс это вслух.
– Я думаю, что он предатель, – заявил кто-то из гриффиндорцев. У Невилла душа ушла в пятки.
Он знал, он знал, что так всё и будет. Гарри Поттер ошибся. Хулиганы не остановятся просто потому, что их попросил Невилл Лонгботтом.
Красавчик сделал шаг вперёд, остальные шагнули за ним.
– Вот оно что, – произнёс Невилл, сам удивлённый твёрдостью своего голоса. – Вам всё равно, над кем издеваться – над Лесатом Лестрейнджем или Невиллом Лонгботтомом.
С пола донёсся всхлип Лесата.
– Зло есть зло, – прорычал тот, кто назвал Невилла предателем. – И если ты друг злодея, ты тоже злодей.
Четвёрка сделала ещё шаг вперёд.
Лесат, покачиваясь, встал на ноги. Его лицо было серым. Он молча проковылял пару шагов и прислонился к стене. Его глаза не отрываясь смотрели на поворот коридора, путь к спасению.
– Друг, – произнёс Невилл. – Да, у меня есть друзья. Один из них – Мальчик-Который-Выжил.
Пара гриффиндорцев беспокойно переглянулись. Красавчик даже не поморщился.
– Гарри Поттера здесь нет, – резко сказал он, – а если бы он здесь был, вряд ли бы ему понравилось, что Лонгботтом защищает Лестрейнджа.
Гриффиндорцы сделали ещё шаг. Сзади них вдоль стены крался Лесат, выжидая свой шанс.
Невилл сглотнул и поднял правую руку с соединёнными большим и указательным пальцами.
Закрыл глаза – он обещал Гарри Поттеру не подглядывать.
Если это не сработает, он больше никогда никому не будет доверять.
Учитывая происходящее, сказанные им слова прозвучали на удивление чётко:
– Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес. Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес. Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес. Твоим долгом мне и силой твоего истинного имени заклинаю тебя, открываю путь для тебя, приказываю предстать передо мной.
Невилл щёлкнул пальцами.
И открыл глаза.
Лесат Лестрейндж удивлённо смотрел на него.
Четвёрка гриффиндорцев удивлённо смотрела на него.
Красавчик засмеялся. Остальные трое его поддержали.
– Гарри Поттер должен был выйти из-за угла или что-то типа того? – спросил красавчик. – О. Кажется, тебя подвели.
Он угрожающе шагнул к Невиллу.
Остальные трое дружно последовали за ним.
– Эхем, – произнёс Гарри Поттер из-за их спин. Он стоял, прислонившись к стене у окна, в тупике коридора, куда никто не мог пройти незамеченным.
Если вид кричащих людей всегда доставляет столько удовольствия, то нет ничего удивительного в том, что многие становятся хулиганами.
Гарри Поттер уверенно двинулся вперёд и встал между Лесатом Лестрейнджем и остальными. Обвёл ледяным взглядом гриффиндорцев. В итоге его глаза остановились на красавчике-вожаке.
– Мистер Карл Слопер, – произнёс Гарри Поттер. – Полагаю, я полностью понимаю, что здесь происходит. Если даже Лесат когда-либо совершил хотя бы одно злодейство, кроме как родился не у тех родителей, вы об этом ничего не знаете. Если я ошибаюсь, мистер Слопер, предлагаю вам разубедить меня прямо сейчас.
По лицам остальных Невилл понял, что они напуганы. Да он и сам был напуган. Гарри заявил, что всё это будет розыгрышем, но как он смог это сделать?
– Но он – Лестрейндж, — сказал вожак.
– Он потерял родителей, – ещё более холодным голосом возразил Гарри Поттер.
В этот раз вздрогнули все гриффиндорцы, кроме вожака.
– Итак, – продолжил Гарри Поттер. – Вы убедились, что Невилл не хочет, чтобы вы мучили невиновного от имени Лонгботтомов. Если я скажу вам, что Мальчик-Который-Выжил тоже считает, что вы не правы, и что сегодня вы совершили ужасную ошибку, это будет иметь значение?
Вожак сделал шаг к Гарри.
Остальные не сдвинулись с места.
– Карл, – сглотнув, сказал один из них. – Может, нам стоит уйти…
– Говорят, ты собираешься стать новым Тёмным Лордом, – не сводя глаз с Гарри, заявил вожак.
Гарри Поттер усмехнулся.
