— Ты ещё не нашёл слабое звено? — обратился Натаниэль к мухе.
— Пока что нет. Сеть неплохо сработана, — раздраженно прожужжала муха. — Почему ты позволил, чтобы тебя схватили? Теперь мы беспомощны!
Опять беспомощны! Натаниэль прикусил губу.
— Я думаю, Лавлейс собирается кого-то вызвать, — сказал он.
— Конечно. И для этого у него есть рог, так что ему не придётся читать заклинаний. Это очень экономит время.
— И что это будет?
— А кто его знает! Видимо, нечто достаточно большое, чтобы справиться с афритом.
И снова страх сдавил Натаниэлю горло, норовя прорваться криком. Снаружи Лавлейс продолжал расписывать достопримечательности потолка. Натаниэль обшаривал глазами зал, надеясь поймать взгляд кого-нибудь из волшебников, но те неотрывно глазели на чудесные люстры. Натаниэль в отчаянии потупился.
И боковым зрением заметил нечто странное.
Пол… Свет, сверкающий на стекле, мешал смотреть, но всё-таки Натаниэлю показалось, что он заметил какое-то движение под полом, нечто вроде белой волны, прокатившейся от дальней стены и по всему залу. Натаниэль сощурился. Сеть Пут загораживала ему обзор, и Натаниэль плохо понимал, что именно он видит. Но похоже было, будто что-то накрывает ковер.
Муха покружила у головы Натаниэля.
— Одно утешает, — сказала она. — Это не может быть кто-то слишком уж могучий, иначе Лавлейсу пришлось бы использовать пентакль. Амулет его, конечно, защитит, но чтобы удержать по-настоящему могущественные сущности, с ними нужно обращаться очень осторожно. Нельзя допустить, чтобы они разбежались — или они снесут всё вокруг к чертям. Вспомни хоть тот же Атлантис.
Натаниэль понятия не имел, что произошло с Атлантисом. Он продолжал смотреть на пол. И вдруг осознал, что ощущение движения затронуло весь зал: казалось, будто сам пол перемещается, хотя стекло оставалось все таким же твердым и недвижным. Натаниэль поглядел себе под ноги и увидел, как под ними быстро проскользнуло улыбающееся лицо какой-то молодой волшебницы, а вместе с ним — голова коня и крона дерева…
И лишь теперь Натаниэль осознал истину. Ковер ничем не накрывали. Его убирали, быстро и бесшумно. И никто ничего не заметил. Пока волшебники, разинув рты, глазели на потолок, пол под ними изменился.
— Бартимеус… — позвал Натаниэль.
— Чего тебе? Я пытаюсь сосредоточиться.
— Пол…
Муха охнула и опустилась Натаниэлю на плечо.
— А вот это паршиво.
Пока Натаниэль смотрел вниз, под ним проплыл орнамент из вьющихся растений, а следом — и украшенный бахромой край ковра. А под ковром обнаружились какая-то светлая поверхность — возможно, штукатурка — и огромные руны, выписанные блестящими чёрными чернилами. Натаниэль мгновенно понял, что это, и ему хватило одного взгляда, чтобы окончательно убедиться. Он увидел части безукоризненно выписанных кругов, две прямые линии, образующие луч звезды, изящно изгибающиеся рунические надписи, красные и чёрные…
— Гигантский пентакль, — прошептал он. — И мы все внутри него.
— Натаниэль, — сказала муха, — помнишь, я велел тебе сохранять спокойствие и не дёргаться?
— Помню.
— Так вот, забудь об этом. Дергайся, как только сможешь. Возможно, нам удастся привлечь внимание кого-нибудь из этих идиотов.
И Натаниэль заплясал на месте, дергая кистями рук и вертя головой. Он кричал, пока у него не заболело горло. Муха летала вокруг него и переливалась яркими сверкающими красками. Но сидевшие поблизости волшебники ничего не замечали. Даже Джессика Уайтвелл, сидевшая совсем рядом, по-прежнему смотрела на потолок. Натаниэля вновь затопило то самое ощущение ужасающей беспомощности, что он испытывал в ночь пожара. Вся его энергия и решимость развеялись.
— Ну почему они не смотрят?! — взвыл он.
— Алчность в чистом виде, — отозвалась муха. — Их удерживают путы богатства. Дрянь дело. Я бы попытался использовать Взрыв, но в таком тесном замкнутом пространстве он тебя убьёт.
— Да уж, лучше не нужно, — сказал Натаниэль.
— Разве что ты освободил бы меня от Бесконечного Заточения… — пробормотала муха. — Тогда я смог бы выбраться отсюда и заняться Лавлейсом. Ты, конечно, погиб бы, но я спас бы всех остальных, честное слово, а потом рассказал бы им о твоем самопожертвовании. Это было бы… Смотри! Начинается!
Натаниэль и сам уже смотрел на Лавлейса. Тот больше не указывал на потолок. Он с лихорадочной поспешностью сунул руку под кафедру, достал оттуда какой-то предмет, сбросил укрывавшую его ткань на пол и поднес предмет к губам — старинный рог, весь в пятнах и трещинах. На лбу Лавлейса выступили капельки пота и заблестели в свете люстр.
Где-то в толпе раздался гневный нечеловеческий вопль. Волшебники потрясенно опустили головы.
Лавлейс подул.
Бартимеус
Когда ковер уполз и под ним обнаружился гигантский пентакль, я понял, что мы вляпались в какую-то редкостную мерзость. Лавлейс всё рассчитал. Все мы, включая его самого, оказались заключены внутри круга, в котором он взывал к Иному Месту. На окнах установлены решётки, да и в стенах наверняка тоже, а значит, ни у кого из нас нет ни малейшего шанса улизнуть. У Лавлейса — Амулет Самарканда, а значит, учитывая силу этой вещи, он неуязвим. А вот все прочие окажутся в полной власти того, кого вызовет Лавлейс.
Я не врал мальчишке. Есть существа, которых ни один нормальный волшебник по своей воле не вызовет, пока не позаботится о связывающем пентакле. Величайшие сущности в такой ситуации впадают в неконтролируемое бешенство, стоит предоставить им лишь малейший шанс[112], а втайне заготовленный Лавлейсом пентакль означал, что вызванная им сущность будет ограничена в своих действиях пределами одного-единственного зала, вот этого самого.
Но Лавлейсу только того и надо было. Когда его раб уйдёт, он окажется единственным выжившим членом правительства. И он уже готов взять власть в свои руки.
Лавлейс подул в рог. Он не произвел ни звука ни на одном из семи планов бытия, но в Ином Месте сейчас должно было разнестись гулкое и протяжное пение рога.
Как и следовало ожидать, афритша отреагировала первой. Как только рог для вызова оказался в поле её зрения, она взвыла, схватила Руперта Деверокса за плечи и ринулась к ближайшему окну, на ходу наращивая скорость. Афритша врезалась в стекло. Магические прутья вспыхнули синим пламенем, раздался грохот, напоминающий раскат грома, и афритша полетела обратно в зал, головой вперёд, прижимая к груди обмякшего Деверокса.
Лавлейс отнял рог ото рта и слегка улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