– Говорят, я тайно помолвлен с Джиневрой Уизли, и есть пророчество, что мы завоюем Францию. – Улыбка исчезла. – Если уж вы так хотите, мистер Карл Слопер, я могу выразиться более ясно. Оставьте Лесата в покое. В противном случае я об этом узнаю.
– Так это Лесси тебе настучал, – холодно сказал вожак.
– Точно, – сухо ответил Гарри Поттер, – и он также сказал мне, что вы сегодня делали после урока заклинаний в закрытой уединённой комнате, где вас никто не мог увидеть, с некоей девушкой из Пуффендуя, у которой была белая лента в волосах…
У вожака отвисла челюсть.
Один из гриффиндорцев испуганно вскрикнул, развернулся и скрылся за углом. Частые звуки его шагов быстро удалились и пропали.
И их осталось шестеро.
– О, – произнёс Гарри Поттер. – вот ушёл довольно сообразительный молодой человек. Остальным не мешало бы последовать примеру Бертрама Кирка, прежде чем они попадут, так сказать, в неприятности.
– Ты угрожаешь на нас настучать? – судя по всему, красавчик из Гриффиндора хотел, чтобы это прозвучало грозно, но мешала дрожь в голосе. – Со стукачами случаются плохие вещи.
Двое других гриффиндорцев попятились.
Гарри Поттер расхохотался.
– Вы это серьёзно? Вы правда пытаетесь мне угрожать? Скажите честно, вы думаете, что вы страшнее Перегрина Деррика, Северуса Снейпа, или, раз уж об этом зашла речь, Сами-Знаете-Кого?
Тут вздрогнул даже вожак.
Гарри Поттер поднял руку со сложенными пальцами. Троица гриффиндорцев отшатнулась. У одного из них вырвалось:
– Не надо!..
– Понимаете, – произнёс Гарри Поттер, – если я щёлкну пальцами, вы станете персонажами весёлой и увлекательной истории, над которой все будут нервно хохотать сегодня за ужином. Но дело в том, что уважаемые мной люди просят меня не прибегать к этому приёму. Профессор МакГонагалл сказала, что я всегда выбираю слишком лёгкий путь, а профессор Квиррелл – что мне нужно научиться проигрывать. Так что… Помните, как я позволил побить себя нескольким старшекурсникам из Слизерина? Мы можем это повторить. Вы поиздеваетесь некоторое время надо мной, а я не буду сопротивляться. Единственное – помните, как в конце я попросил своих многочисленных друзей ничего не предпринимать по этому поводу? В этот раз мы пропустим эту часть. Так что вперёд. Побейте меня.
Гарри Поттер шагнул им навстречу и развёл руки в приглашающем жесте.
Трое гриффиндорцев не выдержали и бросились наутёк. Невилл еле успел сделать шаг в сторону, чтобы его не сбили с ног.
Какое-то время тишину нарушал только их топот, а затем стих и он.
И их осталось трое.
Гарри Поттер сделал глубокий вдох, затем – выдох:
– Уфф. Невилл, ты как?
– В норме. Это было очень круто, – сдавленно пропищал Невилл.
Гарри широко улыбнулся.
– Знаешь, ты тоже был довольно крут.
Невилл понимал, что Гарри Поттер просто хочет его подбодрить, но в груди всё равно приятно потеплело.
Гарри повернулся к Лесату Лестрейнджу…
– Лестрейндж, ты как? – спросил Невилл, опередив Гарри.
Он не мог и предположить, что когда-либо скажет подобные слова.
Лесат Лестрейндж медленно повернулся и пристально посмотрел на Невилла. Он больше не плакал, но на его окаменевшем лице блестели дорожки слёз.
– Думаешь, ты знаешь, каково это? – голос Лесата дрожал. – Думаешь, ты знаешь?! Мои родители в Азкабане! Я пытаюсь не думать об этом, а они продолжают напоминать мне. Они считают, это замечательно, что мать находится в холодной и тёмной камере, и дементоры высасывают из неё жизнь. Я хотел бы быть, как Гарри Поттер, по крайней мере его родители не страдают. Мои родители страдают всегда, каждый день, каждую секунду. Я хотел бы быть, как ты, ты можешь иногда видеть своих родителей, ты знаешь, что они любили тебя. Если моя мать когда-то меня и любила, то дементоры уже съели эту любовь…
